Петр Третьяков - У истоков древнерусской народности Страница 39

В северном углу Бежецкой пятины на р. Веси (бассейн Суди, притока Шексны) некогда находился «погост Ильинский в Веси». В Вотской пятине на Волхове в Городецком погосте числилась «деревня Весь в острове», а в соседнем Песоцком погосте — «деревня Весь на Песоцкой реке» и др. На карте, составленной В. В. Пименовым, такие топонимы идут широкой полосой от Белого озера до Южного Приладожья, захватывая течение р. Свири и побережье Онежского озера.[157] Очевидно, племена веси занимали огромные пространства от озер Ильмень и Ладожского до Белого озера и р. Шексны на востоке. Но летописцу стали известны по имени лишь те из них, которые входили в пределы ростовских владений. Что же касается новгородской веси, то она рано встретилась с славяно-русскими поселенцами и, по-видимому, в первые века II тыс. н. э. уже утратила свои этнические особенности. Лишь на севере, у южного побережья Онежского озера и в верховьях р. Ояти, сохранился небольшой «островок» потомков веси — народ вепсы. Но являются ли вепсы прямыми потомками древней веси или близкой им карельской группировки, сказать трудно.

История славяно-финно-угорских контактов на Северо-Западе— в земле води, ижоры и западной веси, по археологическим данным, вырисовывается пока что очень неполно, с огромными пробелами. Если на Северо-Востоке относительно хорошо известны древности местного дорусского населения — места поселений и могильники мери, муромы, окской мордвы, то древности северо-западных финно-угров — води, ижоры и веси, предшествующие славяно-русскому расселению, до сих пор не только не исследованы, но и не выявлены. Места поселений северо-западных племен никогда не подвергались раскопкам. Совсем не знакомы археологам их погребальные памятники; не установлено даже, что они собой представляли, какой у северо-западных племен был погребальный обряд. Понятно, что это обстоятельство серьезно затрудняет выделение финно-угорских элементов также и среди древностей рубежа и начала II тыс. н. э., когда основную массу населения Новгородской и Псковской областей составляли славяно-русские переселенцы.

У западных соседей води — древних эстов — в I тыс. н. э., главным образом в его первой половине и середине, был распространен обряд трупосожжения, а пережженные кости и сопровождающие их вещи зарывались в землю на могильниках, выложенных по поверхности камнями.[158] Подобные же каменные могильники в IX–X вв. существовали и у северных соседей води — у некоторых племен древней суми, живших на северном побережье Финского залива.[159] Возможно, что нечто подобное имело место и у водских племен. В конце прошлого века Н. К. Рерихом — впоследствии знаменитым художником — были найдены и раскопаны два могильника с остатками трупосожжений. Один из них находился в лесу около мызы Извера (бывш. Царскосельский уезд) недалеко от р. Ижоры, другой — у дер. Лисицыно в том же районе. К сожалению, ни в том, ни в другом пункте с остатками сожжений не было найдено никаких вещей, по которым возможно установить время могильников. Были встречены лишь неопределенные обломки железных предметов. Эти могильники, по-видимому, не могут быть старше IX–X вв. Водские и ижорские могильники последующего времени, известные археологам, содержат не остатки сожжений, а обычные погребения. Н. К. Рерих относил могильники у мызы Извера и дер. Лисицыно к водским.[160] Но они могли принадлежать и ижоре. Именно в это время, в IX–X вв., по мысли Д. В. Бубриха, племена ижоры продвинулись сюда с севера.

Основную область расселения води в конце I тыс. н. э. можно точно определить по северной границе распространения славянских древностей этого времени. Если обратиться к карте старейших славянских курганов Северо-Запада — сопок и длинных курганов, составленной Н. Н. Чернягиным, то окажется, что между озерами Чудским и Ильмень они доходят лишь до верховьев рек Плюссы и Луги, нигде не достигая моря. На участке юго-восточного побережья Финского залива шириной до 100–150 мм не известно ни одного кургана старше IX–X вв. Это свидетельствует о том, что во второй половине I тыс. н. э. славян здесь не было, а жили водские (и ижорские?) племена.

