Клаус Рейнгардт - Поворот под Москвой Страница 37

2. Подготовка русских войск

Значительно ослабленным, недостаточно оснащенным немецким войскам, снабжение которых не соответствовало их нуждам{186}, противостоял противник, который был в состоянии подтягивать свежие силы из глубины своей страны и не проявлял никаких признаков того, что начатое сражение им будет проиграно. В связи с тем что немецкое наступление под Москвой "завязло", русские немедленно перешли к дальнейшему укреплению Можайской линии обороны на уже известных основных ее участках. Они возводили новые оборонительные позиции, осуществляли широкое минирование местности. Для минирования шоссейных и других дорог Ставка сформировала 10 специально подготовленных подразделений{187}. Главным намерением русских было сдержать и замедлить всеми средствами новое немецкое наступление. Войска группы армий "Центр" были вынуждены прорывать все новые оборонительные позиции, чтобы в конечном счете застрять в этой системе оборонительных сооружений под Москвой{188}. Мероприятия советского командования по укреплению всеми имеющимися в его распоряжении средствами района западнее Москвы полностью окупились для Красной Армии во время ноябрьских боев. Из своих резервов Ставка сформировала инженерную армию в составе трех инженерных бригад (всего 19 инженерных батальонов), которая производила инженерно-саперные работы на главных танкоопасных направлениях{189}. Кроме того, в строительстве оборонительных сооружений принимали участие рабочие батальоны, состоявшие из москвичей и жителей подмосковных районов. Не последнюю роль в этом деле играли и боевые части. Этими силами были созданы многие сотни километров противотанковых рвов, окопов и траншей, тысячи долговременных оборонительных сооружений (ДОСов), блиндажей, артиллерийских позиций, а также различного рода противотанковых и противопехотных препятствий{190}. Если оценивать местность, на которой должны были наступать войска Бока, то преимущества были на стороне обороняющихся. Высоты, а также лесные массивы создавали хорошие возможности для ведения обороны и сковывали возможности наступающих{191}. Близость базы снабжения - Москвы и безупречное рокадное железнодорожное сообщение позволяли русским быстро осуществлять снабжение своих войск, а также оперативно перебрасывать нужные силы на особо опасные направления. Русское командование было в состоянии ежедневно направлять непосредственно на фронт под Москву 100 - 120 железнодорожных составов. В период битвы под Москвой три фронта западнее города получили более чем 332 тыс. вагонов с грузом боеприпасов и с пополнениями{192}. Удачно расположенные и хорошо оборудованные аэродромы вокруг русской столицы позволяли оказывать авиационную поддержку соединениям и частям Красной Армии даже в то время, когда немецкие летчики вследствие катастрофического положения на немецких полевых аэродромах, которые то раскисали, то замерзали и покрывались льдом, совсем не могли взлетать. В ноябре в адрес немецкого командования непрерывно поступали жалобы из войск на усиливающуюся активность советской авиации и наносимые ею потери. Бросалось в глаза, что противник "планомерно подвергал бомбовым ударам (зажигательными бомбами) и обстрелам из тяжелого оружия населенные пункты непосредственно у переднего края",

вынуждая тем самым немцев покидать дома, ночевать в поле, что увеличивало потери от обморожения.

Еще более важным, чем оборонительные укрепления всех видов на местности, было пополнение в живой силе и технике, которое в первой половине ноября получили войска Западного и Калининского фронтов. В то время как войска группы армий "Центр" вообще не получали пополнений и день ото дня становились все слабее{193}, Ставка направила только на Западный фронт в период с 1 по 15 ноября 1941 года 100 тыс. человек, 300 танков и 2000 орудий. На укрепление передовых рубежей был брошен ряд дивизий, прибывших из Сибири, Средней Азии и с Дальнего Востока, а также с соседних фронтов, в том числе солдаты, прошедшие ускоренную военную подготовку. Данные о количестве войск, приводимые в советской литературе, противоречивы. С уверенностью можно сказать о переброске под Москву следующих соединений: 12, 78, 331, 363, 387, 413 и 415-й стрелковых дивизий, 5, 9, 17, 20, 24 и 44-й кавалерийских дивизий и 112-й танковой дивизии, а также 8, 21, 23, 31, 32, 33, 108 и 145-й танковых бригад{194}. Кроме того, следует отметить, что советское командование делало все для того, чтобы легкораненые солдаты как можно скорее возвращались в свои части, чтобы солдаты, имеющие боевой опыт, по возможности скорее снова могли участвовать в боевых действиях. Несмотря на большие потери, которые Красная Армия понесла до середины ноября, Ставке удалось противопоставить наступающим немецким войскам 15 ноября 84 дивизии и 20 бригад, боевая численность которых частично была, правда, ниже штатной. Речь шла о 6l стрелковой, 3 мотострелковых, 3 танковых, 17 кавалерийских дивизиях, 1 мотострелковой и 19 танковых бригадах{195}. Средняя численность дивизии на 15 ноября составляла на Калининском фронте - 5600 человек, на Западном фронте - 6500 человек, на правом фланге Юго-Западного фронта - 2500 человек{196}. И все же русским удалось почти удвоить число танков, значительно усилить противотанковые части, зенитные подразделения и подразделения реактивной артиллерии, а также военно-воздушные силы. Основную массу советской авиации Сталин сосредоточил вокруг Москвы, чтобы добиться на этом участке фронта полного превосходства в воздухе{197}. За период с 1 октября по 15 ноября 1941 года число боевых самолетов, несмотря на понесенные потери (с 1 октября по 15 ноября - 187 машин), возросло до 1138, причем большую часть из них составляли истребители{198}. По советским данным, только в период с 1 по 14 ноября было произведено 9400 боевых самолето-вылетов западнее Москвы, в то время как в тот же период немецкие военно-воздушные силы иногда целыми днями бездействовали{199}.

