Михаил Ципоруха - Покорение Сибири. От Ермака до Беринга Страница 37

Панорама Новой Мангазеи (Туруханска). Середина XVIII в.

Наиболее ранние сохранившиеся сведения о торговых плаваниях по речному пути в Мангазею относятся к 1626 г. Тогда из Тобольска в Мангазею с таможенным головою Гребневым и туринским посадским человеком Василием Семеновым прошли «на кочах многие торговые люди с хлебными запасы» (10, с.120).

Из Мангазеи на Обдорск, а оттуда далее через отроги Уральского хребта на Русь летом 1628 г. направились 136 торговцев и промышленников. Они следовали из Мангазеи на судах торгового каравана. В числе их были поморы мезенцы и пинежане, ярославцы и др.

Любопытно, что частные торговцы составили серьезную конкуренцию казне в хлебной торговле. Ими было завезено в Мангазею и Туруханск такое количество хлеба, что цены на него резко упали. Тобольский воевода даже обратился к московским властям с просьбой не посылать в Мангазею хлебных запасов. Оказалось, что казне дешевле было закупать их у купцов в Мангазее, чем завозить самим. Так в 1626 г. в Мангазею было завезено столько хлеба, что даже после базара мангазейский воевода смог купить 4120 пудов. Все это привело к тому, что царские власти отказались от казенной хлебной торговли (10, с.121).

Плавания по Нижней Оби и далее в Мангазею в те годы были довольно интенсивными. Например, известно, что в ноябре 1630 г. из Тобольска в Мангазею прибыл большой торговый караван, состоявший из 28 кочей, на которых находилось 345 человек. Причем многие торговцы, владельцы кочей, привозили в Мангазею товаров на крупную по тем временам сумму в 1000 и более рублей. Купцами в Мангазею доставлялись лосевые и коровьи кожи, сети, одежда, обувь, нитки, свечи, хлеб, крупа, лыжи, сукна, бусы, колокольчики, ожерелья, котлы.

Частным торговцам запрещалось торговать «заповедными товарами» — воинским снаряжением, оружием, железными изделиями, вином. Поставка этих товаров и снаряжения для воинских гарнизонов была привилегией казны. Если у торговцев находили «заповедные товары», то все их имущество отбиралось в казну (10, с.259). Видимо, были торговцы и промышленники, которые, несмотря на запреты, поставляли коренным жителям севера «заповедные товары», невзирая на провозглашенные кары, так как такие контрабандные поставки сулили неимоверную прибыль.

Большинство товаров, привозимых купцами, их приказчиками и промышленниками на север обменивалось на пушнину — меха соболей, песцов и бобров. О масштабах торговли мехами в Мангазее можно судить по записям объемов таможенных сборов каждого десятого из предъявленных таможне добытых или приобретенных соболей: в 1630–1637 гг. эта десятая часть ежегодно составляла в среднем 146 сороков (5840 шкурок) соболей (10, с.122; 23, с.80).

О характере плаваний в Мангазею в 30-е годы XVII в. свидетельствуют путевые наблюдения тобольского казака Сухана Ермолина. Он сообщил, что во время его плавания в 1631 г. из Мангазеи в Тобольск он видел семь кочей торговых людей с хлебом и другими товарами, которые плыли в Мангазею. В Обском устье около островов, приблизительно 7 сентября, ему повстречались казенные кочи, также плывшие в Мангазею. Он отметил, что ледостав на Оби в том году произошел в конце октября (через две недели после праздника Покрова Богородицы). От Мангазеи до Обдорска суда Ермолина плыли три с половиной недели, «потому что де их на море задержала погода», а от Обдорска до Тобольска — четыре с половиной недели, так как начались морозы. Всего в пути он был восемь недель, что в то время считалось для такого плавания вполне нормальным сроком.

В 1633 г. из Тобольска в Мангазею отправился купеческий караван из 20 кочей, на которых плыли 387 торговцев и промышленников. Среди грузов было 14224 пуда (227,6 т) хлеба и других товаров на крупную по тем временам сумму 10385 руб.

Не все кочи доплывали до Мангазеи. Так, известно, что тобольские служилые люди, посланные в 1624 г. на службу в Мангазею, собщали о трудностях пути туда: «божиим судом на губе морской разбило у них коч… и они же с великою нужею вышли набереж на тундру, душею да телом, и нашли де на берегу разбитое паузченко и в том паузченке поехали в Мангазейский город с великою нужею» (6, с.117). И таких случаев было немало.

В 30-е годы отправился на казенном коче в Мангазею боярский сын Томил Петров с хлебными запасами для мангазейского гарнизона. Во время шторма судно погибло, погиб и ценный груз. Только летом 1638 г. Томил Петров благополучно доставил хлеб в Мангазею (10, с.123, 124).

Все 30—40-е годы XVII в. продолжалось ежегодное трудное плавание кочей в Мангазею по нижней Оби и Обской губе. Много судов гибло в Обской губе при штормах. Постепенно истощились запасы пушных зверей в районе Мангазеи, промышленники стремились в новые богатые пушным зверем места на Енисее и Лене. Уменьшился приток в город промышленников и купцов. Если они приезжали, то по пути с Лены на запад. Поэтому о плаваниях в Мангазею в 40-е годы сохранились отдельные разрозненные сведения.

