Даниял Ибрагимов - Противоборство Страница 38

Таким образом, в проекте танка KB планетарным остались бортовые передачи конструкции А. Д. Гладкова, заимствованные с танка СМК.

Удаление четырех башен (на Т-35 их было пять) сразу решило проблему массы. Толщина брони составляла 75 миллиметров. Этого было вполне достаточно, чтобы противостоять бронебойным снарядам вражеских танковых и противотанковых 37– и 50-миллиметровых пушек. Длина машины уменьшалась по сравнению с пятибашенной на 2 метра, высота – на 0,7 метра.

Танк «съежился» еще больше благодаря установке на нем дизель-мотора. Ведь для дизеля требовалось меньше горючего. На KB были установлены 76-миллиметровая пушка Л-11 Кировского завода и три пулемета: один спаренный, второй – курсовой (в лобовой плите корпуса) и третий – кормовой (в башне, в шаровой установке). Боекомплект составлял 114 снарядов и 3330 патронов.

Так в Ленинграде родился тяжелый танк КВ.

Когда в Харькове на стендах шли испытания двигателя, форсированного до 600 лошадиных сил специально для KB, участвовать в них был направлен конструктор Д, Д. Кикелидзе, а позднее туда выехал и Н. Л. Духов.

История создания танка KB... Она примечательна, во-первых, тем, что речь идет о машине, не имевшей за рубежом ни себе подобных, ни даже отдаленных прототипов. А во-вторых, она создавалась на ленинградском Кировском заводе, где ни в 1938 году, ни раньше не имелось опытного танкового производства, зато здесь трудилось немало опытнейших рабочих-универсалов, которые умели делать все.

И когда перед заводом встали задачи по модернизации серийно выпускавшихся танков Т-28 и созданию совершенно новых машин – СМК и KB, опытное производство сумели наладить во втором механосборочном цехе (МХ-2), где делали серийную продукцию. В огромной степени это заслуга потомственного краснопутиловца К. Е. Титова. Еще в конце прошлого века на заводе работал его отец. Сам Кузьма Емельянович прошел путь от подсобного рабочего паровозной мастерской до начальника цеха сборки танков. Нелегкое дело изготовления опытных узлов и машин он воспринял как свое кровное. А ведь у него хватало хлопот и по плановым танкам Т-28.

Опытный образец KB был изготовлен в начале сентября 1939 года, и с этого момента начался жизненный путь этой машины с ее конструктивными достоинствами и недостатками, путь трудный, извилистый.

По своим тактико-техническим данным это был мощный для того времени танк. Масса его составляла 45 – 46 тонн. Толщина лобовой брони корпуса – 70 – 60 миллиметров, борта – 75 миллиметров, крыши и днища – 30 миллиметров. Башня была выполнена из броневых листов толщиной 75 миллиметров. Вооружение тоже относительно мощное. Если на СМК в большой башне устанавливалась пушка КТ-28 («Кировская танковая») с начальной скоростью 387 метров в секунду, то для КВ-1 предназначалась одна из двух пушек Л-11 или Ф-32, которые имели начальную скорость бронебойного снаряда 635 метров в секунду. КВ-1 имел 4 пулемета ДТ. Боекомплект этого танка состоял из 114 снарядов и 3000 патронов. Экипаж – 5 человек. Дизель мощностью 600 лошадиных сил позволял KB развивать скорость 34 километра в час с запасом хода 180 километров. При максимальной массе 45 тонн удельное давление составляло 0,7 килограмма на квадратный сантиметр. Так в Ленинграде родился тяжелый танк КВ.

Закончив испытания на заводе, кировцы привезли танк на специальный полевой полигон. Опытный образец на первых порах показал себя неплохо. Но чем больше он «наматывал» километраж, тем чаще давали о себе знать конструктивные и производственные недоработки. Через сто километров пробега на нем вышла из строя коробка передач. И это забеспокоило кировцев. Автор коробки Николай Леонидович Духов утешал коллег:

– Ничего страшного, товарищи. Хорошо, что недоработка выявилась сейчас.

– Как же так? – допытывался механик-водитель Константин Ковш.– На стендовых испытаниях эта коробка проработала две с половиной тысячи километров, а тут – только сто...

– Очень просто,– засмеялся Духов, по-дружески обняв многоопытного танкиста.– У тебя, Костя, столько силы, что горы своротить можно, а не только танки ломать! – И серьезно добавил: – Все будет хорошо. Вернемея в Ленинград и будем дорабатывать.

Но дорабатывать танк не удалось. Был получен приказ отправить опытные образцы СМК и КВ-1 на подмосковный полигон для показа членам правительства. В КВ лишь успели заменить коробку перемены передач.

