Борис Федоров - Пытаясь понять Россию Страница 35

Если Запад действительно стремится к глобальной безопасности и действительно придерживается принципов демократии и равноправия, то ему следует по возможности скорее и со всей определенностью заявить, что Россия может вступить в НАТО, как и в любые другие международные и региональные организации. Пока это еще не поздно.

Настораживает тот факт, что вопрос о глобальном разоружении почти исчез с повестки дня. В США и других странах обсуждаются новые военные программы, российский парламент не ратифицирует старые соглашения о сокращении вооружений, новые члены НАТО в Восточной Европе проводят военные учения и демонстрируют лояльность западным союзникам.

А у России тем временем возникает стремление развивать отношения с Ираном, Ираком и Ливией, мы хотим продавать Индии специальную технику, которую Запад не хочет видеть в Индии, и т. д. И в такой атмосфере американский крейсер в начале 2000 года арестовывает российский танкер без каких-либо легальных оснований. Что это может вызвать у нас, кроме возмущения и дальнейшего роста антизападных настроений?

Во внешней политике Россия явно дрейфует в сторону сотрудничества с Китаем. Недаром именно туда совершил свой последний международный визит Б. Ельцин. Эти процессы меня настораживают, так как могут обернуться в будущем большими проблемами. Причем – для всех.

Не противостояние, а сотрудничество. Не односторонняя сдача позиций, а равноправное партнерство. Никаких двойных стандартов. Только при таких условиях антизападные настроения в России пойдут на спад.

ГЛАВА 20

Чечня-Косово-Чечня

За последние полтора года одними из самых популярных тем в России стали Чечня и Косово. Для нас эти темы прочно связаны между собой, так как в связи с событиями в Чечне осуждают нас, а в связи с событиями в Косово осуждали мы. Характерный пример противостояния Запада и России. Есть, на мой взгляд, смысл разобраться в данном вопросе.

Начнем с самого начала, так как проблема назревала давно. Моей личной политической идентификации весьма помогли чеченские события 1994-1995 гг., сразу выявившие степень преданности разных политиков идеям российской государственности и здорового патриотизма. Тогда выяснилось, что по, казалось бы, очевидному вопросу у демократов есть различные мнения.

В день, когда было объявлено о начале силовых действий российского правительства в Чечне (декабрь 1994 года), мне позвонил депутат А. Жуков и взволнованно сказал, что Явлинский и Гайдар собираются идти на Пушкинскую площадь протестовать против войны. Я сразу ответил, что нам там делать нечего. Так произошло размежевание демократов на крайних либералов и рыночников-консерваторов.

Тогда мне пришла на память демонстрация протеста курсисток и прочих леваков у Казанского собора в Санкт-Петербурге после начала русско-турецкой войны за освобождение славян на Балканах в 1877 году. А следом – и предательские призывы наших социалистов и коммунистов к поражению собственной страны в русско-японскую (1905 год) и германскую (1914-1917 гг.) войны.

История повторялась – правозащитники и либералы защищали чеченских мятежников, а депутаты К. Боровой, С. Ковалев и А. Козырев одобряли бомбардировки НАТО в Югославии в 1999 году. Моральные авторитеты в России готовы были лобызаться с преступниками, которые унижают их страну и убивают их сограждан.

В сентябре 1994 года (за три месяца до начала чеченских событий) я написал короткую статью для "Известий" – "Чечня и развал российской государственности". Для меня уже тогда было очевидно, что ужасающее бездействие исполнительной власти ведет к развалу нашего государства и необходимы срочные и решительные действия для подавления очага терроризма. Поэтому не удивительно, что на следующий день после начала боевых действий в Чечне, я и мои друзья сделали коллективное заявление, где недвусмысленно говорилось, что мы поддерживаем действия Президента по восстановлению законности и порядка на территории Российской Федерации. Кроме того, мы считали, что все силовые министры должны быть уволены, так как они не в состоянии справиться с поставленной задачей и что срочным военнослужащим (призывникам) делать в Чечне нечего.

Решиться на этот шаг было нелегко, так как абсолютное большинство либерально настроенной интеллигенции и политиков демократического толка заняли прямо противоположную позицию. Они призывали вести переговоры с террористами, в том числе и о возможности предоставления Чечне независимости, то есть – к бездействию. При этом все прекрасно знают, как другие страны (США или Израиль) ведут себя по отношению к террористам даже за пределами своих границ.

