Светлана Лолаева - Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003 Страница 38

У Николая Васильевича эти мысли появились сразу после окончания президентской предвыборной кампании. Правда, пока ничего не получалось. Это до выборов можно было не слишком озадачиваться сложной депутатской наукой. Теперь пришла пора привыкать к тому, что жизнь состоит из законов и поправок к ним. Сама по себе эта задача была бы и не так уж тяжела, однако выяснилось, что ежедневно и ежечасно приходится вступать в контакт с многократно охаянной исполнительной властью, представителями того самого «антинародного режима». Обойти его было никак нельзя. Собственно, первая попытка вписаться в бюджетный процесс провалилась, в том числе и потому, что ему ясно дали понять: пробивать строку в бюджете и голосовать против него нельзя[90].

Николай Васильевич был свидетелем того, как Олег Миронов, один из наиболее уважаемых членов фракции, публично, при журналистах, говорил: «Мое голосование по бюджету зависит от того, удастся ли мне пробить в него статью на строительство моста через Волгу. Если моя настойчивость приводит к положительному результату, то я голосую „за“, если нет — то я „против“»[91]. Откровенность видного коммуниста несколько шокировала Николая Васильевича, но говорить он ничего не стал: Олег Орестович и еще несколько человек были в партии на особом положении. Но ведь о том, как включиться в какое-нибудь прибыльное дело, думали и другие, рядовые члены фракции. Тем более, есть с кого пример брать.

Во фракции все знают о больших играх, которые руководство ведет и с правительственными чиновниками, и с финансово-промышленными группами. Но стоит задать вопрос, последует стандартный ответ: «Деньги на следующую избирательную кампанию собираются». Ну да, собрать деньги на выборы, пройти в Думу и снова начать собирать деньги на выборы. На колу мочало — начинай сначала.

Вольно вождям рассуждать о больших перспективах. Они-то всегда на коне будут. Когда в 1994 году в область приезжало руководство партии, все было по-старому, по-советски: «Волги», костюмы фабрики «Большевичка». А сейчас уже и иномарки, и одежда от Босса Хьюго. Буржуазное, так сказать, обрастание.

И с идеологическим обоснованием все в порядке. Еще в 1994 году в словаре лидеров партии появился старый термин — «национально ориентированная буржуазия». Потом к нему добавилось и «государственническое крыло» режима. Соответственно и отношение к такому крылу может быть вовсе не таким строгим, как к режиму в целом[92].

Но это большая игра. А должна быть еще и своя, малая.

Каждое утро в кабинете напротив, который занимает депутат Анатолий, молодой и очень шустрый парень из числа «проправительственных», начинает кипеть жизнь: приходят и уходят какие-то люди, все время звонит телефон — дела делаются. Пару раз Анатолий намекал, что для разумного человека занятие всегда найдется. Возможно, в следующий раз к этим намекам стоит отнестись повнимательнее. Но в рамках.

Глава 4

Методическая

Инструкции для практикующего лоббиста (2001 год)

Красоткин, глядя из правительственной ложи на голубое табло с результатами голосования по кандидатуре аудитора Центрального банка, вдруг ощутил бесконечную усталость. Это было похоже на вынужденный просмотр плохого кино: невозможно оторваться, но и наблюдать дальше совершенно неинтересно.

Развязку действа, раскручивающегося сейчас в зале пленарных заседаний Государственной думы, сотрудник администрации президента знал заранее. И банальный сценарий, который должен был логично подвести депутатов к правильному решению, был ему откровенно скучен.

Табло вспыхнуло синим еще раз. В зале раздалось несколько ликующих возгласов: «Юникон!» — и боковым зрением Валерий Георгиевич увидел, как сидевший сзади, чуть сбоку от него человек побелел и стал лихорадочно ослаблять узел дорогого галстука. Красоткин, опознав в случайном госте правительственной ложи пиарщика из «Pricewaterhouse Coopers», успокоительно похлопал его по плечу: «Ну что ты так расстраиваешься, у вас же уже есть контракт с Банком». Бледное лицо, покрытое мелкими капельками пота, дрогнуло, бескровные губы скривились в иронической усмешке и выплюнули: «Коня и деньги получу нескоро»[93].

«7,5 миллиона рублей — сумма немаленькая даже для „Прайсов“[94], но ведь Геракл[95] заказал им проверку по международным стандартам, — подумал Красоткин. — А про каких коней он толкует? Цитата какая-то, наверное. Совсем я всё позабыл в этой Думе!»

