Николай Старилов - Реальный социализм Страница 39

Как бы там ни было, в 1933 году Гитлер пришел к власти в Германии, занимавшей по уровню развития первое место в Европе и второе в мире. И сразу же начал на этой основе развивать военную промышленность. Мы догнали Германию только в 1937 году. Эти 3–4 года — стратегическая разница наших положений перед войной. В 1944 году никакой Гитлер просто не посмел бы на нас напасть. И Гитлер, кстати, это отлично понимал. Репрессии против командного состава армии сыграли определенную роль в наших неудачах, но не решающую. Здесь снова нужно сказать о том, что неподготовленность к войне зависела еще и принципиально от природы строя, разделившего страну на кучку олигархов и весь народ. До тех пор, пока шла война олигархий, менее подготовленная олигархия проигрывала, но когда началась война национальная, дело пошло по-другому. И дело тут не в приказе № 227 или «руководящей и организующей» роли партии, а в народе. Медленное перевооружение армии было следствием нашего отставания в промышленности. Стратегической ошибкой Сталина была отнюдь не его ошибка в сроке начала войны, тем более не неверие в то, что она начнется со дня на день, действительной стратегической ошибкой Сталина и всей правящей верхушки (но его в первую очередь) было то, что в 1939-41 гг. он тратил на оборону 30–40 % бюджета, а надо было 80 %, не считаясь ни с кем и ни с чем. Ему же хотелось продемонстрировать народу успехи своей политики — на этот раз ему не хватило ни ума, ни воли, чтобы понять действительные, глубинные потребности страны. Это его ошибка, но не просто ошибка, а ошибка корыстная — он поставил свои личные интересы выше национальных, и это его единственное действительно историческое, а не моральное преступление перед народом и страной, за которое ему не может быть прощения даже с точки зрения объективного хода истории.

В сороковых — начале пятидесятых годов формируется новое поколение «борцов за идеалы справедливости» и поскольку смена поколений при госкапитализме не может происходить вполне мирно и ненасильственно, как в частно-капиталистическом обществе (естественно, что частная собственность от отца к сыну переходит более или менее мирно, но частно-капиталистическое общество устроено так, что собственность это еще не вся власть, вернее, это как бы неоформленная до конца власть, неосвященная — за непосредственную государственную власть группировки частных капиталистов грызутся постоянно, причем здесь дело доходит до прямого физического уничтожения соперников, примеры чего, я думаю, приводить не нужно; иное дело государственный капитализм — ни собственность на средства производства, ни власть объединенные в единое целое — не наследуются автоматически, их нужно добиться; первое поколение нового класса добивалось власти в огне боев, второе — шагая через трупы умирающих от голода миллионов и по крови «своих товарищей», последующие — интригами и подлостью. Сталин исподволь начал готовиться к тому, чтобы снова встать во главе теперь уже третьего поколения. Он отдаляет старых преданных Молотова, Маленкова и др., а «дело врачей», по-видимому, было подготовкой, первой фазой нового «1937 года». Но вмешалась смерть.

Переход власти в руки нового поколения был неизбежен, но ни «старики», ни «молодые» уже не хотели устраивать «варфоломеевскую ночь» побежденным, ведь заранее неизвестно, кто именно окажется побежденным, а прежних энергии, напора и наглой безоглядности уже не было ни у тех, ни у других. Сталин умер вовремя, он исчерпал себя и был никому не нужен со своей старомодной кровожадностью. «Новая буржуазия» обрастала жирком самодовольства и постепенно главным для нее становилось стремление к спокойной, размеренной жизни, что обещало в будущем эпоху компромиссов. Так и случилось — старое и новое поколения правящего класса сравнительно мирно разделили власть, что, понятно не исключало периодических схваток, вроде «антипартийной группировки» и октября 1964 года.

