Борис Соколов - СССР и Россия на бойне. Людские потери в войнах XX века Страница 37

Попробуем оценить, какова была бы численность группировки 1-го Украинского фронта в начале Пражской операции, если бы не потери в Берлинской операции, закончившейся для войск фронта непосредственно перед началом Пражской операции. При этом надо учитывать, что численность воздушно-десантной дивизии была примерно равна численности стрелковой дивизии, а численность одной кавалерийской дивизии равнялась примерно трети от численности стрелковой. Точно так же танковый и механизированный корпуса каждый были примерно равны по численности полнокровной стрелковой дивизии. А две отдельные танковые бригады и три самоходно-артиллерийские вместе взятые были примерно равны по численности одной стрелковой дивизии. Тогда общую численность группировки 1-го Украинского фронта перед началом Берлинской операции, без девяти дивизий 28-й армии, можно оценить примерно в 47 расчетных стрелковых дивизий, а численность группировки того же фронта к началу Пражской операции — в 83,2 расчетной стрелковой дивизии. С учетом численности войск 1-го Украинского фронта к началу Берлинской операции, численность войск фронта, привлеченных к участию в Пражской операции, можно оценить в 975,2 тыс. человек, тогда как на самом деле в момент начала Пражской операции она составила 806,4 тыс. человек [372]. Потери 1-го Украинского фронта в Берлинской операции, согласно «Грифу секретности снят», составили 86 245 раненых и больных и 27 580 убитых и пропавших без вести. Если вычесть их из 975,2 тыс. человек, то получится 861,4 тыс. человек. Это на 55 тыс. больше, чем действительно осталось людей в войсках 1-го Украинского фронта к началу Пражской операции. 55 тыс. — это приблизительный объем недоучтенных безвозвратных потерь, без учета возможных пополнений, поступивших в войска фронта к началу Пражской операции. Тогда общие безвозвратные потери фронта в Берлинской операции можно оценить в 82,6 тыс. человек, что в 3 раза больше цифры, приведенной авторами «Грифа». Однако для оценки общего объема безвозвратных потерь всех советских войск в Берлинской операции мы считаем более целесообразным использовать коэффициент в 3,9, полученный на примере польских армий. Во-первых, в случае с поляками мы имеем дело непосредственно с данными о безвозвратных потерях. Во-вторых, существует большая вероятность того, что войска 1-го Украинского фронта, понесшие тяжелые потери в Берлинской операции, получили пополнение перед Пражской операцией. Тем более что в ходе Берлинской операции было освобождено немало военнопленных и «остарбайтеров» призывного возраста. Следует также сказать, что войска 1-го Белорусского фронта уже после начала Берлинской операции, 20 и 30 апреля, получили централизованное пополнение общей численностью 16 900 человек [373]. Скорее всего близкое по численности пополнение еще в ходе Берлинской операции получил и 1-й Украинский фронт. Например, входивший в состав фронта 7-й гвардейский механизированный корпус, выведенный из боя 30 апреля, до начала Пражской операции получил пополнение людьми и техникой [374]. А 3-я гвардейская армия только в период с 20 по 30 апреля получила пополнение в 6600 человек [375]. К тому же нельзя исключить, что на 1-м Белорусском фронте, понесшем самые тяжелые потери, коэффициент занижения потерь был еще большим, чем на 1-м Украинском фронте.

Еще перед Берлинской операцией, в период с 1 февраля по 20 марта 1945 года, в войска 1-го Украинского фронта было влито свыше 40 тыс. человек пополнения из числа «советских граждан призывного возраста, освобожденных из немецкой неволи». При этом среди освобожденных преобладали именно «остарбайтеры», а не бывшие военнопленные. Так, как докладывал 7 апреля 1945 года начальник Политуправления 1-го Украинского фронта генерал-майор Ф.В. Яшечкин, «в числе 3870 человек, поступивших в феврале на пополнение частей соединения, где начальником политотдела генерал-майор Воронов (т. е. в 13-ю армию. — Б.С .), бывших военнослужащих 873 человека, вновь призванных в армию 2997 человек, в том числе 784 женщины» [376]. Таким образом, доля бывших военнопленных среди нового пополнения не превышала 23 %. А то, что 20 % среди призывников составляли женщины из «остарбайтеров», доказывало, что людские ресурсы Красной Армии были близки к истощению. Женщин направляли в тыловые подразделения, чтобы высвободить оттуда «активные штыки» для последних боев.

