Вадим Устинов - Войны роз. Йорки против Ланкастеров Страница 38

Сомерсет какое-то время еще оставался в Гине, но 5 августа Генри VI официально восстановил графа Уорикского в должности капитана Кале. Уорик прибыл на континент и встретился с Сомерсетом. Лорды поцеловались в знак примирения, и Сомерсет, оставив Гин, отправился в Дьепп. Там он провел два месяца в поисках способа перебраться в Уэльс, где обосновался Генри Холланд герцог Эксетерский. Еще один ланкастрианин, граф Уилтширский, нашел убежище в Оттерийском монастыре. Граф Нортумберлендский, лорды Клиффорд и Невилл оставались в своих владениях на севере Англии.

7 октября собрался Парламент. Палата общин ждала от герцога Йоркского активных действий по умиротворению страны и наведению элементарного порядка. Ланкастрианские лорды не рискнули прибыть в столицу на заседание, зато бароны-йоркисты явились в Парламент в полном составе. На стороне йоркистов были многие духовные пэры — в частности, архиепископ Кентерберийский, епископы Солсберийский, Эксетерский и Илийский. Герцога Йоркского поддерживал также Франческо Коппини своим авторитетом папского легата.

Из Ланкашира Ричард Йоркский двинулся в свой замок Ладлоу. Оттуда с эскортом из 500 воинов он отправился в Лондон. По пути к нему присоединились его жена и старший сын Эдуард граф Марчский. Находясь в Абингдоне, около Оксфорда, герцог приказал, чтобы отряд двигался дальше с развернутыми штандартами, на которых был изображен королевский герб Англии. Под звуки труб торжествующий Йорк вступил 10 октября в Вестминстер, спустя три дня после открытия Парламента. Он немедленно явился в Палату лордов и, подойдя к пустовавшему трону, возложил руку на его подушку, как будто примериваясь к этому символу власти. На вопрос, хочет ли он увидеть короля, герцог ответил:

Я не припомню никого в этом королевстве, кому было бы зазорно самому явиться ко мне, чтобы увидеть мою особу, вместо того, чтобы мне посещать его.

С такой резкой отповедью архиепископ Кентерберийский и отправился в комнаты королевы, которые занимал король. Герцог Йоркский, в свою очередь, поселился в апартаментах короля.

Через шесть дней последовал следующий шаг. 16 октября герцог явился в Палату лордов и вручил лорду-канцлеру свои претензии на престол Англии в письменном виде. Его требования основывалась на генеалогических исследованиях и других доказательствах того, что линия Мортимеров-Йорков имеет больше прав на трон, чем дом Ланкастеров. Герцог заявлял, что во власти Парламента, узаконившего в свое время официальным актом захват трона Генри IV Болингбруком и исключившего Мортимеров из порядка наследования, провести реституцию и с согласия действующего короля передать трон династии Йорков. Сначала Ричард Йоркский обратился к юристам, но те побоялись вынести экспертное заключение по данному вопросу, сославшись на недостаток своих полномочий.

Тогда герцог передал документ на рассмотрение лордов королевства, которые обсудили проблему и составили итоговый меморандум, в полной мере отразивший всю сложность и щекотливость ситуации. С одной стороны, правомочность претензий герцога Йоркского трудно было оспорить, тем более что большинство Палаты составляли йоркисты. С другой стороны, Генри VI получил корону законным путем, и все лорды принесли ему клятву верности. Тем не менее компромиссное решение было найдено и оглашено 25 октября. Клятва верности королю Генри VI оставалась в силе, поэтому он сохранял трон пожизненно. Парламентский акт о правах дома Ланкастеров на престол отменялся, и единственным законным наследником царствующего короля объявлялся герцог Йоркский. Генри VI 31 октября 1460 года утвердил решение Палаты.

Юридически изменение линии наследования было оформлено безупречно. Конечно, можно возразить, что король находился в полной власти герцога Йоркского, на него оказывалось давление скрытой угрозой насилия. Но первый Ланкастер сам получил трон, угрожая Ричарду II неприкрыто и требуя его немедленного отречения. И вероятно, на совести Генри Болингбрука лежит убийство свергнутого короля. Герцог Йоркский, напротив, остался верен своей обычной умеренности и справедливости. Он не требовал отречения Генри VI, чтобы расчистить себе дорогу к трону.

