Владимир Вернадский - Очерки по истории естествознания в России в XVIII столетии Страница 39

[65]

Речь идет о переводе со значительными дополнениями и исправлениями голландского навигационного атласа и лоции «Зей-факела». Соймонов был не только инициатором, вдохновителем и организатором всех работ, но и по существу составителем и редактором этого атласа. Полное название атласа и лоции: «Светильник морской, сочиненный повелением (титул) Анны Иоанновны... то есть описание Восточного или Варяжского моря от Санкт-Питербурга к западу, с южною и восточную стороны; Ингерманландии, Эстландии, Лифландии, Курландии, Пруссии, Померении, а по северную и западную стороны: Карелии, Финляндии, Лапландии, Швеции, Шхоны, через Зунд к Шхагер Раку до Северного моря положение берегов и островов, фарватера в заливах и в портах глубины и грунты и виды знатных мест, которое с голландского на российский язык переведено и что от российских мореплавателей чрез многие лета обсервовано и описано было к тому же присообщено и по определению государственной адмиралтейской коллегии напечатан в Морской академической типографии в Царствующем Санкт-Питербурге лета Христова MD CCXXXVIII» (Гольденберг Л. А. Ф. И. Соймонов, М.: Наука, 1966, с. 109-115, 236-237).

[66]

Имеется в виду Великая Северная (Вторая Камчатская) экспедиция. По вопросу об отношении Ф. И. Соймонова к этой экспедиции в современной научной литературе отсутствует единое мнение. Установлено лишь, что, поддерживая научную программу экспедиции, Соймонов вместе с А. П. Волынским резко критиковали финансовую деятельность Беринга и добились замены его как руководителя Шпанбергом; указ о назначении Шпанберга был утвержден Кабинетом в марте 1740 г., и лишь арест Волынского и Соймонова помешал его осуществлению. См.: Гольденберг Л. А. Каторжанин-сибирский губернатор. Жизнь и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979, с. 87-93; Андреев А. И. Экспедиция Беринга. — Известия ВГО, 1943, т. 75, вып. 2, с. 22-23; Андреев А. И. Русские открытия в Тихом океане в XVIII в. (обзор источников и литературы). — В кн.: Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке. М.: Изд-во АН СССР, 1948, с. 54-55.

[67]

Волынский Артемий Петрович (1689-1740), государственный деятель и дипломат, с 1736 г. обер-егермейстер двора, а с 1738 г. кабинет-министр правительства имп. Анны Иоанновны; противник «бироновщины», защищал интересы крупного русского поместного дворянства. В 1740 г. по доносам своих политических противников Э. И. Бирона и А. И. Остермана был обвинен в измене и казнокрадстве, подвергнут пыткам и казнен. Ф. И. Соймонов принадлежал к кругу «конфидентов» Волынского и пользовался его поддержкой: по настоянию А. П. Волынского Соймонов был назначен обер-прокурором Сената и вице-президентом Адмиралтейств-коллегий. Арестованный в 1740 г. по делу Волынского, он был подвергнут пыткам и сослан в Сибирь (Гольденберг Л. А. Ф. И. Соймонов. М.: Наука, 1966; Его же. Каторжанин — сибирский губернатор. Жизнь и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979).

[68]

Съемки петровских геодезистов начались в соответствии с сенатским указом от 9 декабря 1720 г. (Полное собрание законов Российской империи, I изд., т. VI (1720-1722, N 3682).

[69]

В 1701 г. в Москве была открыта «Школа математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук», которая готовила не только геодезистов, но и артиллеристов, инженеров-фортификаторов и моряков. В 1715 г., когда в Петербурге начала работать Морская академия, туда были переведены старшие классы Московской навигацкой школы, и вплоть до середины XVIII в. она оставалась на положении подготовительного училища. В 1752 г. школа была закрыта, а Петербургская Морская академия в том же году преобразована в Морской кадетский корпус, в котором сосредоточилось преподавание прикладной математики, геодезии, мореходного дела.

[70]

Подлинник рукописи И. К. Кирилова не найден, сохранилось лишь несколько ее списков. Один из них в конце XVIII в. был в руках собирателя материалов о Петре I И. И. Голикова, который сделал из него извлечения и использовал их в своем обширном труде, посвященном Петру I (Дополнения к деяниям Петра Великого, том XVIII и последний. М., 1797). Этот список, принадлежавший потомкам И. И. Голикова, в начале XIX в. нашел В. Н. Каразин, а в 1831 г. его впервые целиком опубликовал М. П. Погодин. Советские исследователи осуществили фундаментальное научное издание труда И. К. Кирилова: сверили сохранившиеся списки рукописи и по возможности полностью реконструировали ее, восполнили пробелы и устранили неточности погодинского издания. См.: Кирилов И. К. Цветущее состояние Всероссийского государства (под ред. академика Б. А. Рыбакова). М.: Изд-во АН СССР, 1977.

