Михаил Воробьёв - Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир Страница 38

Разумеется, этим не ограничиваются упоминания удзи в летописных и нарративных источниках. Понятие, с ним связанное, вошло в обиход задолго до того времени, к которому оно впервые приурочено в «Нихонги» и которому посвящена наша работа. Поэтому внимание к проблеме удзи тоже будет ограничено хронологическими рамками книги.

Общественный строй древней Японии покоился прежде всего на трех главных социальных образованиях — удзи, бэ (или бэмин) и яцуко — и на более мелких, производных от первых, равно как на многосторонних связях, возникших между всеми ими.

В словарном значении «удзи» — это род, клан, община, родовое или семейное имя, но для историка такой перевод выглядит расплывчатым и неконкретным. Современные толковые словари раскрывают это слово через такие понятия, как «ути» — внутреннее, «умисудзи» — линия рождения, «умидзи» — положение по рождению [Фукуда, 1926, с. 6]. Исключительное значение кровнородственных отношений в системе удзи подтверждается и косвенными данными. «Нихонги» упоминают о многих случаях, когда за серьезное преступление главы и члена удзи наказание распространялось на весь клан, например на клан Киби в 463 г. [Nihongi, XIV,19].

В далеком прошлом в Японии существовал классический первобытнообщинный строй, и тогда все население должно было входить в те или иные родоплеменные группы, которые являлись непосредственными предшественниками удзи V–VI вв. Однако в интересующее нас время под удзи понималась лишь ограниченная, относительно привилегированная часть населения, связанная общностью происхождения и узами крови [35]. Такие кланы состояли из рядовых родичей (удзи-бито) и из вождей (удзи-но ками). Сами кланы делились на большие и малые, причем вторые зависели от первых и являлись по отношению к ним дочерними. В случае гибели или роспуска большого клана дочерний (малый) занимал место большого [Florenz, 1889–1892, с. 165].

Процесс дробления больших кланов начался весьма рано и затронул почти все известные кланы. Так, клан царя — тэнно — распался на 10 ветвей, клан Мононобэ — на 25 ветвей, а впоследствии еще на 80 ветвей [Конрад, 1937, с. 51].

Большие кланы, а иногда и малые возводили свое происхождение к одному предку и поклонялись своему божеству-покровителю (удзигами). Деление кланов на три класса в зависимости от их родоначальника (царя, сыновей царя, прочей знати) в завершенном виде — плод мысли средневековых японских историков.

Точное число древних кланов (а не выросших на их базе фамилий) неизвестно; различные исследователи называют разные цифры: 19 кланов при легендарном императоре Дзимму, 144 клана на 157 г. [Okubo, 1894, с. 14], 204 клана по родословию «Кодзики» и 111 кланов по родословию «Нихонги» [Уэда, 1959, с. 191].

Этим кланам подчинялись корпорации (бэ) и ""несвободные (яцуко). И те и другие входили в сферу влияния клана, но не включались в клан как организм.

Удзи выступал как организация родового или кланового типа, и соответственно наименование клана носили все члены этой орга-низации. Однако этр наименование в собственном смысле слова не выражало все& сторон отношений в этой общественной категории (т. е. без корпорантов и слуг), что говорит о большой ее сложности. Отдельные кланы обладали правом на особые почетные звания (кабанэ), о которых мы подробнее поговорим ниже. Кроме того, существовали личные имена — на. В «Нихонги» и «Кодзики» постоянно упоминаются персонажи, выступающие только под личными именами. Это, безусловно, заставляет думать, что по крайней мере в ряде случаев эти персонажи уже утратили тесную связь со своим кланом и не имели почетного звания [Hirano, 19651] [36]

Первоначально наследственные почетные звания — кабанэ — превращались в часть собственного наименования клана (например, Вакэ). Сложность общественной иерархии Японии V–VI вв. нашла отражение в полных именах. Так, имя Косэ-но Оми Хирафу расшифровывается как «Человек с личным йменем Хирафу, носитель звания Оми, член клана Косэ», все члены которого, кстати сказать, принадлежали к одноименному «томо» — категории царских служилых [Asakawa, 1963, с. 62].

