Вячеслав Фомин - Варяго-Русский вопрос в историографии Страница 4

Примечания:

1. Каспий. ЗАН. XXVI (1875). С. 697.

2. Отрывки исследований о варяжском вопросе. ЗАН. 1862.I.

3. История России. I (1872).

4. Thomsen. Der Ursprung des russischen Staates. 1879.

5. Krek. Einleitung in die slavische Literaturgeschichte. Grac, 1887.

6. Каспий. ЗАН. XXVI (1875). С. 445 и сл., 687 и сл.

7. История русского самосознания. СПб., 1884.

8. Спор о варягах и начале Руси. Львов, 1887.

9. Большой энциклопед. словарь. Изд. Брокгауза и Эфрона. Статья «Варяжский вопрос».

10. История Украины. Русское издание 1911 г. С. 370-384 и 602-624; немецкое издание 1907 г.; 3-е украинское - 1923 г.

11. Древняя русская история до конца XVI века. М., 1918.

12. Русская история. I. М., 1914. Гл. VII.

13. De Сага. Gli Hethei Pelasgi. Roma III. 1902. С. 5.Русская история. I. М., 1914. Гл. VII.

14. Русь и Византия в X веке. Одесса, 1888. С. 13.

15. Maretić. Slaveni u davnini. Zagreb, 1899. С. 307.

II

Известно, как рассказывает о начале русского государства «Повесть временных лет». Под 860-м годом она упоминает, что «имаху дань варязи, приходяще из заморья, на чюди и на словенех, на мерях и на всех кривичах». Через год после этого, в 862-м году «изгнаша варягы за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста род на род; и быша усобице в них, и воевати сами на ся почаша, и ркоша: поищем сами в собе князя, иже бы володел нами и рядил по ряду по праву. Идоша за море к варягом, к руси, сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, инеи и готе; тако и си. Ркоша руси[16] чудь, словене, кривичи и вси: земля наша велика и обилна, а наряда в ней нет; да пойдете княжит и володеть нами. И избрашася трие брата с роды своими и пояша по собе всю русь, и придоша к словеном первее. И срубиша город Ладогу и седе старейшин в Ладозе Рюрик, а другии Синеус на Белеозере, а третей Трувор в Изборьсце. И от тех варяг прозвася Руская земля. По дъвою же лету умре Синеус и брат его Трувор; и прия Рюрик власть всю один, и пришед к Ильменю, и сруби город над Волховом, и прозваша и Новгород, и седе ту княжа и раздая мужем своим волости и городы рубити: овому Польтеск, овому Ростов, другому Бело-озеро, и по тем городом суть находнице варязи, - первии населници в Новгороде словени, и в Полотске кривичи, Ростове - меряне, Белеозере - весь, Муроме - мурома; и теми всеми обладаше Рюрик»[17].

Другая версия этого рассказа, находящаяся в Лаврентьевской летописи, не упоминает о первоначальном поселении Рюрика в Ладоге, а прямо приводит его в Новгород. В соответствии с этим и фраза о прозвании Русской земли «от варяг» поясняется подробнее: «от тех прозвася Руская земля новугородьци: они суть людье новугородьци от рода варяжска, прежде бо беша словени»[18].

Существуют и другие версии предания, сохранившиеся в позднейших источниках, приводящие некоторые детали события. Так утерянная, но находившаяся до того в руках Татищева Иоакимовская летопись, рассказывая о совещании новгородцев перед выбором князя, называет старца Гостомысла, подавшего совет об избрании варяжских государей, упоминает о притеснениях новгородцев призванными варягами, о вызванном этим бунте местного населения под руководством Вадима Храброго и о подавлении восстания Рюриком[19].

Это разногласие вариантов летописной традиции о начале русского государства с несомненностью указывает на то, что первоначальное предание дошло до нас не в чистом виде, а в позднейших переработках, и, следовательно, нуждается в критическом исследовании. Не останавливаясь на различных подробностях приведенной легенды, не трудно разобрать ее простейшую канву: междоусобия финских и славянских племен, занимавших в IX-м веке северные пределы России; подчинение их варягами из-за моря, собиравшими с них дань; бунт и освобождение от варягов, и вскоре после этого основание «русью» княжества, охватившего северную Россию.

Если поверить этой легенде, то вопрос об образовании русского государства сведется к двум вопросам: кто такие - варяги, и что такое - русь.

Относительно первых летописи известно, что они живут по берегам Варяжского моря[20], под которым разумеет Балтийское море[21]. К варягам летописец причисляет шведов (свей), норманнов (урмане), англов, готов, римлян, франков и некоторые другие племена[22], но обычно разумеет под ними только скандинавские народы, чаще же всего называет именем варягов шведские, норвежские и датские дружины, являвшиеся на службу к русским князьям и византийским императорам, известные в Царьграде и на востоке под тем же именем варангов (Βάραγγοι))[23]. Позднее на Руси варягами называли всех «немцев», и иногда - католиков (вера варяжская = вера латинская).