Битва при Уэйкфилде

Ричард герцог Йоркский достиг высшей власти. Он, правда, не получил еще короны, но зато подвел мощную юридическую базу под свои права в качестве наследника, формально исключив возможность перехода трона к принцу Эдуарду, сыну Генри VI. Королевский совет полностью контролировался йоркистами, их враги вынуждены были скрываться по окраинам страны. Персона Йорка приобрела сакральность, и любая попытка выступить против официального наследника квалифицировалась как государственная измена. Его ждало назначение лордом-протектором королевства, возведение в титулы принца Уэльского и графа Честерского. Ему был определен годовой доход в 10 000 марок для поддержания нового статуса и достоинства.

Вызов Йорку бросали только ланкастриане, не пожелавшие сложить оружия. Ему бы не медлить, а нанести мощный удар по немногочисленным и ослабленным врагам. Однако Йорк не стремился к новому кровопролитию, он вполне удовлетворился фактическим признанием своих прав. И недостаток жестокости в его характере привел к катастрофическим последствиям.

Граф Нортумберлендский, лорды Клиффорд и Дакр, которых оставили в покое, собрались на совещание в Йорке и решили поднять свои войска. Они разослали отряды воинов, опустошивших в Йоркшире поместья, принадлежавшие герцогу Йоркскому и графу Солсберийскому. Герцог Сомерсетский и Эндрю Троллоп с воинами, пришедшими за ними из Гина, укрепились в замке Корф. Там Сомерсет получил послание от королевы Маргариты с приказом собрать арендаторов и двигаться в Йоркшир на соединение с северными лордами. Такое же распоряжение было направлено Томасу Кортенею 14-му графу Девонскому. Пока йоркисты почивали на лаврах в Лондоне, герцог Сомерсетский и граф Девонский проследовали с войсками через Бат, Чичестер, Эвершам и Ковентри в Йоркшир. Ланкастриане стремились к реваншу.

Хотя подготовка к восстанию велась в глубоком секрете, скрыть свою военную активность сторонникам королевской партии не удалось. Но к тому времени, как герцог Йоркский начал действовать, ланкастриане уже собрали под свои знамена внушительную силу. Хронисты говорят о 15 000 солдат, но, как всегда, этой цифре вряд ли можно доверять. 9 декабря на север выступили с войском герцог Йоркский, его второй сын Эдмунд граф Ратлендский и Ричард Невилл граф Солсберийский. У них было королевское предписание подавить вспыхнувший мятеж. Армия йоркистов состояла из рыцарей и сквайров, а также лондонского ополчения под командованием Джона Хароу, отличившегося при осаде Лондонского Тауэра. Ее общую численность современники определяли в 6000 человек. Граф Уорикский остался в Лондоне присматривать за королем, а старший сын герцога Йоркского Эдуард граф Марчский отправился на валлийскую границу в Шрусбери для усмирения ланкастриан Северного Уэльса, развивших опасную активность под руководством Джаспера Тюдора графа Пембрукского.

Армия герцога Йоркского двигалась на север. У города Уорксопа где-то 16 декабря ее авангард столкнулся с отрядом герцога Сомерсетского. В начавшейся перестрелке йоркисты были уничтожены практически полностью. Главные силы Йорка прибыли 21 декабря в замок Сандал — одну из его резиденций, расположенную в трех километрах от Уэйкфилда. Армия ланкастриан стояла в замке Понтефракт. При ней находились Генри Бофорт герцог Сомерсетский, Генри Холланд герцог Эксетерский, Томас Кортеней граф Девонский, Генри Перси граф Нортумберлендский, Джон лорд де Клиффорд, Генри лорд ФитцХью, Ральф лорд Грейсток, Джон лорд Невилл и Томас лорд де Рос. Оба войска мирно отпраздновали Рождество, а пять дней спустя, 30 декабря 1460 года, состоялась битва при Уэйкфилде.

Мнения современников относительно этого сражения крайне противоречивы. Французский хронист де Варен косвенно дал понять, что ланкастриане пошли на хитрость. Они сумели внедрить 400 отборных солдат в гарнизон Йорка под видом подкрепления, пришедшего из соседнего Ланкашира. На рассвете ланкастрианский отряд под командованием Эндрю Троллопа сыграл роль еще одного подкрепления, войдя в лагерь противника под штандартом с изображением «суковатого посоха» графа Уорикского. Эти «подкрепления» поддержали атаку основных сил, ударив с тыла. О соотношении сил де Варен не сообщал ничего. Такое изложение событий ничем не подтверждено, кроме свидетельства самого де Варена, который находился очень далеко от места событий. Сомнительно, чтобы йоркисты, находясь в непосредственной близости от армии противника, так доверчиво впускали в свой лагерь вооруженные отряды, не потрудившись тщательно проверить, друзья это или враги.