Аделина Рюкуа - Средневековая Испания Страница 38

Из дворцов раннего христианского Средневековья до нас дошли только два примера, находящиеся в Овьедо в Астурии, которые хоть и являются ценнейшими свидетельствами, но представляют собой лишь вторичные резиденции. Дворец в Наранко, построенный в 842—850 годах, имеет два этажа с лоджиями, открывающимися тройными аркадами, и украшен скульптурными барельефами; дворцовые церкви оснащены специальными трибунами, предназначенными для короля.

Но образец королевской резиденции находится в Кордове. Согласно этикету, пришедшему с Востока в IX веке, правитель не должен был быть виден, а группа министров, секретарей и прочих слуг должна была создавать своеобразный экран между ним и народом: дворец этот был построен Абд аль-Рахманом III в Медине аль-Захра в 930—950 годах и полностью отражает сложность дворцовой жизни, которая требовала увеличения количества комнат и четкого отделения частной жизни правителя от его общественных дел. В следующем веке эмиры различных taifas начали имитировать кордовскую архитектуру и построили в Толедо и Севилье (al-Qasr или Alcazar), а также в Сарагосе (Dar al-Surur или «жилище радости», ныне Альхаферия), дворцы, внутри которых было множество дворов, садов и фонтанов. Там были четко разграничены административные и судебные помещения от помещений частных. Богатство внутренних декораций было подчеркнуто обоями и диванами, покрытыми шелком и парчей.

Христианские короли жили во дворцах отвоеванных Толедо и Сарагосы, а затем, в XIII веке, во дворцах Кордовы и Севильи. От прочих королевских резиденций ничего не осталось, в частности от Леонского дворца. Дворцовая модель аль-Андалуса с его помещениями для торжеств, дворами, частными комнатами, с его крепостью и мечетью была принята всеми. Между серединой XIII и серединой XIV века правители династии Насридов из Гранады построили в бывшей крепости Альгамбра (al-Hamra, «Красная») ряд зданий личного и общественного назначения, военных и административных, которые отделяли и соединяли дворы, сады, бани, башни и стены, их украшали произведения из искусственного мрамора и настенная живопись. В то же время короли Кастилии расширили и оборудовали альмохадский дворец в Севилье (alcazar), переделали сады Кордовского дворца и создали «маврский» дворец в Саморе на берегу Дуэро.

На севере полуострова замок иногда мог служить дворцом, как, например, в Олите в Наварре, в Барселоне, Сеговии или Мадриде; он тогда роскошно украшался «по-маврски», с залом для торжеств или тронным залом, залом совета, банкетным залом, часовней и частными комнатами, иногда соединенными галереей. Эволюция этикета в течение XV века поставило между королем и его народом армию слуг, офицеров, близких родственников и фаворитов. Как архитектурное следствие, увеличилось количество коридоров, дверей, лестниц и маленьких помещений, которые вели в конце концов в «комнату» короля.

♦ Крепость

Значимость войны на полуострове сделала из военной архитектуры одну из самых характерных областей испанского искусства. Кастилия обязана своим названием многочисленным замкам (castella), насыщавшим ее пейзажи.

Возобновляя традиции, наследованные от римлян и вестготов, испанцы Средневековья окружали города стенами, строили укрепленные замки, оборудовали цитадели. Стены и замки, выполненные из кирпича или глиняной массы, были адаптированы к топографии местности, на которой они были возведены, а также к методам ведения войны, в частности к использованию катапульт, а затем, начиная с 1340 года, пушек. Таким образом, очень трудно вывести идеальную «модель» крепости или замка, очень часто они переоборудовались захватчиками, следовавшими один за другим, многократно разрушались, а затем вновь восстанавливались.

