Вадим Кожинов - Загадочные страницы истории XX века Страница 37

Это историографическое отступление достаточно ясно показывает, до каких “крайностей” дошла ныне “борьба с антисемитизмом”, широко развернувшаяся в России еще в начале XX века. И вполне очевидно, что главная “вина” всех тогдашних “черносотенцев” состояла именно в том, что они не подчинялись запретам и осуществляли свободу слова в еврейском вопросе. Их постоянно обвиняли в том, что их публичные выступления будто бы вызывали погромы. Но это была безусловная ложь: как показано в предыдущей главе, погромы — за исключением тех, которые в 1906 году имели место в Польше и Латвии — разразились до того, как вышел первый номер газеты Союза русского народа и прозвучали первые публичные речи его ораторов, а после 1906 года противоеврейских погромов вообще не было. Напомню также, что председатель Союза русского народа в 1906 году печатно определил погромы как “преступление”.

Таким образом, дело шло именно и только о свободе слова в одной из очень существенных проблем общественной жизни России. И в глазах нынешних “обличителей” главная “вина” всех “черносотенцев” — их несогласие с запретом на любую критику евреев.

В настоящее время это понемногу начинают признавать все стремящиеся к сколько-нибудь объективному освещению событий авторы. Так, в издающемся сейчас правительственном (учрежденном в 1992 году Государственной архивной службой Российской Федерации) журнале “Исторический архив” читаем: “20 сентября 1918 года Меньшиков (речь идет о выдающемся “черносотенном” публицисте. — В.К.) был расстрелян на берегу Валдая. Его обвинили в организации монархического заговора и издании подпольной черносотенной газеты, призывающей к свержению Советской власти. На самом деле Меньшикова настигла месть за статьи антисемитского характера”. 100

Стоит отметить что авторы этого текста, В. Ю. Афиани и М. В. Бельдова, раскрывая истинный смысл жесточайшего послереволюционного террора против “черносотенцев” (на тех же “основаниях”, что и М. О. Меньшиков, были тогда расстреляны Б. В. Никольский, А. И. Дубровин, священник И. И. Восторгов и многие другие), вместе с тем в избранной ими формулировке “настигла месть” (речь идет о расстреле за уже давние статьи!) по сути дела оправдывают палачей, которые к тому же — о чем умалчивают авторы — убили М. О. Меньшикова “на глазах… шестерых малолетних детей…” 101

Как уже говорилось, необходимо разобраться в самом этом слове, этом термине “антисемитизм”, который издавна употребляют в качестве почти безотказного оружия. В словарях “антисемитизм” определяется как “вражда”, “ненависть”, “непримиримое отношение” к евреям, — подразумевается, понятно, к евреям вообще, то есть всем людям, имевшим, так сказать, “несчастье” принадлежать к этой национальности, — совершенно независимо от их воззрений и поступков.

Вполне естественно, что антисемитизм в этом действительном значении сего слова неприемлем для преобладающего большинства людей мыслящих, способных подняться над охватившей их в силу каких-либо жизненных обстоятельств чисто эмоциональной настроенностью, — хотя, конечно, были и есть люди, порабощенные такой настроенностью.

Были этого рода люди и в орбите “черносотенцев”, однако те, кто обвиняют в антисемитизме движение в целом и его основных деятелей, заведомо лгут или, в лучшем случае, заблуждаются. Это становится ясно хотя бы из следующего достаточно знаменательного факта.

В своем уже не раз упомянутом обстоятельном обзоре событий 1905-1908 годов левый кадет В. П. Обнинский писал, как в разгар революционных событий влиятельный “черносотенец”, богатый рыботорговец И. И. Баранов произнес речь, в которой “уверял, между прочим, что “евреи в члены союза (русского народа. — В.К.) безусловно не принимаются, хотя бы и исповедовали православную веру”…”. Приведя это высказывание, В. П. Обнинский счел нужным тут же опровергнуть это “уверение” и сообщить, что “оба органа печати, обслуживавшие союз, — “Московские ведомости” и “Россия” — руководились в то время лицами еврейского происхождения”(!). 102

