Алексей Толстой - Стихотворения (сборник) Страница 4

Твои покрывала черты.

Лишь очи печально глядели,

А голос так дивно звучал,

Как звон отдаленной свирели,

Как моря играющий вал.

Мне стан твой понравился тонкий

И весь твой задумчивый вид,

А смех твой, и грустный и звонкий,

С тех пор в моем сердце звучит.

В часы одинокие ночи

Люблю я, усталый, прилечь

Я вижу печальные очи,

Я слышу веселую речь;

И грустно я так засыпаю,

И в грезах неведомых сплю...

Люблю ли тебя - я не знаю,

Но кажется мне, что люблю!

1851

* * *

С ружьем за плечами, один, при луне,

Я по полю еду на добром коне.

Я бросил поводья, я мыслю о ней,

Ступай же, мой конь, по траве веселей!

Я мыслю так тихо, так сладко, но вот

Неведомый спутник ко мне пристает,

Одет он, как я, на таком же коне,

Ружье за плечами блестит при луне.

"Ты, спутник, скажи мне, скажи мне, кто ты?

Твои мне как будто знакомы черты.

Скажи, что тебя в этот час привело?

Чему ты смеешься так горько и зло?"

"Смеюсь я, товарищ, мечтаньям твоим,

Смеюсь, что ты будущность губишь;

Ты мыслишь, что вправду ты ею любим?

Что вправду ты сам ее любишь?

Смешно мне, смешно, что, так пылко любя,

Ее ты не любишь, а любишь себя.

Опомнись, порывы твои уж не те!

Она для тебя уж не тайна,

Случайно сошлись вы в мирской суете,

Вы с ней разойдетесь случайно.

Смеюся я горько, смеюся я зло

Тому, что вздыхаешь ты так тяжело".

Все тихо, объято молчаньем и сном,

Исчез мой товарищ в тумане ночном,

В тяжелом раздумье, один, при луне,

Я по полю еду на добром коне...

1851

* * *

Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость!

Жизнью твоею я жил и слезами твоими я плакал;

Мысленно вместе с тобой прострадал я минувшие

годы,

Все перечувствовал вместе с тобой, и печаль и

надежды,

Многое больно мне было, во многом тебя упрекнул я;

Но позабыть не хочу ни ошибок твоих, ни страданий;

Дороги мне твои слезы и дорого каждое слово!

Бедное вижу в тебе я дитя, без отца, без опоры;

Рано познала ты горе, обман и людское злословье,

Рано под тяжестью бед твои преломилися силы!

Бедное ты деревцо, поникшее долу головкой!

Ты прислонися ко мне, деревцо, к зеленому вязу:

Ты прислонися ко мне, я стою надежно и прочно!

21 октября 1851

* * *

Ты не спрашивай, не распытывай,

Умом-разумом не раскидывай:

Как люблю тебя, почему люблю,

И за что люблю, и надолго ли?

Ты не спрашивай, не распытывай:

Что сестра ль ты мне, молода ль жена

Или детище ты мне малое?

И не знаю я, и не ведаю,

Как назвать тебя, как прикликати.

Много цветиков во чистом поле,

Много звезд горит по поднебесью,

А назвать-то их нет умения,

Распознать-то их нету силушки.

Полюбив тебя, я не спрашивал,

Не разгадывал, не распытывал;

Полюбив тебя, я махнул рукой,

Очертил свою буйну голову!

30 октября 1851

* * *

Мне в душу, полную ничтожной суеты,

Как бурный вихорь, страсть ворвалася нежданно,

С налета смяла в ней нарядные цветы

И разметала сад, тщеславием убранный.

Условий мелкий сор крутящимся столбом

Из мысли унесла живительная сила

И током теплых слез, как благостным дождем,

Опустошенную мне душу оросила.

И над обломками безмолвен я стою,

И, трепетом еще неведомым объятый,

Воскреснувшего дня пью свежую струю

И грома дальнего внимаю перекаты...

1851 или 1852 (?)

* * *

Не ветер, вея с высоты,

Листов коснулся ночью лунной;

Моей души коснулась ты

Она тревожна, как листы,

Она, как гусли, многострунна.

Житейский вихрь ее терзал

И сокрушительным набегом,

Свистя и воя, струны рвал

И заносил холодным снегом.

Твоя же речь ласкает слух,

Твое легко прикосновенье,

Как от цветов летящий пух,

Как майской ночи дуновенье...

1851 или 1852 (?)

* * *

Меня, во мраке и в пыли

Досель влачившего оковы,

Любови крылья вознесли

В отчизну пламени и слова.

И просветлел мой темный взор,

И стал мне виден мир незримый,

И слышит ухо с этих пор,

Что для других неуловимо.

И с горней выси я сошел,

Проникнут весь ее лучами,

И на волнующийся дол

Взираю новыми очами.

И слышу я, как разговор

Везде немолчный раздается,

Как сердце каменное гор

С любовью в темных недрах бьется,

С любовью в тверди голубой

Клубятся медленные тучи,

И под древесною корой,

Весною свежей и пахучей,

С любовью в листья сок живой

Струей подъемлется певучей.