Я всегда стоял и буду стоять на позиции территориальной целостности России, а следовательно, признаю необходимость борьбы с теми, кто попирает закон. Даже если при этом исполнительная власть не вызывает у меня уважения. Любые словоблудия и попытки интерпретации истории задним числом для меня неприемлемы -преступников всегда надо называть их настоящим именем и укрощать самым решительным образом. Никому не позволено становиться выше закона.

Сколько грязи тогда вылилось на мою голову! Никто не хотел читать наши заявления дальше первых строк и вникать в детали нашей позиции. Депутаты парламента играли в политические игры, прикрываясь гуманными лозунгами и демократической риторикой, – все, от коммунистов до явлинцев и гайдаровцев, готовы были пожертвовать Российским государством ради сиюминутной политической выгоды.

Любопытен ход тогдашнего обсуждения чеченского вопроса в Госдуме. Я, например, поддерживал предложения вынести вотум недоверия правительству за бездарную политику в Чечне, за неспособность принять необходимые меры для наведения порядка. И что же? Все яростные критики власти тут же ушли в кусты. Я кричал с трибуны: "Коммунисты – вы лицемеры! Почему не голосуете за вотум недоверия?!" Тщетно.

Мне не стыдно ни за одно свое выступление. В отличие от иных наших либералов, у меня есть принципы. Я не боюсь называться одновременно и патриотом, и демократом. Я не боюсь высказывать свои взгляды открыто, даже если они не нравятся людям, которых я уважаю. Ложное понимание демократии столь же опасно, как и само отсутствие демократии.

Ни секунды не сомневаюсь, какую позицию заняли бы по вопросу Чечни Петр и Екатерина Великие, Г. Потемкин и А. Суворов, Александр II и П. Столыпин. Я лучше присоединюсь к ним, нежели к В. Ленину, С. Ковалеву и прочим революционерам и левакам. Уверен, что наши аналоги за рубежом (республиканцы и консерваторы в США и Англии) заняли бы в своих странах ту же позицию, если бы нечто подобное случилось в их государствах.

Наверное, можно было бы и промолчать, отсидеться в стороне, безопасно критикуя правительство вместе с другими демократами, но я бы тогда изменил своим принципам, а это необратимо разрушает характер человека.

Согласен, Россия в 1994-1995 гг. потерпела военное поражение в чеченском конфликте. Это надо честно признать. Российской армии не дали возможности действовать решительно, дабы подавить сепаратизм в зародыше, и в очередной раз позорно подставили. Ельцин и генерал Лебедь, по сути дела, предали Россию и де-факто признали террористический режим Масхадова.

В течение нескольких лет России плевали в лицо, а ее лидеры продолжали делать вид, что Чечня по-прежнему остается в составе России, несмотря на то, что федеральные законы там не действовали. Москва даже предоставляла Чечне деньги на восстановление экономики, хотя все прекрасно понимали, что эти сотни миллионов долларов будут украдены. Наши деньги, по существу, доставались преступникам типа Басаева и Радуева. Я прекрасно помню, как еще во времена СССР (1990 год) чеченские официальные лица просили не посылать деньги в республику вслепую, так как все они будут украдены.

Чечня получала от России помощь (по сути – дань), и в то же время там находились в заложниках (в рабстве) сотни наших граждан! При этом главари бандитов безбоязненно приезжали на переговоры в Москву. Можно представить себе подобное братание с террористами в цивилизованных странах? Конечно, нет.

В результате безответственности московских политиков Чечня де-факто превратилась в отдельное террористическое государство, где "правили бал" не чеченский Президент и правительство, а десятки полевых командиров, в том числе иностранного происхождения. В этом государстве не собирались налоги, дети не ходили в школу, людей казнили по средневековым обычаям, а большая часть населения зарабатывала на жизнь разбоем. Там процветала торговля заложниками, наркобизнес, спекуляция нефтью. Права человека попирались в Чечне ежечасно, а масштабы кровавых зверств просто не поддаются описанию. Десятки тысяч людей, как русских, так и других национальностей, были убиты, изувечены, ограблены. Цивилизованный Запад старался не замечать всего этого кошмара, западные средства массовой информации молчали.