Позабыл — не позабыл, но в отличие от этого впечатлительного «фирмача», зарплата которого наверняка в разы больше казенной красоткинской, дело он свое туго знает. Еще неделю назад Валерий Георгиевич, докладывая руководству администрации президента о думских буднях, рассказал, что аудитором Центрального банка РФ по отчету за 2001 год, скорее всего, будет назначена российская фирма «Юникон». Начальник Красоткина наморщил «ленинский» лоб и сказал, слегка заикаясь: «Странно, а Шура Шохин говорил мне, что они рекомендуют „Прайс“ и ФБК». Красоткин вежливо кашлянул и ответил: «Но есть и другой Шура. Жуков. И его комитет. Комиссия по аудиту тоже поддерживает „Юникон“. Вы же знаете…» — «Знаю. Бурыкина[96]. В прошлом году ее фирма даже в конкурсе не участвовала. А в этом они решили, что и десять миллионов[97] на дороге не валяются. Но главное — престиж, реклама! — перебил подчиненного высокопоставленный собеседник. — Ну что ж, молодец бабенка, не теряется. А иначе, зачем было садиться в кресло главы аппарата бюджетного комитета». — «Но она, как уверяют в „Юниконе“, больше не только не совладелец компании, но даже акций не имеет!» — «Валера, ну ты-то не смеши! Ты же знаешь, это депутаты бывают бывшими, — сановник выразительно посмотрел на бывшего депутата Верховного Совета РСФСР, — и бедными. А бывших совладельцев не бывает. Да еще когда они уходят на такие сладкие места. Ну, нас в данном случае это не касается. Товарищ Жуков зря, конечно, так откровенно подставляется. Но для нас и это хорошо: лишний крючок никогда не помешает! Приятно и то, что Гераклу еще раз пистон вставят, прокатив его закадычный „Прайс“. Но в принципе, какую фирму выберут думаки, все равно. Я думаю, что и Банкиру это скоро будет безразлично».

Больше о ЦБ и его предполагаемом аудиторе не было сказано ни слова.

Но, возвращаясь с аудиенции, Красоткин задумался над последним замечанием патрона. Что он имел в виду, когда говорил, что Геращенко скоро не будет волновать, кто его ревизует? Уже подготовленные поправки в закон о ЦБ, по которым аудитора будут назначать не депутаты, а члены Национального банковского совета?[98] Или дал понять, что принято принципиальное решение поменять главного банкира страны? Разговоры об этом ходили давно: Виктор Геращенко вернулся командовать ЦБ после августовского кризиса 1998 года и, как и многие другие высокопоставленные чиновники, достался Путину в наследство от Ельцина. А отношения с независимым и острым на язык банкиром у нового президента явно не сложились. И хотя Виктор Владимирович лично Красоткину был крайне симпатичен, как «гвардеец» президента он считал, что золотовалютные резервы страны (а они последние месяцы стремительно росли) должны находиться в руках стопроцентно путинского человека[99]. Но все это были вопросы будущего, к тому же выходящие за компетенцию Красоткина. Из беседы с руководством он сделал главный вывод: администрация президента в игре вокруг аудитора не участвует, в ее ход ни на чьей стороне не вмешивается, ограничиваясь ролью внимательного стороннего наблюдателя.

Именно поэтому Валерия Георгиевича сегодня так раздосадовала реплика Николая Харитонова [100] о необходимости призвать к порядку «людей из администрации, которые, пригнувшись, бегают между рядами». Люди Красоткина действительно ходили по залу, обсуждая с отдельными депутатами некоторые проблемы, уж точно никак не связанные с аудитом ЦБ. Но, поскольку атмосфера в зале, как всегда, в моменты рассмотрения важных вопросов, была накалена до предела, «беготня» чиновников раздражала и, главное, дезориентировала и депутатов, и прочих участников заседания. И служебное рвение красоткинских подчиненных, по его мнению, было крайне несвоевременно: Кремлю приятно насолить Геращенко, но чужими руками.

Такую же точно позицию администрация президента занимала и год назад. Тогда вместо открыто лоббируемого Геращенко «Pricewaterhouse Coopers» (PWC) Дума утвердила в качестве аудитора по отчету за 2000 год связку из двух компаний — «Deloitte & Touche» и ФБК. Но прошлогодняя интрига явно уступала нынешней: просто и Геращенко, и «Прайсы» избрали ошибочную тактику. Аудиторская компания самоустранилась, очевидно, считая, что Геращенко сам обработает депутатов, как это было в 1998 и 1999 годах[101]. Виктор Владимирович же не учел, что состав Думы радикально изменился и недостаточно договориться с коммунистами, аграриями и ЛДПР, добавив к ним фракцию ОВР под личные гарантии Примакова. Оппоненты PWC, часть из которых лоббировала «Deloitte & Touche», часть — просто хотела наказать «Прайсов» за пренебрежительное и высокомерное отношение к депутатским вопросам по отчетам прошлых лет, добились поддержки пропутинских фракций и правых. «Pricewaterhouse Coopers» мог бы поторговаться с банковским комитетом — и Шохин, и его заместитель Шаккум открыто говорили о своей готовности к диалогу — но не проявил ни малейшей заинтересованности.