И вещим сердцем понял я,

Что все рожденное от Слова,

Лучи любви кругом лия,

К нему вернуться жаждет снова;

И жизни каждая струя,

Любви покорная закону,

Стремится силой бытия

Неудержимо к божью лону;

И всюду звук, и всюду свет,

И всем мирам одно начало,

И ничего в природе нет,

Что бы любовью не дышало.

1851 или 1852 (?)

* * *

Коль любить, так без рассудку,

Коль грозить, так не на шутку,

Коль ругнуть, так сгоряча,

Коль рубнуть, так уж сплеча!

Коли спорить, так уж смело,

Коль карать, так уж за дело,

Коль простить, так всей душой,

Коли пир, так пир горой!

[1854]

КОЛОДНИКИ

Спускается солнце за степи,

Вдали золотится ковыль,

Колодников звонкие цепи

Взметают дорожную пыль.

Идут они с бритыми лбами,

Шагают вперед тяжело,

Угрюмые сдвинули брови,

На сердце раздумье легло.

Идут с ними длинные тени,

Две клячи телегу везут,

Лениво сгибая колени,

Конвойные с ними идут.

"Что, братцы, затянемте песню,

Забудем лихую беду!

Уж, видно, такая невзгода

Написана нам на роду!"

И вот повели, затянули,

Поют, заливаясь, они

Про Волги широкой раздолье,

Про даром минувшие дни,

Поют про свободные степи,

Про дикую волю поют,

День меркнет все боле,- а цепи

Дорогу метут да метут...

Первая половина 1850-х годов

СТРЕЛКОВЫЕ ПЕСНИ

1

Слава на небе солнцу высокому!

Слава!

На земле государю великому

Слава!

Слава на небе светлым звездам,

Слава!

На земле государевым стрелкам

Слава!

Чтобы рука их была всегда тверда,

Слава!

Око быстрее, светлей соколиного,

Слава!

Чтобы привел бог за матушку-Русь постоять,

Слава!

Наших врагов за рубеж провожать,

Слава!

Чтобы нам дума была лишь о родине,

Слава!

Ину ж печаль мы закинем за синюю даль,

Слава!

Чтобы не было, опричь Руси, царства сильней,

Слава!

Нашего ласкова государя добрей,

Слава!

Чтобы не было русского слова крепчей,

Слава!

Чтобы не было русской славы громчей,

Слава!

Чтобы не было русской песни звучней,

Слава!

Да чтоб не было царских стрелков удалей,

Слава!

2

Уж как молодцы пируют

Вкруг дубового стола;

Их кафтаны нараспашку,

Их беседа весела.

По столу-то ходят чарки,

Золоченые звенят.

Что же чарки говорят?

Вот что чарки говорят:

Нет! Нет!

Не бывать,

Не бывать тому,

Чтобы мог француз

Нашу Русь завоевать!

Нет!

1855

* * *

Уж ты мать-тоска, горе-гореваньице!

Ты скажи, скажи, ты поведай мне:

На добычу-то как выходишь ты?

Как сживаешь люд божий со свету?

Ты змеей ли ползешь подколодною?

Ты ли бьешь с неба бурым коршуном?

Серым волком ли рыщешь по полю?

Аль ты, горе, богатырь могуч,

Выезжаешь со многой силою,

Выезжаешь со гридни и отроки?

Уж вскочу в седло, захвачу тугой лук,

Уж доеду тебя, горе горючее,

Подстрелю тебя, тоску лютую!

"Полно, полно, добрый молодец,

Бранью на ветер кидатися,

Неразумны слова выговаривать!

Я не волком бегу, не змеей ползу,

Я не коршуном бью из поднебесья,

Не с дружиною выезжаю я!

Выступаю-то я красной девицей,

Подхожу-то я молодицею,

Подношу чару, в пояс кланяюсь;

И ты сам слезешь с коня долой,

Красной девице отдашь поклон,

Выпьешь чару, отуманишься,

Отуманишься, сердцем всплачешься,

Ноги скорые-то подкосятся,

И тугой лук из рук выпадет!.."

[1856]

* * *

Вот уж снег последний в поле тает,

Теплый пар восходит от земли,

И кувшинчик синий расцветает,

И зовут друг друга журавли.

Юный лес, в зеленый дым одетый,

Теплых гроз нетерпеливо ждет;

Все весны дыханием согрето,

Все кругом и любит и поет;

Утром небо ясно и прозрачно,

Ночью звезды светят так светло;

Отчего ж в душе твоей так мрачно

И зачем на сердце тяжело?

Грустно жить тебе, о друг, я знаю,

И понятна мне твоя печаль:

Отлетела б ты к родному краю

И земной весны тебе не жаль...

[1856]

* * *

Уж ты нива моя, нивушка,

Не скосить тебя с маху единого,

Не связать тебя всю во единый сноп!