А прежних напора и энергии и не должно уже было быть. Первый период развития госкапитализма — период стремительного взлета, окончился, наступил второй — спокойный, самый благополучный и самый краткий период стабилизация. Промышленность не рвется к небесам, но и не катится под гору, развивается устойчиво и сравнительно высокими темпами. На этой основе впервые появляется возможность дать кое-что и народу, живущему в бараках и землянках, тем более, что это просто необходимо из чувства самосохранения, ведь новый строй существует не в безвоздушной пространстве, а в развивающемся и стремительно меняющемся мире. Кажется, что «разоблачение культа» не в интересах правящего класса, но если вспомнить, что нельзя бесконечно повышать давление пара в котле — это рано или поздно кончается взрывом, куда безопасней выпустить пар, если учесть, что сам факт репрессий народу и так был известен, то издержки заключались всего лишь в публичном развенчании «великого вождя», но его-то как раз и не последовало, да и не могло последовать в полной мере. Доклад Хрущева был прочитан делегатам съезда с пониманием того, что, естественно, правящий класс не отделен китайской стеной от остального народа — сам факт признаний станет известен, но только факт (не зря СССР — единственная страна в мире, где до сих пор этот доклад не опубликован), а народу уже было заготовлено «объяснение» в виде постановления ЦК 1956 года. Все грехи, беды, печальную необходимость все свалили на «банду Берии» и частично, за то, что допустил — на покойника, оставив за кадром вопрос о том, где была и чем занималась в те времена «ленинская гвардия» и сами «разоблачители». Таким образом, при минимальных издержках, правящий класс еще и страховал себя на будущее от повторения 1937 года, не понимая, что это уже невозможно.

В 60-х годах начался последний период госкапитализма — упадок.

Авантюрист, увлекшийся «разоблачением культа» и метаниями из одной крайности в другую, оказался ненужным собственному классу, который уже слышал как стучит в дверь своим увесистым кулаком пролетариат, и больше всего хотел спокойно наслаждаться жизнью перед инстинктивно предчувствуемым концом.

«Второе издание» «разоблачения культа», «сталинизма» — объясняется тем, что стоящему на краю гибели правящему классу нужно «очиститься» от коллективизации, раскулачивания, голода, репрессий, чудовищных потерь войны, а это возможно только одним путем — пожертвовав Сталиным совсем, без остатка, представив дело таким образом, будто все это было не объективной необходимостью государственного капитализма, а «извращениями социализма». Одновременно творится миф о «другом пути» Бухарина. Что это был за «путь» народ не знает, а пока разберется — глядишь еще лет двадцать пройдет, а как известно — «после нас хоть потоп». Но отвела ли экономика, заваливающаяся в пропасть, им эти двадцать лет?

В 1956 году такой резкий поворот был невозможен — ведь тогда получилось бы, что не только мертвые Киров, Орджоникидзе, Куйбышев, Рудзутак и все остальные, но и живые Хрущев, Брежнев и прочие — тоже боролись каждый на своем месте против этого самого «другого» «светлого» «пути». Другое дело сейчас — когда нынешнее поколение правящего класса в силу просто своего возраста не имеет ко всем этим передрягам никакого отношения, а новое поколение эксплуатируемых ничего этого не видело.

Гигантски развитые государственным капитализмом производительные силы перестали соответствовать производственным отношениям, объективным свидетельством чего явилось падение темпов роста, стагнация, а затем и катастрофическое отставание в новейших (да и всех остальных) отраслях промышленности и низкое качество продукции.

Никакие реформы, не затрагивающие классовых основ строя, не способны кардинально решить вопрос. Именно в этом заключается объяснение «пробуксовки» перестройки и ее неминуемого итога.

Политика «перестройки» — это агония правящего класса. Крики слабонервных о том, что если перестройка не удастся — «страна погибнет», не имеют под собой реальной основы — не нужно отождествлять социальную гибель сравнительно немногочисленного класса и всей страны. Впрочем, так было всегда — сходящий с исторической арены класс предрекал гибель всего мира вместе с ним — никак не меньше, и эти настроения захватывают даже часть эксплуатируемых.

Ни один класс добровольно от власти не отказывался и проблему несоответствия выросших производительных сил старым производственным отношениям должна будет решить СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ!

2. Производственные отношения

В производственных отношениях нет ничего принципиально нового — это те же капиталистические отношения эксплуатации наемного труда, только вместо многих частных капиталистов выступает один — государство-олигархия, а отсюда все особенности государственного капитализма. «Сконцентрировать, укрупнить эти раздробленные, мелкие средства производства, превратить их в современные мощные рычаги производства — такова как раз и была историческая роль капиталистического способа производства и его носительницы — буржуазии».