Из сказанного видно, что сложность клана как социальной группы в немалой степени обязана его изменчивости в процессе исторического развития. Исследование подворных списков отдель-ных местностей пров. Мино, относящихся к рубежу VIII в. и первому десятилетию этого века, позволяет реконструировать интересную картину трансформации кланов в VI–VII вв. Местные кланы образовали три типа. К первому типу относились кланы иммигрантов (хата). В таких кланах коллектив знатных сородичей, составлявших ядро, еще не подвергся заметному классовому расслоению, дворы многолюдные, а сами кланы ведали немногочисленными зависимыми (бэминами) и рабами (нухи). Ко второму типу принадлежали знатные кланы, уже испытавшие классовое расслоение, в результате которого в них выделился верхний и нижний слои сородичей; клан ведал зависимыми, живущими в сфере влияния клана, и рабами, примерно втрое более многочисленными, чем в случае с кланами иммигрантов. Этот тип подразделялся на два подтипа: а) кланы управляющих областями (куни-но мияцуко) и б) кланы владык округов (агата-нуси). Первые имели вдвое меньше дворов, причем и более малолюдных, чем вторые, при примерно равном числе рабов (табл. 8). В третий тип входили уже разложившиеся кланы, в которых дом вождя и несколько наиболее сильных домов поглотили остальные и непосредственно ведали зависимыми. Тип 2а является переходным к типу 3 [Наоки, 1964, с. 127, табл. 13, 10].

Таблица 8

Количество дворов и рабов (нухи), находящихся во владении дворов

Разложение кланов проявлялось в нескольких признаках: в ослаблении кровнородственных уз, в дроблении дворов и в их возрастающей малолюдности, в нарушении строгой иерархии кабанэ, в частности, при браках, а главное — в увеличении числа зависимых и рабов и в переходе права распоряжаться ими к нескольким крупным и сильным домам внутри клана.

Процесс развития кланов включал в себя размежевание кланов, в результате которого образовались две неровные по численности группы: местные кланы, о которых мы только что говорили, и кланы, создавшие правящий слой вокруг царя Ямато. Японская традиция связывает это размежевание с генеалогическими сложностями, но в действительности последние стали скорее следствием или выражением указанного размежевания [37]. Само же размежевание осуществлялось в ходе распределения управленческих функций в окружении правителя Ямато и закрепилось в процессе усиления власти кланов из окружения правителя над местными кланами [Torikai, 1970].

В ходе развития взаимоотношений между центральными и местными кланами и после бунтов местных кланов в VI в. наметился своеобразный союз, вызванный потребностями объединения и господства над зависимым населением. Этот союз нашел оригинальное преломление именно в генеалогии: наиболее мощные местные кланы стали включаться в родословия центральных кланов [Ота, 1955].

Институт клана оказался одним из наиболее живучих в Японии. Он существовал еще в IX–X4 вв., хотя и в видоизмененном виде, но сохраняя многие свои черты [Тома, 1947, с. 137–140]. Могущественным средством цементации, равно как и выражением иерархии кланов в древнеяпонском обществе, явилась система званий (кабанэ) [38]. Известные в конце V в. первые звания (оми, мурадзи) уже зафиксировали определенную степень разложения системы кланов. С этого времени наиболее сильные кланы — носители званий выступают как исполнители функций подавления мелких кланов, зависимых земледельцев (бэминов), переселенцев и пр. [Нихонси…, 1968, с. 24].

Этимологически «кабанэ» расшифровывается как «ствол и корни», «корни ствола» или как понятие «кость» (бонэ), что неплохо отражает роль званий, которые, соединившись с кланом, образовывали каркас социально-политической системы (удзи — кабанэ). Позднее, когда живое значение званий забылось и они стали восприниматься как часть фамилии, для их обозначения приобщили иероглиф, значащий «фамилия» [Ота, 1955; Эндо, 1968, с. 33–35]. Система клановых званий занимала важнейшее место в дотайковском обществе. Звания давались знатным кланам, чтобы отметить их социальную иерархию. До 646 г. главы знатных кланов управляли членами кланов и корпораций (бэ), были главами некой большой фамилии (оми), главами священного клана (мурадзи), местными вождями (атаэ), главами корпораций (обито). Система званий постепенно развилась в систему правительственных «чиновников» (канси). Кланы принимали — название функции, связанной с получением клановых званий, и часто — места своего обитания. Когда различие в общественном положении кланов или внутри клана увеличивалось, звания, первоначально выделявшие глав социальных ячеек, стали обозначать иерархию в родовом аристократическом обществе [Maekawa, 1965(11)].