Владимир Дайнес - Великая Отечественная. Хотели ли русские войны? Страница 38

3. Вероятно дальнейшее усиление немецких войск на территории Норвегии, северонорвежская группировка которых в перспективе может быть использована против СССР через Финляндию и морем.

4. Наличные силы немецких войск для действий на Ближнем Востоке к данному времени выражаются в 40 дивизиях, их которых 25 в Греции и 15 в Болгарии. В этих же целях сосредоточено до двух парашютных дивизий с вероятным их использованием в Ираке»[93].

6 мая нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов доложил И. В. Сталину, что военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит:

«Советско-подданный Бозер (еврей, бывший литовский подданный) сообщил помощнику нашего моратташе, что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах.

Попытка выяснить первоисточник сведений и расширить эту информацию пока результатов не дала, т. к. Бозер от этого уклонился. Работа с ним и проверка сведений продолжаются.

Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы дошли до нашего Правительства и проверить, как на это будет реагировать СССР»[94].

8 мая ТАСС опроверг слухи о сосредоточении советских войск на западных границах. На следующий день СССР разорвал дипломатические отношения с эмигрантскими правительствами Бельгии, Норвегии и Югославии, а 12 мая признал прогерманский режим в Ираке.

ТАСС делало свое дело, а Генеральный штаб — свое, хотя и не в полном объеме. 13 мая внутренние военные округа получили директиву Генштаба о начале выдвижения войск на запад. С Урала шла в район Великих Лук 22-я армия; из Приволжского военного округа в район Гомеля — 21-я армия; из Северо-Кавказского военного округа в район Белой Церкви — 19-я армия; из Харьковского военного округа на рубеж Западной Двины — 25-й стрелковый корпус; из Забайкалья на Украину в район Шепетовки — 16-я армия. Всего в мае перебрасывалось из внутренних военных округов ближе к западным границам 28 стрелковых дивизий и четыре армейских управления. Однако дивизии насчитывали в своем составе по 8–9 тыс. человек и не располагали полностью предусмотренной по штату боевой техникой.

14 мая нарком обороны маршал Тимошенко распорядился осуществить досрочный выпуск курсантов военных училищ и немедленно отправить их в войска. Командующим войсками приграничных военных округов были направлены директивы, в которых требовалось «с целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск» разработать детальные планы обороны государственной границы, противодесантной и противовоздушной обороны[95]. Западный особый военный округ должен был разработать эти планы к 20 мая, Ленинградский и Киевский особый — к 25 мая, Прибалтийский особый — к 30 мая. В качестве задач обороны ставилось: не допустить вторжения наземного и воздушного противника, высадки его воздушных и морских десантов; прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание своих войск. Никаких задач наступательного порядка войскам западных приграничных военных округов не предписывалось. Вместо них предусматривалась оборона на всю оперативную глубину, а в стратегическом масштабе — вплоть до дальних подступов к Москве. В директивах содержались указания по эвакуации, минированию и подрыву некоторых важных объектов.

В то же время генерал армии Жуков считал необходимым иметь план, в котором предусматривалось нанесение упреждающего удара по возможному противнику. Генерал Василевский получил указание разработать проект «Соображений по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками». Такой документ был подготовлен к 15 мая[96]. Он был написан от руки, адресован председателю Совета Народных Комиссаров СССР и не подписан ни наркомом обороны маршалом Тимошенко, ни начальником Генштаба генералом армии Жуковым.

В документе говорилось: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск».

А. М. Василевский, человек с даром стратегического предвидения, сумел правильно определить намерение противника. По его мнению, первой стратегической целью действий Красной армии должен быть разгром главных сил вермахта, развертываемых южнее линии Брест — Демблин, и выход к 30-му дню операции севернее рубежа Остроленка, р. Нарев, Ловичь, Лодзь, Крейцбург, Опельн, Оломоуц. В качестве последующей стратегической цели намечалось перейти в наступление из района Катовице в северном или северо-западном направлении, разгромить крупные силы врага в центре и на северном крыле германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

Исходя из этого, определялась ближайшая задача — разгром германской армии восточнее р. Висла и выход на краковском направлении на рубеж рек Нарев, Висла и овладение районом Катовице. Для решения этой задачи предусматривалось нанести: главный удар силами Юго-Западного фронта в направлении Краков, Катовице и отрезать Германию от ее южных союзников; вспомогательный удар левым крылом Западного фронта в направлении на Варшаву, Демблин с целью оковывания варшавской группировки и овладения Варшавой, а также содействия Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки. Кроме того, намечалось вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии, Румынии и быть готовыми к нанесению ударов против Румынии при благоприятной обстановке.

Переход в наступление с рубежа Чишев, Людовлено планировалось осуществить силами 152 дивизий против 100 германских. На других участках государственной границы предусматривалось вести активную оборону.

В разработанном генералом Василевском документе были намечены задачи фронтов.

Северному фронту (Ленинградский военный округ) предстояло оборонять Ленинград, порт Мурманск, Кировскую железную дорогу, и совместно с Балтийским флотом обеспечить полное господство в водах Финского залива. Северо-Западному фронту задача была определена на схеме, которой мы не располагаем. Западный фронт должен был обороняться, а с переходом Юго-Западного фронта в наступление нанести удар левым крылом в направлении Варшавы и Седлец — Радом, разгромить варшавскую группировку и овладеть Варшавой во взаимодействии с Юго-Западным фронтом. Кроме того, Западный фронт должен был разбить люблинско-радомскую группировку противника, выйти на р. Висла и подвижными частями овладеть Радомом.

Ответственные задачи возлагались на Юго-Западный фронт. Во-первых, концентрическим ударом армий правого крыла окружить и уничтожить основную группировку противника восточнее р. Висла в районе Люблина. Во-вторых, одновременно ударом с рубежа Сенова, Перемышль, Любавнеха разгромить противника на краковском и сандомирско-келецком направлении, овладеть районом Краков, Катовице, Кельце, имея в виду в дальнейшем наступать из этого района в северном или северо-западном направлении для разгрома крупных сил северного крыла фронта противника и овладения территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии. В-третьих, прочно оборонять государственную границу с Венгрией и Румынией и быть готовым к нанесению мощных ударов против Румынии из района Черновиц и Кишинева с ближайшей целью — разгромить северное крыло румынской армии и выйти на рубеж р. Молдова, Яссы.

Сталин не только отклонил предложение об упреждающем ударе, но и ответил категорическим отказом на просьбы Тимошенко и Жукова разрешить привести в боевую готовность войска приграничных округов, обвинив их в стремлении спровоцировать Германию на нападение, дать Гитлеру повод для агрессии. 16 мая Иосиф Виссарионович приказал своему секретарю А. Н. Поскребышеву вызвать Жукова. «Сталин был сильно разгневан моей докладной и поручил передать мне, — вспоминал Георгий Константинович, — чтобы я впредь такие записки “для прокурора” больше не писал: что председатель Совнаркома более осведомлен о перспективах наших взаимоотношений с Германией, чем начальник Генштаба, что Советский Союз имеет еще достаточно времени, чтобы подготовиться к решающей схватке с фашизмом. А реализация моих предложений была бы только на руку врагам Советской власти»[97].