Запутаннее оказывается вопрос о имени «русь». Иногда оно употребляется как имя одного из варяжских племен[24], в некоторых случаях означает территорию Киевского княжества[25], иной раз - территорию всей славянской России[26], наконец, иногда различаются варяги, русь и славянские племена[27]. Летописец, следовательно, употребляет это имя в различном смысле[28], а утверждает, что оно пришло в Россию вместе с варягами: «А словенеск язык и рускый один, от варяг бо прозвашася Русью, а первее беша словене».

Кроме этого летописного толкования русского имени можно указать и на другие, также явившиеся в глубокой древности.

Симеон Логофет (X в.) говорит, что русские получили свое имя от некоего храброго Роса, освободившего их от тяжелого ярма какого-то народа[29]. Польский историк ХIII-го века Богухвал рассказывает о вышедших из Паннонии Лехе, Чехе и Русе - предках истоименных славянских народов[30]. Через Чехию эта легенда перешла к южным славянам, перенесшим место первоначального пребывания Чеха, Леха и Руса на Балканский полуостров[31]. Русские народные сказки также знают Славяна и Руса[32]. Густынская летопись упоминает о князе Русе, сыне Лехове[33].

Арабская традиция ХII-го века выводила руссов от Руса, одного из сыновей Иоафета, внука Ноя[34], или «от города Русии, который находится на северном берегу моря, названного по их имени» (Русское море = Черное море)[35].

Лев Диакон Калойский (во второй половине Х-го века), рассказывая о руссах Святослава, ставит их в связь с народом Гога и Магога, подданными князя Роша[36], о котором говорит пророк Иезекииль[37]. Эта традиция позднее появляется в Польше[38], откуда переходит в Россию, где ее приводит Густынская летопись и некоторые другие источники[39].

Лиутпранд в половине Х-го века говорит, что русь - племя, «quam a qualitate corporis Graeci vocant rusios» (ρούσιοι)[40]. И эта традиция известна была на Руси. В XVII-м веке вторая редакция русского хронографа 1617-го года утверждала, что «русы от русых волос» имеют свое имя[41].

Густынская летопись упоминает, что некие люди выводят имя руси «от реки глаголемыя Рось»[42]. Эту традицию записал и сын Ивана Грозного, царевич Иван в своей приписке на рукописи службы св. Антонию Сийскому[43]. Воскресенская летопись ставит русское имя в связь с рекой Русой, впадающей в озеро Ильмень[44].

В XVI-м столетии один московский человек доказывал Герберштейну, что имя «Россия» происходит от слова «розсеяние»[45].

Была попытка выводить русь и из Пруссии, как это видно из Воскресенской летописи[46]. В связи с этим стоит и генеалогическая теория, выводившая род великих князей московских от Пруса, брата Цезаря.

Некоторые русские книжники XVI-ro столетия искали предков руси в роксоланах классической древности. Эта гипотеза была известна и англичанину Флетчеру, бывавшему в Москве в конце XVI-ro века[47].

Была даже и попытка отождествления руси с тюрками - куманами. Сербский перевод Паралипомена Зонары 1344 г., рассказывая об осаде Константинополя русью в 860-м году, говорит: «родь же нарицаемы руси, кумане сущи, живяху во Евксине, и начеше пленовати страну рымскую...»[48].

В общем же до XVIII-го века господствовала традиция Начальной летописи [3]*, считавшая русь варягами, а в последних видевшая шведов. Так, новгородцы в Смутное время, приглашая шведского королевича на московский престол, писали шведам: «А прежние государи наши и корень их царской от них же варяжскаго княжения, от Рюрика и до великаго государя Федора Ивановича был»[49]. [4]*

Таким образом, неопределенность летописи в употреблении имени русь и обилие разногласных толкований его в древности, давно уже обратили на себя внимание русской научной исторической и филологической мысли, создавшей уже в эпоху Средневековья почти все те гипотезы о начале русского государства, которые с таким ожесточением боролись в течение XVIII-го и XIX-го веков, да и сейчас еще не пришли к окончательному соглашению. Насколько этот вопрос привлекал внимание старых книжников, видно из следующих слов «Всемирной хроники» Мартина Вельского: «Всяко писали старые философы, которые всегда прозывали Москву серматы, и так Москву не от роду ее прозывают Москвою, развее от реки Москвы и от места, которое прозывают Москвою, а суть они прямая Русь, и никаторые чаяли, что они вышли от Руса брата Лехового, некоторы есть место Руса недалече от Новаграда, и потому чают, что от того места Рус прозвалася, а иные говорят, что лицом русы, и потому так зовут, а иные чают, что роксоляне, а московские люди тому не верят»[50]. Обилие теорий уже в XV-м веке засвидетельствовано польским историком Длугошем, приметившим, что «scriptorum de origine Ruthenorum varietas plus obnunbilat eorum originem quam declarat»[51].