Эрнст Генри - Гитлер против СССР Страница 35

В 1929 г. в Софии состоялась конференция, на которой были точно разработаны условия сотрудничества между различными национальными группами. Между «ИМРО» и «Усташи» был, с ведома болгарского правительства, заключен настоящий договор. Со стороны хорватов договор был подписан Павеличем и Перчичем, со стороны македонцев — доктором Станичевым и членом парламента В. Васильевым. Павелич, еще в 1927 г. выступавший в Югославии в роли адвоката арестованных террористов «ИМРО», и Михайлов заключили союз. «ИМРО» назначила постоянных представителя и «инструктора» в штаб «Усташи». Первым был назначен адъютант Михайлова, Дрангов, вторым — член главного штаба «комитаджи» и личный шофер Михайлова, Влада Георгиев (он же—«Величко», «Келемен», «Черноземский» и т. д.).

Наряду с этим был укреплен международный центр в Будапеште. Был установлен непосредственный контакт делегатов «ИМРО» и «Усташи» не только с «Тес», но и с наиболее важными венгерскими правительственными органами — министерством иностранных дел и генеральным штабом Таким образом, получилось, что многие болгарские инсургенты стали играть важную роль во влиятельных кругах венгерской армии. Среди этих лиц мы встречаем, например, Перчича, правую руку Павелича, и, как было упомянуто выше, старого друга Гембеша по армии; профессора Петричевича, также одного из лидеров «Усташи» и в то же время профессора военной школы в Будапеште; Дрангова и др.

Венгерские военные круги не остаются в долгу. Имеется целая группа офицеров, занимающихся обучением и вооружением хорватов и македонцев. Находящийся под командой Перчича лагерь «Усташи» в Янка Пуста на югославской границе, где идет обучение технике терроризма и бандитизма, стал на деле учебной единицей венгерской армии. Один из венгерских военных инструкторов, майор Ковач, сыграл впоследствии важную роль в качестве международного посредника этой группы террористов.

Переньи, Виндишгрец и другие подлинные политические руководители ревизионистского «интернационала» пытались распространить его и на другие дунайские и балканские страны. Так, в Австрии князь Штаремберг, глава еще не являвшегося тогда регулярной армией хеймвера, некоторое время склонялся под влиянием Италии к этой политической линии. В Албании Павелич заключил соглашение с антисербской ирредентистской организацией Гассан Бека «Прикотина» (Гассан Бек вскоре после этого был убит). В Чехословакии делались попытки связаться со смертельным врагом Бенеша и Массарика священником Глинкой, вождем словакских крестьян-католиков, и его партией сепаратистов.

Во всем этом движении незримо, но явственно ощущается покровительство Бенито Муссолини, патрона ревизионизма, противника Франции на юго-востоке и… будущего предателя ревизионистских идеалов.

И все-таки фашистская армия на юго-востоке Европы сама по себе недостаточно сильна, чтобы предпринять действительно решающие по своему размаху действия. Тайная ревизионистская лига на Дунае беспрерывно производила мелкие атаки на тыл Малой Антанты. Члены лиги совершали то тот, то другой акт индивидуального террора, умертвили немало ни в чем неповинных крестьян и пограничников. Они затевали и фантастические, рискованные предприятия, вроде подделки французских банкнот. Но на большее фашистская лига не осмеливалась.

Для того чтобы отважиться на более решительные действия, необходимы были контакт и толчок со стороны более крупной, а главное в военном и экономическом отношении более сильной, фашистской системы. Именно это нужно было юго-восточному европейскому ревизионизму, чтобы пойти ва-банк и с 1934 г. развить такое наступление, которое своей стремительностью должно было смести все на своем пути. Такое наступление должно в этой зоне привести к генеральному путчу по всему фронту против Малой Антанты и ее правительств. Контакт с более могущественной системой установился в конце 1933 г. Розенберг наэлектризовал Гембеша.

Юго-восточный ревизионизм нужен был Розенбергу, как нужен порох для выстрела. В этой зоне, являющейся географически непосредственным продолжением Австрии и последним звеном большой стратегической цепи, ведущей от Центральной Европы к Черному морю, ревизионизм должен был выступать в тех же ролях, что и национал-социалистский путчизм в Австрии. Розенбергу не оставалось желать ничего лучшего. В этом районе не было ведь ни «германских братьев по расе», ни германского «расового движения», участников которого можно было бы вооружить для борьбы за аншлюсс.

