Владимир Бешанов - Год 1942 - «учебный». Издание второе Страница 39

Следует отметить, что для содействия наземным войскам немцы с самого начала активно использовали свою авиацию. Только в первый день наступления, 8 мая, она совершила около 1000 самолето-вылетов. Сильная авиация, которой располагал Крымский фронт, использовалась неэффективно, распыленно. Советское командование даже не пыталось использовать ее для нанесения массированных ударов по группировкам противника. Истребители не привлекались для прикрытия отхода своих войск, непрерывно подвергавшихся атакам немецких самолетов. Неспособность командования фронта целесообразно использовать свою авиацию вынудила Ставку 12 мая дать указание о подчинении всей авиации фронта командующему авиацией дальнего действия генералу А.Е. Голованову. Но это уже ничего не могло изменить.

В последующие дни советские части отходили в район Керчи, немцы вели непрерывное преследование. К исходу 14 мая передовые части 170-й пехотной дивизии генерала Зандера прорвались к южной и западной окраинам города, а также вышли в районы Катерлез и Эльтиген на побережье Керченского пролива.

«У солдат это преследование оставляло неизгладимое впечатление. Все дороги были забиты брошенными машинами, танками и орудиями противника. На каждом шагу навстречу попадались колонны пленных. Незабываемое зрелище открывалось с высоты вблизи города Керчь, где мы встретились с генералом фон Рихтгофеном… Перед нами был берег, на котором стояло несметное количество разных машин».

Вечером Мехлис отправил Верховному патетическую телеграмму: «Бои идут на окраинах Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать к западу от Булганак. Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Командный пункт переходит в Еникале. Мы опозорили страну и должны быть прокляты. Будем биться до последнего».

15 мая Сталин издал приказ: «Керчь не сдавать», но Керчь уже сдали: советские войска оставили город и начали эвакуацию на Таманский полуостров, через пролив удалось переправить 116,5 тысячи военнослужащих, 25 орудий, 27 минометов и 47 установок РС. К 18 мая сражение закончилось. Шесть германских дивизий разгромили три советские армии. Еще неделю около 18 тысяч бойцов и командиров держались в Аджимушкайских каменоломнях, затем их выморили газами. Вечером 23 мая информбюро сообщило: «По приказу Советского Главного Командования наши войска оставили Керченский полуостров. Войска и материальная часть эвакуированы. Эвакуация проведена в полном порядке».

Черту подвела директива Ставки от 4 июня 1942 года:

«Основная причина провала Керченской операции заключается в том, что командование фронта — Козлов, Шаманин, Вечный, представитель Ставки Мехлис, командующие армиями фронта, и особенно 44-й армии — генерал-лейтенант Черняк и 47-й армии — генерал-майор Калганов, обнаружили полное непонимание природы современной войны. Они пытались отразить атаки ударных группировок противника, насыщенных танками и поддержанных сильной авиацией, линейным построением обороны — уплотнением войск первой линии за счет уменьшения глубины боевых порядков обороны. Вследствие такого неправильного построения боевых порядков командующий фронтом и командующие армиями оказались не в силах организовать сопротивление группировкам противника в глубине обороны и нанести им сильные контрудары.

Командование и штабы фронта и групп войск не учли опыта войны, подтверждающего необходимость обеспечения бесперебойного и твердого управления войсками в бою и операции. Они не приняли мер для маскировки своих командных пунктов и для организации надежной связи. В результате этого командование Крымского фронта в первые же часы наступления противника потеряло управление войсками и до конца операции не сумело его восстановить. Командование Крымского фронта пренебрежительно отнеслось и к такому вопросу, как взаимодействие войск; не сумело организовать отвод своих войск и не разгадало маневр врага; не выполнило своевременно указаний на отход на линию Турецкого вала. Козлов начал отвод войск с опозданием на двое суток и осуществил его неорганизованно и беспорядочно — что явилось гибельным для исхода всей операции».

Одна из важнейших причин неудач заключалась также и в бюрократическом, бумажном методе руководства войсками:

«Тт. Козлов и Мехлис считали, что изданием приказа заканчиваются их обязанности по руководству войсками. Они не поняли того, что издание приказа является только началом работы и что главная задача командования состоит в обеспечении выполнения приказа, в доведении приказа до войск, в организации помощи войскам по выполнению приказа командования. Как показал разбор операции, командование фронта отдавало свои приказы без учета обстановки на фронте, не зная истинного положения войск. В критические дни операции командование Крымского фронта и т. Мехлис, вместо личного общения с командующими армиями и вместо личного воздействия на ход операции проводили время на многочасовых бесплодных заседаниях Военного совета».