Подмосковный полигон

В конце сентября 1939 года, как раз в день, когда гитлеровские танковые дивизии подходили к Варшаве, танки СМК и КВ погрузили на железнодорожные платформы и направили на полигон.

В лесу, на обширной глухой поляне, примыкающей к берегу Москвы-реки, возвышалось только одно необычное сооружение – трибуна с крышей из свежевыструганных досок. На позиции, у дальней опушки леса, стояли в линию готовые к своеобразному соревнованию танки. На правом фланге – массивный, широкий, пугающий своим видом КВ-1, детище СКБ-2 Кировского завода. Рядом – его предшественник, двухбашенный СМК, и Т-100. Потом шли средние танки харьковчан – колесно-гусеничный А-20 и гусеничный Т-32. Последний был заметно ниже и выделялся своей красивой обтекаемой формой и острыми углами наклона брони. В нем могущество сочеталось с гармонией линий, с легкостью, которая, казалось бы, и несовместима с такими понятиями, как «броня», «гусеницы», «орудийная башня».

На левом фланге стояли модернизированные танки Т-26 и БТ-7М, казавшиеся в этом ряду танков малютками. Правда, они кое в чем уже отличались от тех, которые составляли основу бронетанковых войск Красной Армии и в те дни совершали освободительный поход в Западную Белоруссию и Западную Украину.

Танки «сопровождали» начальники КБ. С ними были помощники и водители-испытатели. Ж. Я. Котин взял с собой на полигон ведущих конструкторов танков: КВ – Н. Л. Духова и СМК – А. С. Ермолаева, а также водителей-испытателей Константина Ковша и Василия Игнатьева. На танке Т-32 водителем-испытателем был Николай Носик.

День выдался по-осеннему теплый, солнечный. Ветерок от Москвы-реки сдувал с берез и кленов сухие пламенеющие листья, опускал их бережно на огромное поле, на танки, застывшие у лесной опушки.

Шурша листьями, из глубины леса выехали автомобили и, замедлив ход, остановились возле дощатой трибуны. Из одной машины вышел нарком обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, из другой – нарком машиностроения В. А. Малышев. Потом подъехали Н. А. Вознесенский, А. А. Жданов, А. И. Микоян, генералы из АБТУ.

Ворошилов легкой, покачивающейся походкой кавалериста взошел на трибуну, встал у перил, обвел глазами танковый строй и улыбнулся.

– Понравились, наверно,– произнес кто-то из испытателей, стоявших у танков.

На трибуну поднялись главные конструкторы, в чьих КБ были созданы все эти танки. Рядом с Ворошиловым стали Кошкин и Котин. Тут же был сын наркома Петр Ворошилов.

На полигоне – препятствий не перечесть. Одно из них – ров шириной восемь и глубиной два с половиной метра, да еще и высокий земляной бруствер. Препятствие казалось непреодолимым. А другие? Эскарпы и ров, надолбы и ежи... И все приказано пройти.

Шум двигателя двухбашенного, похожего на морской дредноут СМК вспугну я птиц, и они заметались над чащей. Этот танк первым двинулся по специальной трассе. Вслед за ним – КВ. Так началось соревнование двух тяжелых первенцев Кировского завода. А потом пошел вперед и Т-100, третий тяжелый танк, построенный на опытном заводе имени С. М. Кирова.

Все три машины на испытательной трассе показали себя неодинаково. СМК и Т-100 весили свыше 50 тонн каждая, имели экипаж 7 человек. Малоповоротливые, медлительные, но какая в них сила! Вести их механикам-водителям было тяжело. Возникли трудности и у командиров: непросто давалось управление стрельбой. Ведь в каждой из двух башен СМК было по пушке, да еще три пулемета.

Однобашенный КВ сразу же обратил на себя внимание удивительной для тяжелых машин маневренностью. Благодаря широким гусеницам он хорошо прошел по заболоченным участкам местности, вроде играючи преодолел трехметровый ров и крутой подъем, поутюжил камни, легко взял эскарп – отвесный срез холма. Огонь его 76-миллиметровой пушки разметал учебные цели. Мощный КВ, преодолев все препятствия на трассе, вызвал аплодисменты на трибуне. Ворошилов похлопывал Котина по плечу, смеялся. Улыбался и Малышев. Кошкин аплодировал тоже.

Однако настоящий триумф выпал на долю среднего танка Т-32. Красивая обтекаемой формы машина быстро преодолела все препятствия и неожиданно начала взбираться на прибрежный крутой холм. Ворошилов забеспокоился:

– Куда это водитель полез – разве можно взобраться на такую кручу? Не одолеет... Машина перевернется...– не то спрашивал, не то утверждал нарком.

Кошкин замер, упрашивая про себя Носика: «Гусеница держит цепко... Не меняй оборотов!..»

Но машина упорно шла наверх. Последнее усилие – и танк на вершине!