Оборонительные сооружения X века состояли из ограды (к ней добавлялись башни) с воротами; система усиливалась крепостями, четырехугольными в плане (al-qasr или алькасар), снабженными колодцами или специальными водосборными цистернами (aljibe). В XI веке стены стали соединять город с крепостью, где жили офицеры (al-qasabawmi alcazaba), a ворота, расположенные в башнях, ставились под прямым углом, чтобы лишить противника возможности фронтального нападения. Крепости альморавидов и альмохадов (например Шилвеш в Португалии) часто имели аванстены, перегородки и башни albarranes, фланговые башни, расположенные на некотором расстоянии от стены, но соединенные с нею; башни могли быть круглыми, квадратными или многоугольными, они служили помещениями для солдат охраны. Двенадцатиугольная Золотая башня (Torre del Oro) в Севилье имела центральную лестницу, проходившую через несколько помещений; покрытая медными пластинами, она была одной из угловых башен городской стены.

Снабженные в X веке башнями, часовнями и водосборными цистернами, вмурованными в стену, христианские укрепления развивались в том же направлении, что и укрепления юга. Большие центральные донжоны, появившиеся в XI веке, были даже иногда отделены от стены, как, например, Лоарр в Арагоне. В XII веке северные города защищались, как и в аль-Андалусе, строительством или восстановлением массивных стен, усиливавшихся круглыми башнями, в чем можно убедиться в Авиле в Кастилии или в Луго в Галисии. Военное искусство, поддержанное в XIII веке военными орденами, получило в XIV и XV веках полный расцвет в Кастилии. Более 400 замков было тогда построено или восстановлено, снабжено внешней стеной с башнями, внутренней стеной с башнями, иногда albarranes, и внушительным квадратным донжоном; внутреннее убранство этих крепостей, которые лишь время от времени служили резиденциями, часто было роскошным, выполненным в готическом стиле, в стиле мудехар или в стиле эпохи Возрождения, согласно вкусам хозяев.

♦ Храм

Часто представляемая как парадигма форм, религиозная архитектура, прежде всего, всегда была функциональной. Здание, воздвигнутое для отправления культов, должно отвечать его потребностям, независимо от убранства его внутренних стен и фасадов. Архитекторы религиозных зданий, таким образом, приспосабливали технологии и материалы, имевшиеся в их распоряжении, к тому, чтобы предложить общинам, большим или маленьким, пространства, годные для проведения обрядов и литургии. Но эти пространства делались так, что могли использоваться по-разному: церкви становились мечетями благодаря присоединению михраба[60]; мечети трансформировались в церкви или синагоги ценой небольших добавлений или разрушений.

В плане здание религиозного назначения представляет собой более или менее вытянутый прямоугольник, его кровля опирается на опоры или колонны, которые, в свою очередь, поддерживают деревянную крышу или своды. Этот базиликальный план имели как церкви эпохи вестготов, так и мечети и синагоги. Там, где христианские архитекторы создавали одну или три апсиды, укрывавшие алтарь, мусульмане делали михраб, а евреи — дарохранительницу.

Моделью испанской мечети служит мечеть Кордовы. Перед ней расположен прямоугольный двор для омовений, который огорожен стеной с двумя воротами, над ним господствует минарет, сама мечеть тоже имеет прямоугольную форму и разделена на девять нефов. Большая Мечеть, которая в конце VIII века имела одиннадцать нефов с двенадцатью пролетами и ста тридцатью колоннами, измерялась 37 метрами в глубину и 74 метрами в ширину в середине IX века, а потом в 962—966 годах она была расширена и стала достигать в длину почти 104 метров, а ее большая башня стала моделью для всех минаретов. С восточной стороны находился михраб, превосходивший по богатству все, что существовало до этого, а пролеты, поддерживаемые опорами с многопластными аркадами, покрывали этаж с одиннадцатью комнатами. Искусственный мрамор, мозаика и раскрашенное резное дерево украшали внутренние стены. В конце X века визирь альмансур расширил двор суд и молитвенный зал, добавив восемь нефов; Большая Мечеть увеличилась до 178 метров в длину и 128 метров в ширину, что сделало ее третьей мечетью исламского мира. Мечеть имела по краям вспомогательные здания, в частности, школу или madrasa. Город имел также мавзолеи известных людей, которые стали местами паломничества и людского благоговения и имели иногда свой собственный михраб.