Многие из впервые призванных «остарбайтеров», кто погиб в боях за Берлин, наверняка не попали в базу данных безвозвратных потерь Министерства обороны России [377], поскольку были призваны непосредственно в части. При работе с ОБД «Мемориал» мне лишь однажды встретился погибший или пропавший без вести военнослужащий, о котором было указано, что он призван непосредственно в часть. А я просмотрел несколько десятков тысяч персоналий. При послевоенных подсчетах этих людей, скорее всего, включали в потери мирного населения, что неправомерно, или вообще не учитывали в качестве безвозвратных потерь. 

Оценка истинной величины безвозвратных потерь Красной Армии

Официальные цифры советских безвозвратных потерь оказываются в несколько раз меньше действительной величины, потому что учет безвозвратных потерь в Красной Армии был поставлен очень плохо. Командиры всех уровней стремились их приуменьшить. И это отразилось в документах военного времени.

В приказе заместителя наркома обороны от 12 апреля 1942 года говорилось: «Учет личного состава, в особенности учет потерь, ведется в действующей армии совершенно неудовлетворительно… Штабы соединений не высылают своевременно в центр именных списков погибших. В результате несвоевременного и неполного представления войсковыми частями списков о потерях (так в документе. — Б.С.) получилось большое несоответствие между данными численного и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в настоящее время не более одной трети действительного числа убитых. Данные персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины». И в дальнейшем положение с учетом личного состава и потерь не претерпело существенных изменений. В приказе наркома обороны от 7 марта 1945 года «О неудовлетворительной работе по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава и мерах по ее улучшению», за два месяца до конца войны с Германией, констатировалось: «Проверкой работы Управления по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава вскрыты серьезные недостатки в работе над письмами, поступающими в Управление от трудящихся — родственников военнослужащих… За 1944 год 40 % полученных писем были возвращены обратно отправителям с запросом дополнительных справок… Вместо внимательного разбора поступающих писем о розыске военнослужащих, в Управлении установлена неправильная практика отнесения их к числу без вести пропавших только потому, что они потеряли связь со своими семьями. Контроль за прохождением писем по розыску военнослужащих не организован. В течение 1944 года Управлением получены ответы от воинских частей только на 26 % своих запросов». В приказе также отмечалось, что «командиры войсковых соединений и частей, а также военные комиссариаты на запросы Управления не отвечают месяцами, дают неудовлетворительные ответы; военные советы фронтов, армий и военных округов не уделяют должного внимания этому важному вопросу и не контролируют постановку дела по розыску военнослужащих в войсковых соединениях, частях и учреждениях [378].

Поскольку официальные цифры советских военных потерь далеки от реальности, необходимо было найти альтернативные способы подсчета безвозвратных потерь Красной Армии.

Для альтернативной оценки мы использовали более высокие цифры безвозвратных потерь Красной Армии, чем названы в сборнике «Гриф секретности снят». Так, авторы этого сборника определяют потери Советских Вооруженных Сил в 1942 году убитыми и пропавшими без вести в 2 888 837 [379]. Между тем значительно более высокая величина безвозвратных потерь Красной Армии за 1942 год приводится Д.А. Волкогоновым — 5 888 236 человек, по его утверждению — «результат долгих подсчетов по документам» [380]. Эта цифра в 2,04 раза превосходит цифру, данную в книге «Гриф секретности снят», причем, судя по всему, в нее не включены небоевые потери, не включены и умершие от ран. При аналогичном помесячном учете безвозвратных потерь вермахта умершие от ран включены.

Скорее всего подсчет безвозвратных потерь за 1942 год был сделан в начале 1943 года. Д.А. Волкогонов приводит разбивку потерь по месяцам. Для сравнения у нас имеется помесячная динамика потерь Красной Армии пораженными в боях за период с июля 1941 года по апрель 1945 года включительно. Соответствующий график воспроизведен в книге бывшего начальника Главного военно-санитарного управления Красной Армии Е.И. Смирнова «Война и военная медицина». Помесячные данные за 1942 год о потерях Советских Вооруженных Сил приведены в таблице 18 [381].