В 1640 г. в Мангазею прибыли всего 64 морехода, в большинстве родом из Мезени, Пинеги, Выми. В 1641 г. из Мангазеи на Обдорск и далее на запад прошел ленский казак Василий Фефилов с товарищами. В октябре 1642 г. в Обской губе замерзли кочи ряда торговых людей.

В 1643 г. из Тобольска в Мангазею 13 июля вышли четыре коча. На двух судах были погружены «государевы хлебные запасы», предназначенные для выдачи в Мангазее в счет жалования служилым людям. На третьем плыл в Мангазею дьяк Григорий Теряев с женой, двумя дочками и племянником, а на четвертом коче следовали торговцы и промышленники с «хлебными ж запасы и со всякими товары».

Суда вышли из устья Оби в Обскую губу 15 августа «и на море встретили противной ветр, и стояли 2 дни да 2 ночи, и оттоле бежали парусом за море 2 дни до завороту (до поворота в Тазскую губу. — М.Ц.). И в завороте учало погодою кочи бить, и государевы кочи и торговой коч на отстое разступились (разбило. — М.Ц.), и государевы запасы и торговых людей рознесло по морю и по берегу, а люди плыли и брели на берег на веслах и на досках и в карбасех (лодках, перевозимых на кочах. — М.Ц.). А дьячей коч Григорья Теряева кинуло на берег цел, а запасы выметало вон, и тот ево коч замыло на кошке песком, и тут де они стояли, и тот коч ис песку выгребали и с мели сымали 2 недели».

Оставив на берегу 15 человек для охраны спасенных товаров и запасов, дьяк Григорий Теряев на своем коче с 70 спасшимися со всех судов направился в Мангазею. «И как де они будут против черных гор Столбовой реки, и тут встретил ветр север з боку. И тем ветром бросило коч на берег на сухой, и коча де снять с мели не могли. И стояли на том берегу 8 недель — обсадила самоядь. И с того розбою (морского, то есть после того кораблекрушения. — М.Ц.) пошли нартным ходом берегом в Мангазею до Филипова заговена за 10 дней. И учали де на них приходить самоядь, и учали де с ними дратце».

«И оттоле де они пошли вперед к Тазовскому устью, и шли до устья Тазовского от Черных гор 8 недель, и взял де их голод, потому что им самоядь ходу не дала и запасы отгромили, и стали служилые и промышленные люди з голоду помирать, и померло человек с 50, и у дьяка Григорья Теряева померло две дочери и племянник и люди его, Григорьевы, померли ж».

С устья р. Таз Теряеву удалось отправить в Мангазею с наиболее крепкими служилыми сообщение о бедственном положении спасшихся после кораблекрушения. Получив это сообщение от посланных дьяком служилых людей, которые «до города одва з голоду добрели», мангазейский воевода князь Петр Михайлович Ухтомский направил своего сына Федора с продовольствием навстречу Теряеву. Дьяка с женой и другими спутниками спасательная партия повезла в Мангазею на нартах. Всего в одном переходе до Мангазеи дьяк скончался. До города добрались лишь 20 человек, в том числе жена дьяка, которая через некоторое время скончалась от болезни и горя (24, с.80–82).

Бывало, что из-за задержки на один-два дня с выходом из Мангазеи приходилось прекращать плавание и возвращаться обратно. Например, 5 августа 1656 г. из Мангазеи отплыл на коче служилый Дементий Тишков с государевой соболиной казной. Но 11 сентября он возвратился обратно и донес воеводе Игнатию Корсакову: «а воротились де, государь, они затем: как они вышли на море, и стретил де их твой государев воевода Семен Ларионов (возвращавшийся морем из Мангазеи. — М.Ц.), и держал де их на море ночь и половину дня, а им де, государь, в ту пору был ветер пособный, а как де они тот ветер упустили, и после де того они на море стояли на стоях 3 недели, а пособных де ветров им за море от Черные кошки не было, а хлебных де запасов у них на море не стало, и коч на отстоях раздробило, и им де было дожидаться пособных ветров не зачем, и заморозу поблюлися (боялись вмерзнуть в лед. — М.Ц.)» (6, с.116).

Вот из-за таких и многих других трудностей и аварий постепенно путь из Березова в Мангазею по рекам и губам перестали использовать. В 1666 г. тобольские воеводы обратились в Москву с предложением прекратить поставки в Мангазею хлеба и соли на кочах по этому пути. Воеводы писали Сибирскому приказу, что уже ряд лет они направляли на Таз по семи и больше кочей с хлебом и солью, но часть их погибала в пути. Так в 1663 г. в пути были разбиты пять кочей, и при этом пропало 5260 пудов (84,16 т) хлеба и 24 пуда (384 кг) соли, находившихся на судах. Казна несла ущерб и оттого, что направляемые в Мангазею кочи не возвращались в Тобольск.