Константин Пензев - Великая Татария: история земли Русской Страница 4

«В то же лето прииде безбожный Батый къ Киеву в силе тяжце и окроужи градъ: и обседе его сила Татарскаа, и бысть градъ въ обдержании велице, не бе бо слышати въ граде дроуга кь дроугу глаголюща въ скрипани телегъ его и въ множестве ревеньа вельблоудъ его и отъ рзаниа стадъ конь его. И бе исполнена земля Роускаа ратныхъ, и яша отъ нихъ Татарина, именемъ Товрула, и тъй исповеда всю силоу безбожнаго Батыа. А се бяхоу братиа Батыю сил-ныи воеводы: Урьдюй, Баидаръ, Бирюй, Каиданъ, Бечакъ и Менгуй и Кююкъ, иже и о смерти оуведавъ канове, канъ бо бысть не отъ роду его, но воевода его бе пръвый, Себедяй богатоуръ и Боуроундай и Бастырь, иже взялъ Болгарскую землю и Соуздальскую, и инехъ воеводъ много, ихже I не писахомъ зде. Пастави же Батый порокы к городу подле врата Лядскаа, тоу бо беаху пришли дебри. Порокомъ же бьюще беспрестани день и нощь, и выбиша стены, и взы-доша горожане на градъ, на избитыа стены, и ту бе видети ломъ копейный и щитъ скепание и стрелы омрачиша светь. Побеженым же бывшимъ горожаномъ и Дмитрову ранену бывшу, и взыдоша Татарове на стены и седоша. И гражане того дне и нощи создаша дроугый градъ около святыа Богородица. И на оутрее приидоша на ня, и бысть сеча межи има велика. Людемъ же възбегшемъ на комары церковныа с товары своими, и отъ тягости повалишяся стены церковныа с ними. И приять бысть градъ безбожными декабря въ 6, на Николинъ день. Дмитра же изведена язвена и не оубиша его, моужества ради его» (Типографская летопись).

Батый не убил Дмитрия. Почему? А должен был? Если Батый — иноземный завоеватель, то да, должен. Таких людей как Дмитрий, завоевателю, нельзя оставлять в живых, проблем в будущем не оберешься. Летопись представляет дело так, что Батый оказался в восхищении от мужества Дмитрия. Татарам встречалось немало мужественных людей, немногие из этих людей выжили во время таких встреч.

После взятия Киева Батый продолжает военные действия.

«Взем же тоу Батыю Киевъ градъ и слышавшу ему о Даниле, яко въ Оугрехъ есть, и поиде самъ к Володимерю. И прииде к городоу Колодяжну и постави пороковъ 12. Не мо-жааше разбити стенъ градныхъ, и нача прелщати людии. Они же, послоушавше злаго съвета его, предавшеся, и такс избьени быша. Оттоле же прииде къ Каменцю, граду Изяславлю, и взя его. Видев же Кременець, градъ Даниловъ, и не возможе взяти его, бе бо крепокъ велми, и отъиде отъ него. И прииде к Володимерю и взя его и изби вся, не пощаде ни единого же.

(Такоже и Галичь градъ взя, иныхъ городовъ Роускихъ много взя, имже и числа несть» (Типографская летопись).

Даниил Романович, как следует из вышеприведенного летописного известия, обретается в момент батывского погрома в Венгрии. Там же, куда бежит Михаил Всеволодович, и более того, там же, в Венгрии, в это время находится и половецкий хан Котян, который в свое время также участвовал в битве на Калке, более того, именно его и пытались защитить в 1223 году южно-русские князья в том печально известном сражении, как о том сообщает Типографская летопись:

«А Котякъ, Половецьский князь, съ инеми князми и съ останкомъ Половець прибегоша, идеже зовется валъ Половецкий, а Данилъ Кобяковичь и Юрьи Кончаковичь оубиена быста, а ини Половци мнози прибегоша в Рускоую землю. Сей же Котякъ бысть тесть князю Мстиславу Мстиславичю Галичьскому. И прииде с поклономъ съ князи Половецкими к зятю князю Мстиславу в Галичь и къ всемъ княземъ Роу-скымъ и дары принесе многы: кони и вельблуды, боуволы и девкы и одари все князи Роускиа, глаголаше к нимъ сице: «Нашю землю днесь отъяли Татарове, а вашю заоутра воз-муть, пришедъ, то побороните насъ; аще ли не поможете намъ, то мы ныне иссечени будемъ, а вы на оутрее иссечени боудете». И нача молитися Котякь зятю своему о пособи. А Мстиславъ нача молитися братии своей, княземъ Русскимъ, река: «Аще мы, братие, симъ не поможемъ, то предадятся им же, боудеть то болши сила ихъ». И тако думавше много и яшася пособити Котяню, слушающе же молениа Поло-вецьскихъ князей» (Типографская летопись).

Ну что же теперь Батыю делать? Только и остается, что идти на Венгрию, коли там вся братия собралась. Именно об этом и напоминает ему «пощаженный» воевода Дмитрий:

«Не мози стряпати в земли сей долго, время ти есть оуже на Оугры; аще ли оустряпнеши, то земля ихъ есть сил на: сбероутся на тя и не оупоустять тя в землю свою» (Типографская летопись).