Здесь нужно было найти какую-то иную силу, какова бы она ни была, силу, которая послужила бы рычагом и детонатором. Розенберг принял ревизионизм весь, целиком, со всеми его целями, принял безусловно и с энтузиазмом. Пророк чистого тевтонства, организатор интегрального пангерманизма на все сто процентов признал интересы венгров, имеющих своими родоначальниками монголов, славянских хорватов, балканских македонцев. Он признал бы, вероятно, и интересы любой другой национальности. Некогда было заниматься всеми этими мелочами.

Будапештский блок созрел для мировой политики национал-социализма. Наступление на Вену необходимо было продолжить. Притом было ясно, что ирредентисты, которым грозило полнейшее бессилие, более всего нуждались в новом покровителе. Шаткость дружбы с Италией была очевидна, а для Хорти лишение поддержки Муссолини означало полный крах во всех его начинаниях. Более того, это могло вызвать даже непосредственную опасность политических перемен в самой Венгрии, перемен в пользу осмелевшей про-французской легитимистской партии. Хорти грозила бы тогда, быть может, даже потеря власти, завоеванной в 1919 г.

Дело сложилось так, что Берлин и Будапешт неминуемо должны были пойти навстречу друг другу. Коалиция между гитлеризмом и ложно-европейским ревизионизмом была завершена в течение нескольких месяцев. В сентябре 1933 г. между германским и венгерским правительствами было заключено политическое соглашение, означавшее полную политическую, военную и экономическую антанту этих двух стран. (Соглашение было заключено фон-Папеном; такова и была цель таинственных «праздничных визитов» к Гембешу в 1933 г..[40] этого дипломата, в прошлом офицера германского генерального штаба, выполнявшего террористические поручения).

В тени этого соглашения был образован тесный союз между неофициальными, работающими втайне, фашистскими организациями обеих стран. Это союз тайной ревизионистской лиги Виндишгреца и «Внешнеполитического отдела НСДАП». Именно этот союз сыграл решающую роль в последующих событиях.

Соглашение о сотрудничестве было подписано «Юго-восточной-европейской секцией» розенберговского «отдела». Эта секция придерживается в своей работе тех же принципов путчизма, что и знаменитая австрийская секция («Главное Управление IV»), организовавшая венский путч 25 июля 1934 г. Сотрудники этой секции выступают официально вместе с Розенбергом как сотрудники «Бюро по изучению национальных меньшинств и национальных движений». В этой, приобревшей такое крупное значение в европейской политике, секции работают темные международные фашистские агенты обычного типа. Подобно самому Розенбергу, некоторые из них происходят из балтийских немцев. В числе сотрудников секции: господин «Степанов» — перевоплотившийся знаменитый Трепич-Линкольн, хорошо известный во всех темных фашистских закоулках Восточной Европы; доктор Гергард Ретер — редактор нескольких балканских журналов в Берлине и «советник по югославским вопросам» розенберговского «отдела». Часть розенберговских сотрудников это — хорошо известные контрреволюционные офицеры австро-венгерской армии. Это публика того же склада и тех же наклонностей, — ведь на деле это та же клика, что и члены «Тес» и «Усташи». Бывший австрийский офицер доктор Штейнахер, действительный вдохновитель «Юго-восточной европейской секции» и, таким образом, всей тайной дунайской и балканской политики, является, вдобавок, еще выходцем из Каринтии — провинции, граничащей с Хорватией. Доктор Штейнахер был, кроме того, организатором ирредентистской крестьянской армии, которая зимой 1918/19 г., сразу по окончании войны, из южной Австрии подняла восстание против сербов. Этот человек относится к тому же типу, что и Хорти, Гембеш, Виндишгрец, Павелич, Саркотич и прочие эпигоны австрийского генерального штаба. Штейнахер работает сейчас на Гитлера, — это путь, избранный также и его старыми друзьями.

Полное взаимопонимание между «Тес» и ее сателлитами было достигнуто в 1933 г. после подробных переговоров. Еще задолго до того, в 1929 г., в Берлине делались попытки установить связь между Павеличем, главой «Усташи», и тогдашним командиром, штурмовых отрядов Манфредом фон-Киллингером, подготовившим в свое время убийства Эрцберга и Ратенау. В январе 1932 г. глава штурмовиков Рем послал лидера австрийских национал-социалистов Фрауенфельда на фашистский конгресс в Софию, созванный теми же группами. Эти связи были еще нечеткими, как это обычно бывает между фашистами. Вскоре после прихода Гитлера к власти в Будапеште начались переговоры, в которых среди прочих приняли участие оруженосец Розенберга Степанов, второй командир «Усташи» и комендант террористического лагеря в Янка Пуста Перчич и офицер венгерского генерального штаба Ковач.[41]