Знать и помнить [Диалог историка с читателем] - Александр Михайлович Самсонов Страница 37

class="p1">Командующий Западным особым военным округом генерал армии Д. Г. Павлов, вопреки общепринятому теперь мнению, был храбрым генералом. Он в первые дни войны выехал на фронт в район г. Барановичи и лично руководил войсками, оборонявшимися на брестско-московском направлении. Просчет Павлова был в том, что он считал, что основной удар гитлеровцы нанесут через Барановичи на Минск. Павлов не учел, что половина основных сил противника нанесет удар по направлению старой варшавско-московской дороги через Слуцк в направлении на Бобруйск и дальше на Москву. Случилось так, что барановичское направление Павлов укрепил за счет даже тех наших войск, которые до войны дислоцировались на слуцко-бобруйском направлении. Он перебросил часть 55-й стрелковой дивизии из Слуцка в район Барановичей и 121-ю стрелковую дивизию из Бобруйска под Барановичи и тем самым оголил левый фланг фронта. Этим воспользовался один из мехкорпусов Гудериана, который стремительно начал продвигаться в глубь нашей страны в направлении на Слуцк — Бобруйск. Здесь темп наступления гитлеровцев в отдельные дни достигал 100 километров за световой день. За шесть световых дней (ночью немцы не наступали) этот корпус Гудериана прошел от Бреста до Бобруйска, то есть более чем на 400 километров в направлении на Москву, около половины пути к намеченной цели.

Командующий Западным фронтом генерал Павлов лично участвовал в боях на слуцко-бобруйском направлении. Он делал все возможное, чтобы закрыть эту брешь, но сил не было. 27 июня в 22 километрах восточнее Слуцка генерал Павлов бросил в бой последний свой резерв — взвод личной охраны. (Я разговаривал с бойцом этого взвода года два назад в госпитале инвалидов войны под Минском.)

Старое военное правило гласит: генерал не побежден, пока у него есть резервы. Павлов бросил в бой последний резерв — и здесь он был побежден. По военным правилам он должен был вытащить пистолет и застрелиться. Тем самым он избавил бы себя и свою семью от позора… Но он этого, к сожалению, не сделал, а сел в свой броневик и уехал в штаб фронта. (С Павловым под Слуцком был и его связной самолет.)

К сожалению, в нашей литературе и в кинофильмах до сих пор Павлова показывают только таким, каким он был после 27 июня, когда он был уже морально убитым, ходячим трупом. Об этом свидетельствует в мемуарах и Г. К. Жуков, который увидел Павлова на седьмой или восьмой день войны и не узнал его (так Павлов изменился). Солдатская молва гласит, что, когда Гудериану стало известно о трагической судьбе Павлова, он будто бы сказал: «Жаль. Я хотел встретиться с этим человеком…»

В этом году исполнится 46 лет с начала войны. В Минске и сегодня живет дочь генерала Павлова — Ада. Окольным путем мне стало известно, что она недовольна неполной реабилитацией ее отца. Я ее полностью поддерживаю и хочу ей сказать: да, ваш отец был храбрым генералом, но плохая ему досталась доля…

Оборона Москвы началась под Брестом. И первым командующим фронтом, который оборонял московское направление, был генерал Павлов. И оборонял он это направление до последнего взвода и солдата. Приведу один только факт. В центре нашего города Слуцка (а центральная улица Слуцка — это часть шоссе Варшава — Москва) установлена мемориальная доска, на которой отмечено, что на этом месте 26 июня 1941 года два неизвестных красноармейца огнем из орудия уничтожили три вражеских бронетранспортера и до 50 гитлеровцев. По рассказам старожилов Слуцка, эти двое (а они тогда погибли) были одеты в синие комбинезоны. Значит, это были танкисты Павлова. Когда у них кончились снаряды и враги начали их обходить по боковым улицам, они в ствол орудия насыпали песок и выстрелили последним снарядом. Ствол разорвало. Это они сделали для того, чтобы орудие не попало к врагу. Потеряв танки, танкисты Павлова сражались до последнего с винтовками и орудиями. Это фактически были смертники, камикадзе. И их ставил Павлов. Когда гитлеровцы вошли в Слуцк, какой-то немецкий полковник или генерал снял фуражку перед трупами неизвестных танкистов Павлова.

Не грех бы одну из новых улиц в Москве назвать именем Павлова. У меня о нем собрано много материала, но здесь я его весь использовать не смог. Простите за инвалидный почерк.

13 апреля 1987 г.

А. А. Могильный, ветеран войны и труда, член КПСС с 1942 года, г. Светловодск Кировоградской обл. Еще раз знать и помнить

Знать и помнить! Какие это емкие слова. Бережно, словно мягкой щеткой археолога, очищать исторические факты от всего наносного, конъюнктурного, прилипшего как в те далекие времена, когда они происходили, так, к сожалению, и в последующие годы — вплоть до наших дней. Но позволю себе высказать опасение: не превратилось бы это в некую кампанию сомнений и переоценок! В репортаже из пресс-центра МИД СССР приводится мнение Ф. Бурлацкого: «Партия, очевидно, вернется к переоценке всех периодов нашей истории…» Так сказать, не сомневались, соглашались, все принимали на веру. Хватит, теперь гласность, даешь переоценку всего и вся! Вот и опасение — как бы не вышло, как в той украинской поговорке: «Як не ходыв наш батько до церквы, то не ходыв, а як пишов, то й двери на голови понис».

Насколько вообще правомерна постановка вопроса о полководческом величии Сталина? Он что, как в той славной песне, «когда луганский слесарь Ворошилов водил войска по скошенным полям», тоже водил войска? В конституциях многих стран (в том числе и в США) глава государства одновременно является главнокомандующим вооруженных сил страны. Полководческая гениальность для него необязательна. Подобная постановка вопроса просто неуместна.

Конечно, все люди в той или иной мере не свободны от субъективного восприятия исторических событий и от стереотипов, порожденных обстоятельствами общественной атмосферы. Дело не в том, чтобы подводить все под некий общий знаменатель. Наоборот, здесь должна быть полная демократия, свобода и гласность. Но прошу всех историков, писателей, журналистов, всех работников культуры — учителей, артистов, работников театра, кино, телевидения и радиовещания — при изложении и показе всего того, что связано с историческим прошлым нашего народа, проявлять особую осторожность и чувство величайшей ответственности. Здесь не должны иметь место верхоглядство, субъективизм, поспешность и совсем уж неуместны эмоции.

Мой трудовой путь: работа в сельском хозяйстве — 12 лет, в кадрах Советской Армии — 23 года, на предприятиях цветной металлургии — 17 лет. Разделяю резонность вопроса: с чего это меня потянуло в «калашный ряд»? Действительно, только в «АиФ» № 10, о котором речь, под статьями и публикациями подписи академика, двух профессоров и трех кандидатов наук. Правильно, хорошо! Но призыв к гласности