[71]

Серия восстаний башкир 1735-1739 гг. была вызвана строительством крепостей и заводов, сопровождавшимся изъятием земель у местного населения, стеснением их кочевок. Абсолютистская монархия ограничила также привилегии местных феодалов. И. К. Кирилов проявил себя сторонником крутых мер борьбы с участниками башкирского восстания и жестоко подавлял их выступления. О деятельности Кирилова в Оренбургской экспедиции см.: Новлянская М. Г. Иван Кирилович Кирилов. М.; Л.: Наука, 1964; Устюгов Н. В. Башкирское восстание 1737-1739 гг. М.; Л., 1950; Материалы по истории Башкирской АССР. М. Л., 1949, т. 3; Аполлова Н. Г. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII — начале XIX в. М., 1960, с. 95-110; Кареева-Канафиева К. Дореволюционная русская печать о Казахстане. Алма-Ата, 1963, с. 44-47.

[72]

Как показали современные исследования, И. К. Кирилов в совершенстве владел современными ему геодезическими методами, о чем свидетельствуют многочисленные инструктивные материалы и заметки по картографии, созданные во время руководства им государственной сухопутной съемкой России. Хорошо сознавая преимущества триангуляции как метода создания плановой основы карт, он в своих дискуссиях с Ж. Н. Делилем и на практике доказывал необходимость использования в условиях необъятных просторов России для получения исходной картографической информации в исторически обозримые сроки астрономических определений координат, которые давали достаточную точность при составлении обзорных (мелкомасштабных) географических карт. Первый и необходимый этап картографирования России в тех условиях Кирилов, в противоположность Делилю, видел в создании генеральных, а не партикулярных (крупномасштабных) карт.

Время показало, что путь, избранный Кириловым, был в условиях России единственно верным, так как опыт небольших западноевропейских государств, начинавших картографирование с создания сплошной триангуляционной сети, был совершенно неприменим к нашей стране. Вся история дореволюционной русской картографии — это развитие рекогносцировочных методов съемок и картографирования в сочетании со сплошными съемками на отдельных участках (населенные пункты, пограничные районы и т. п.) или трассах (дороги, реки).

Представляется нелишним заметить, что только в советское время стало возможным проводить топографические съемки исключительно на основании триангуляции.

[73]

Л. Эйлер (1707-1783) прибыл в Петербург в 1727 г. В 1741 г. уехал в Берлин, а с 1766 г. до самой кончины снова жил в России. Протоколами Географического бюро, начиная с 1735 г. отмечается интенсивная деятельность Эйлера по составлению карт, их редактированию и вычерчиванию. С 1739 г. он консультант Географического департамента по Академическому атласу. Им были выполнены большие вычисления для создания математической основы карт Атласа. В 1740-1741 и в 1769-1783 гг. Эйлер возглавлял Географический департамент.

Составление карт Академического атласа значительно ускорилось после утверждения методики Эйлера-Гейнзиуса, по которой в отличие от процедуры, предлагаемой Делилем, вначале составлялась из разномасштабных уездных карт геодезистов не генеральная карта, а карты провинций и губерний, служившие, в свою очередь, основой для обзорной карты. Из сотни научных работ, опубликованных к 1777 г. Л. Эйлером, три относятся к математической картографии и рассматривают вопросы искажений проекции Делиля, общей теории конформного (равноугольного) изображения шара на плоскости. Его ученики С. Я. Румовский и А. Н. Гришов проводили определение величины сжатия земного сфероида у полюсов.

О роли Леонарда Эйлера в развитии картографии в России см.: Фель С. Е. Картография России. М.: Геодезиздат, 1960, с. 177; Гольденберг Л. А. Географический департамент Академии наук и создание первого академического атласа (1739-1799 гг.). — В кн.: Очерки истории географической науки в СССР. М., 1976, с. 49-60; Багратуни Г. В. Леонард Эйлер. — В кн.: Л. Эйлер. Избранные картографические статьи. М., 1959, с. 5-16.

[74]

И. К. Кирилов сыграл важную роль в организации и снаряжении экспедиции казачьего головы А. Ф. Шестакова в Северо-Восточную Азию для расширения российских владений и пополнения государственных доходов (Белов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX в. М., 1956, т I, с. 258). Активно поддерживая идею организации Второй Камчатской экспедиции, Кирилов в 1731 г. написал записку «О тамошних местах и пользах», намечавшую [ по заселению Охотска и Камчатки, развитию там земледелия, промыслов и торговли. В ней он учел и некоторые замечания Беринга по освоению Дальнего Востока (Андреев А. И. Русские открытия в Тихом океане в первой половине XVIII в. — Известия ВГО, М., 1943, т. 75, вып. 2, с. 35).