Дескать, хватит тут возиться, в Венгрию надо идти, упустим время.

Летопись данный совет воеводы Дмитрия мотивирует заботой о русской земле:

«Про се бо рече ему, видя землю Роусскоую гибноущю отъ нечестиваго» (Типографская летопись).

Я же о мотивации Дмитрия умолчу. Пусть читатель решает сам.

Батый прислушивается к совету и идет походом на Венгрию.

«Батый же послуша совета Дмитрова и иде въ Оугры. Король же Велай и Коломанъ сретоша и Батыа оу Солоной рекы, и бившимся обоимъ полкомъ, и бысть сьча велика, и побегоша Оугры. Татарове же погнашяся по нихъ до Доунаа рекы; и стоаша по победе 3 лета и воеваша до Володавы и по озеромъ и возвратишяся в землю свою, много зла створиша земли Роусской хрестьаномъ и Оугромъ» (Типографская летопись).

Конец летописного рассказа.

Каковы будут выводы?

«Кто выиграл от южных походов (Батыя. — К. Я.)? Опять Ярослав. Одно из сильнейших княжеств Руси — Черниговское — ликвидировано как единое образование. Бывшие уделы обрели статус самостоятельных не связанных между собой княжений. Собственно черниговские владение разделены на четыре новых княжества: Брянское, Карачевское, Тарусское и Новосильское. Киев на целых полстолетия оказался под властью владимирских князей, которые будут посылать туда своих воевод, первым из которых был, по сообщению Густынской летописи, Дмитр Еконович. Только в конце XIII века, в период борьбы за владимирский стол между сыновьями Александра Невского Дмитрием и Андреем, Киев перейдёт под контроль Путивльского князя. Ослаблено Галицко-Волынское княжество. Его сохранение, по-видимому, связано с пограничным расположением. Оно необходимо как буфер со стороны Венгрии и Польши. В Смоленске сидит ставленник Ярослава Всеволод Мстиславич. В итоге Ярослав реально становится великим князем всей Руси. Джованни дель Плано Карпини его так и называет: «великий князь Руссии». Для сравнения, Даниил Галицкий и Васильке Волынский для него просто князья. А ведь Плано Карпини не простой путешественник, а посол римского папы» (Пивоваров С. ««Батыев погром» — нашествие или объединение?»; http://www.arya.ru). Присоединяюсь к данным словам.

Как же освещают события 1240 года другие русские летописи? В общем и целом, сходным с Типографской летописью образом. Ипатьевская, Тверская и Никоновская. Лаврентьевская летопись (летописание от Владимиро-Суздальского княжества) о событиях 1240 года повествует крайне мало:

«5 год 6748 (1240). У Ярослава родилась дочь и была названа при святом крещении Марией. В тот же год взяли татары Киев и храм святой Софии разграбили и монастыри все. А иконы, и честные кресты, и все церковные украшения забрали и избили мечом всех людей от мала до велика. А случилось это несчастье в Николин день до Рождества Господа» (http://www.old-rus.narod.ru).

Первая новость состоит в том, что у князя Ярослава родилась дочка Машенька, ну и вторая, конечно, про татар. Взяли татары Киев, много чего пограбили и кого избили. Да что там много писать, дело известное...

Новгородские летописи вообще не упоминают татар в 1240 году. Они более пишут о вторжении шведов и о действиях князя Александра, сына Ярослава Всеволодовича.

«5 лето 6748 [1240]. Придоша Свей в силе велице, и Мурмане, и Сумь, и Емь в кораблихъ множество много зело; Свей съ княземь и съ пискупы своими; и сташа в Неве устье Ижеры, хотяче всприяти Ладогу, просто же реку и Новъгородъ и всю область Новгородьскую. Но еще преблагыи, премилостивыи человеколюбець Богъ ублюде ны и защити от иноплеменьникъ, яко всуе трудишася без Божия повеления: приде бо весть в Новгород, яко Свей идут къ Ладозе. Князь же Олександръ не умедли ни мало с новгородци и с ладожаны приде на ня, и победи я силою святыя Софья и молитвами владычица нашея богородица и приснодевица Мария, месяца июля въ 15, на память святого Кюрика и Улиты, в неделю на Сборъ святых отець 630, иже в Халкидоне; и ту бысть велика сеча Свеем» (Новгородская первая летопись старшего извода»; http://krotov.info).

Новгородцев можно понять, у них своих проблем было множество. Однако события 1237 - 1238 гг. описаны в Новгородской первой летописи более чем подробно. Хорошо. В 1240 году на Новгород навалились шведы, но в 1239, когда Батый воевал Чернигов и мордовскую землю, в Новгородской летописи есть только вот это короткое сообщение:

«В лето 6747 [1239]. Оженися князь Олександръ, сынъ Ярославль в Новегороде, поя в Полотьске у Брячьслава дчерь, и венчася в Торопчи; ту кашю чини, а в Новегороде другую. Того же лета князь Александр с новгородци сруби городци по Шелоне».