Нельзя исключить, что “непросвещенный” купец Баранов был антисемитом в точном, собственном смысле слова. А поскольку он финансировал “черносотенные” организации и даже назывался “казначеем”, он мог себе позволить высказывать свое “особое” мнение; по некоторым сведениям, выдвинутое им “требование” даже было введено в один “черносотенный” документ. Но тем не менее факт остается фактом: евреи, о которых писал Обнинский, играли исключительно существенную роль в “черносотенном” движении. Через 80 лет после Обнинского о них писал уже известный нам советский историк А.Я. Аврех. Процитировав опубликованную редактором газеты “Россия” И-Я. Гурляндом статью, которая в глазах этого историка имела заведомо антисемитский характер (о ней еще пойдет речь), А.Я. Аврех с не совсем ясной целью добавил:

“Комментарии, как говорится, излишни, но стоит сказать, что Гурлянд был евреем, как и знаменитый Грингмут — первый основатель первого “Союза русского народа” (правда, под другим названием)”. 103

О В. А. Грингмуте уже говорилось в предыдущих главах; все же будет уместно напомнить, что он действительно был основоположником и главой первой по времени политической “черносотенной” организации — Русской монархической партии (впоследствии она почти целиком влилась в Союз русского народа) и редактором наиболее основательной “черносотенной” газеты “Московские ведомости”. Его литературная деятельность была весьма значительной, и составители современного биографического словаря “Русские писатели. 1800-1917” сочли необходимым посвятить ему солидную статью. Правда, принципиально объективный тон, присущий в целом этому словарю, в статье о В. А. Грингмуте (как и о других “черносотенных” литераторах) не выдержан; говорится, например, что “имя Грингмута стало нарицательным, обозначая рьяного черносотенца, погромщика(!) и обскуранта”. К тому же составители предпочли “завуалировать” национальную принадлежность В. А. Грингмута, назвав его “выходцем из Германии”. 104

Роль В. А. Грингмута в “черносотенном” движении невозможно переоценить. Его неожиданная смерть в конце 1907 года (ему было всего 56 лет) нанесла непоправимый ущерб движению. Тот же А.Я. Аврех сообщал, что даже много позднее, “8 апреля 1915 года один из руководителей черносотенного движения С. А. Кельцев писал: “Первоначально в Союзе (имелся в виду Московский Союз русского народа. — В.К.) насчитывались тысячи членов и масса сочувствующих, всегда готовых примкнуть к Союзу”. Но, “к сожалению”, преждевременная смерть “основателя и вдохновителя Союза” В. А. Грингмута привела к тому, что “отделы Союза … заглохли и большинство из них фактически прекратило даже свое существование”. 105 Ранее, в 1909 году, В. М. Васнецов с горечью поминал его: “… незабвенный и честный Грингмут!”. 106 В том же году московские “черносотенцы” издали сборник статей под названием “Богатырь мысли и дела. Памяти В. А. Грингмута”.

Очень важное значение имела для “черносотенцев” и деятельность И.Я. Гурлянда. Он родился в 1868 году в Бердичеве в весьма известной еврейской семье; отец его был главным раввином Полтавской губернии, дядя (брат отца) — видным историком еврейской культуры и раввином Одессы. Отец, который позднее занялся юриспруденцией, удостоился звания почетного гражданина.

И.Я. Гурлянд получил превосходное образование, окончив знаменитый Демидовский юридический лицей в Ярославле. В тридцать два года он уже был профессором этого лицея и издал ряд ценных работ по истории права; на некоторые из них историки ссылаются и в наше время. Кроме того он опубликовал несколько незаурядных произведений художественной прозы и удостоился одобрения самого Чехова. В 1904 году И.Я. Гурлянд перешел на государственную службу и с 1906-го стал одним из главных соратников П. А. Столыпина, о чем говорится в любом исследовании, посвященном этому великому государственному деятелю.

В 1992 году появилась первая статья о Гурлянде — А. В. Чанцева в уже упомянутом биографическом словаре “Русские писатели. 1800-1917”, а затем, в 1993-м, — более пространный очерк А. Лихоманова в “Вестнике Еврейского университета в Москве”.

Очерк этот, впрочем, проникнут духом “разоблачения”: И.Я. Гурлянд без каких-либо доказательств характеризуется здесь как “снедаемый огромным честолюбием человек” 107, именно поэтому-де и ставший непримиримым и опасным врагом своих одноплеменников-евреев. Как нечто совершенно недопустимое преподносится в этом биографическом очерке тот факт, что “завязывается дружба И.Я. Гурлянда с В. М. Пуришкевичем… Лидер “Союза Михаила Архангела” поддерживает с Ильёй Яковлевичем переписку, они дружат семьями” (с. 150).