Говоря об использовании немецкой авиации, Гальдер лаконично заметил: "Наши военно-воздушные силы медленно сокращаются"{200}.

Имеющиеся слабые места в своих войсках Жуков хотел усилить за счет тактики ведения маневренного боя и глубоко эшелонированной, не везде одинаково занятой войсками обороны. Так как русские практически были "прижаты к стене", они пытались по возможности избежать возможных прорывов немецких войск. "Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва" - так звучал лозунг тех дней. Поэтому принималось решение использовать имеющиеся силы на тех главных направлениях, где можно было ожидать удары немецких танков, то есть на правом фланге Западного фронта, прежде всего в полосе 16-й армии и в районе Тулы. Армия Рокоссовского до середины октября была усилена четырьмя кавалерийскими, одной стрелковой и одной танковой дивизиями, а также двумя танковыми бригадами, так что только на танкоопасном направлении у Волоколамска и Истры можно было ввести в бой пять танковых бригад. Общая численность 16-й армии составляла на 16 ноября 80 тыс. человек, 150 танков и 810 орудий и минометов{201}. В соседней с севера 50-й армии сосредоточивались еще три танковые бригады. Для отражения возможных прорывов немцев вдоль шоссейной дороги в район Подольска Жуков перебросил 2-й кавалерийский корпус и 112-ю танковую дивизию. Корпус, прибывший с Дальнего Востока, состоял из 5-й и 9-й кавалерийских дивизий. В его состав были введены 112-я танковая и 415-я стрелковая дивизии. Командовал корпусом генерал П. А. Белов. Основная масса русских танковых сил находилась на правом фланге Западного фронта. Общее количество русских танков, противостоящих группе армий "Центр", составляло 890 машин, из которых 90 % были легкими танками и танками устаревших типов{202}. В то время как на центральном участке фронта перед 4-й немецкой армией, по мнению командования Западного фронта не существовало особой опасности прорыва немецких войск, штаб Жукова уделял большое внимание флангам{203}. В середине ноября наступление немцев ожидалось на стыке 30-й и 16-й армий. Централизованное управление соединениями в этом районе было, безусловно, необходимо, но это стало возможно только 17 ноября, после подчинения 30-й армии снова Жукову, однако время было потеряно. Командование Западного, фронта 11 ноября докладывало о сложившемся опасном положении на стыке с 30-й армией, но она была подчинена ему только 17 ноября{204}.

Таким же критическим было положение на южном фланге фронта. Брянский фронт 10 ноября был упразднен, а его соединения переданы другим фронтам. 50-я армия была подчинена Западному фронту, 3-я и 13-я армии Юго-Западному фронту под командованием С. К. Тимошенко. Но так как оба командующих фронтами стремились установить более прочную связь с вновь подчиненными армиями, они подтягивали войска по возможности поближе к себе. Результатом этого смещения 50-й армии к северо-востоку, а 3-й и 13-й армий к юго-востоку явилось образование широкой бреши между двумя фронтами, которую нельзя было закрыть. Хотя Жуков и Соколовский энергично добивались от Ставки немедленного заполнения этого разрыва, так как именно в этом районе ожидался удар 2-й танковой армии немцев, Ставка ничего не предприняла, лишь 17 ноября отдала приказ войскам Западного и Юго-Западного фронтов "концентрическим ударом" закрыть эту брешь шириной в 50 км и "уничтожить группировку противника в районе Богородицка"{205}. Соответственно и Тимошенко выступал за скорейшую ликвидацию бреши, поскольку он со своей стороны опасался удара Гудериана через эту брешь на юго-восток при одновременном ударе Клейста через Ростов на северо-восток, что могло привести к окружению войск Юго-Западного фронта, подобно тому, как это имело место в сражении под Киевом.