Представитель Ставки Верховного Главнокомандования Мехлис был снят с постов заместителя наркома обороны и начальника Главпура, снижен в звании до корпусного комиссара. Сняты с должности и понижены в звании на одну ступень генерал-лейтенант Козлов и дивизионный комиссар Шаманин. Снят с должности начальник штаба фронта Вечный. Генерал-майор Черняк, генерал-майор Калганов, командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Николаенко снижены в звании до полковников. Все они были вскоре направлены в войска с рекомендацией: «…проверить на другой, менее сложной военной работе». Герой Советского Союза генерал-лейтенант Г.Ф. Самойлович рассказывал, что, когда Мехлиса решили предать суду военного трибунала, он явился к Сталину и упал на колени:

— Товарищ Сталин! Прикажите расстрелять эту дурацкую жидовскую башку!

— Ну, раз такая самокритика, — сказал Сталин.

Мехлиса простили. Он остался членом ЦК, прошел войну ЧВС армий и фронтов, оставался министром Госконтроля и в феврале 1953 года упокоился в Кремлевской стене. Но представителем Ставки его никогда больше не назначали.

Генерал Козлов в сентябре 1942 года на один месяц получил под свое начало 24-ю армию, год спустя он вновь дослужился до генерал-лейтенанта, но никогда больше не получал самостоятельного командования — преподаватель тактики оказался никудышным полководцем.

Отсутствие «гинденбургов» стоило Крымскому фронту огромных потерь — более 176 тысяч человек, по большей части пленными, свыше 4600 орудий и минометов, почти 500 танков, 417 самолетов. Всего же с момента высадки на полуостров потери составили более 330 тысяч человек. «Противник захватил почти всю нашу боевую технику и тяжелое вооружение, — признает «История Великой Отечественной войны», — и позже использовал их в борьбе против защитников Севастополя».

Остатки советских войск — около 140 тысяч человек — вновь оказались на Таманском полуострове. Здесь 47-я армия была поставлена в оборону, 51-я, получив маршевые пополнения, передана Южному фронту, а 44-я выведена на переформирование. На базе управления Крымского фронта 20 мая был сформирован Северо–Кавказский фронт под командованием маршала С.М. Буденного. В оперативном отношении ему были подчинены весь Черноморский флот и Азовская флотилия. Фронт получил задачу оборонять восточный берег Азовского моря, Керченский пролив и побережье Черного моря до Лазаревской.

Падение Севастополя было теперь лишь делом времени. Германское командование могло сосредоточить против него все силы 11-й армии, используя к тому же массу трофейной артиллерии.

В составе СОР к началу июня имелось 7 стрелковых дивизий, 3 бригады и 2 полка морской пехоты, полк береговой обороны, 4 крепостных, один саперный, 2 танковых батальона, 3 роты огнеметчиков, 14 артполков, 10 отдельных артиллерийских дивизионов, 4 отдельных батареи, 3 роты зенитных пулеметов — 106 600 человек, 47 танков, один бронепоезд, 1624 орудия и миномета, дивизион из 12 реактивных установок М-8, особая авиагруппа со 128 самолетами. Только в июне в крепость было доставлено более 23,5 тысячи человек пополнения, до 15 тысяч тонн грузов, в том числе 35 орудий, 3000 пистолетов-пулеметов ППД и 500 противотанковых ружей; эвакуировано около 25 тысяч раненых и жителей города. НКВД на эскадренном миноносце заботливо вывезло 456 своих подопечных.

В распоряжении гарнизона имелось полгода для совершенствования оборонительных позиций. Манштейн пишет: «Основное, чем была сильна крепость Севастополь, заключалось не в наличии современных крепостных сооружений, хотя они и имелись в некотором количестве. Основными факторами были чрезвычайно трудно доступная местность и то, что эта местность была усилена огромным количеством мелких оборонительных сооружений. Они густой сетью покрывали весь район от долины реки Бельбек до Черного моря. Особенно сильно был укреплен участок местности между долиной реки Бельбек и бухтой Северной, представлявший собой сплошной укрепленный район».