Но они или близкие им племена должны были обитать в древности и много южнее, не только между озерами Ильмень и Чудским, но и в бассейнах рек Великой и Ловати. К сожалению, в этих местах до сих пор не обнаружено археологических памятников, которые было бы возможно связать с древними финно-уграми. Во второй половине I тыс. н. э. сюда проникли славяне, оставившие погребальные памятники — сопки и длинные курганы, а также места своих поселений. Можно предполагать, что отдельные группы финно-угорского населения отошли в связи с этим к северу, но его основная часть несомненно осталась на месте. Подобно эстам, племена води были прежде всего земледельцами, населением далеко не таким подвижным, как более восточные и северные финно-угорские группировки. Очевидно, они продолжали жить среди славяно-русского населения и в конце концов, к началу II тыс. н. э., утратили свои этнические особенности, во всяком случае те из них, которые могли получить отражение в археологических данных. Курганные древности XI–XII вв., происходящие из южной части Псковской и Новгородской земель, не содержат сколько-нибудь заметных финно-угорских включений, подобных материалам мерянских «островов» в восточной части Волго-Окского междуречья.

Иную картину рисуют древности XI–XII и последующих веков в областях, лежащих северо-западнее Новгорода, прежде всего в той области, которая позднее получила наименование Вотской пятины.

Несколько лет тому назад материалы средневековых курганных могильников северо-западных земель Великого Новгорода были заново рассмотрены В. В. Седовым. На основании предметов убора и украшений, происходящих из погребений, он определил, какие из могильников принадлежали славяно-русскому населению, а какие были оставлены водью, воспринявшей славяно-русский погребальный обряд. Были суммированы также данные о водских и ижорских бескурганных могильниках XI–XIV вв., находящихся вблизи южного побережья Финского залива. Составленные В. В. Седовым карты являются вполне убедительными. Они говорят о том, что славяно-русское население, жившее между озерами Чудским и Ильмень, в XI–XIV вв. продолжало постепенно продвигаться к северу, но так и не достигло за эти столетия побережья Финского залива, что в связи с этим территория сплошных поселений води и ижоры значительно сузилась, наконец, что отдельные группировки води оказались в окружении русских поселений.[161]

Такие группы водских поселений долго сохранялись на восточном берегу Чудского озера и по среднему течению рек Плюссы и Луги. Здесь расположены курганные могильники, нередко несколько необычные по погребальному обряду и содержащие значительное количество вещей, выделенных В. В. Седовым в качестве водских. Такими являлись височные кольца с напущенными металлическими бусами и раковинами-каури, булавки с крестовидным узорным навершием и «шумящие» подвески в виде коньков, подобные тем, которые происходят из курганов Северо-Востока, принадлежавших мерянским древностям.

Особенно много курганов с такими находками имеется по северной границе распространения курганных могильников, т. е. по границе, за пределами которой в XI–XIV вв. лежала область уже сплошных водских и ижорских поселений. В пределах этой области, примыкающей к южному побережью Финского залива, такие же находки происходят уже не из курганов, а из грунтовых бескурганных могильников води и ижоры, обнаруживающих сравнительно незначительное славяно-русское влияние.

Восточнее, в земле веси, также до сих пор не известны археологические памятники местного населения, предшествующие или синхроничные славянским длинным курганам и сопкам. Выше было высказано предположение, что в I тыс. н. э. весь практиковала поверхностные захоронения, от которых ничего не осталось на долю археологов, возможно похожие на захоронения некоторых народностей Сибири (стр. 116). На Мете и по рекам, впадающим в Ладожское и Онежское озера, известны отдельные городища, по-видимому, I тыс. н. э., принадлежавшие дорусскому населению. Но они никогда не исследовались, за одним спорным исключением. Здесь имеется в виду нижний слой городища Старая Ладога, который, быть может, имеет некоторое отношение к местным финно-угорским племенам — веси, ижоре или карелам, а возможно, и ко всем этим группировкам.

После первых больших раскопок на Староладожском земляном: городище, произведенных в начале нашего века Н. И. Репниковым, им была высказана мысль, что нижний слой городища является «финским». В результате раскопок 30—40-х годов, предпринятых В. И. Равдоникасом и Г. П. Гроздиловым, нижний слой был исследован на значительной площади. Среди многочисленных находок, позволяющих датировать его VII–VIII или VIII в., не было встречено ничего такого, что указывало бы на живших здесь финно-угров. Поэтому мысль Н. И. Репникова была оставлена и Старая Ладога стала рассматриваться как поселение с самого начала славяно-русское.[162]