Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти Страница 4

Всеобщий восторг: прямо на балконе оба лидера поочередно прикладываются к фляжке с водкой.

Известные краснобаи, Хрущёв и Кастро, прекрасно владевшие «балалаечным» языком, сумели уболтать собравшихся люмпенов, поэтому не раз срывали бурные аплодисменты.

Разомлевший от водки и горячего приёма Хрущёв в конце импровизированного митинга под одобрительное улюлюкание вошедшего в экстаз сброда передал ключи от двух «кадиллаков» завшивевшим аборигенам. Знай наших!

Но гвоздь программы был впереди.

Вслед за лекцией политпроса Хрущёв и Кастро отправились на экскурсию в «Эмпайер Стейт Билдинг» — здание-символ американского технического прогресса.

Построенное в 1931 году оно насчитывало 102 этажа, напичканные офисами, представительствами и конторами всемирно известных фирм и корпораций. Со смотровых площадок с помощью оптических приборов можно обозревать все пять районов Нью-Йорка. Скоростные лифты в мгновение ока доставляют посетителей наверх. Нескончаема река желающих полюбоваться с заоблачных высот красотами города…

Н. С. Хрущёв и Ф. Кастро

Спустившись с гарлемского балкона, оба лектора наведались по малой нужде в сопровождавший делегацию передвижной туалет. В нём для Никиты Сергеевича была оборудована отдельная кабина, остальные члены свиты пользовались общей комнатой.

Сортир на колёсах являл собой неприступную крепость, ибо охранялся тремя дюжими парнями из американской службы безопасности.

До определенного момента всё шло хорошо.

Делегация вошла в фойе небоскрёба. У главного лифта высокопоставленные американцы, сопровождавшие Хрущёва, стали вежливо пропускать его вперед, он в свою очередь предлагал им то же самое. Наконец, первым вошёл Никита Сергеевич. Два сотрудника американской службы безопасности, зная, что дверцы закрываются автоматически, успели прошмыгнуть за ним.

Едва они оказались в кабине, двери мгновенно захлопнулись и «тройка» понеслась наверх. Замелькали огоньки на световом табло. Лифт пулей проскочил пятьдесят этажей и вдруг, остановившись, помчался вниз. Все недоуменно глядели друг на друга: смотровая площадка, куда двигалась делегация, находилась на 86-м этаже.

…Всё прояснилось, как только распахнулись дверцы.

Зловоние и тёмно-коричневая лужица вокруг башмаков Хрущёва не оставляли никаких сомнений: лидер «обделался».

Не обращая внимания на сопровождающих, Никитка с неожиданной для его комплекции прытью бросился к выходу искать передвижной сортир.

Старший наряда американских охранников попытался успокоить советского коллегу, объяснив, что в лифте в момент старта возникает так называемая «мёртвая пауза» (потом космонавты назовут это состояние невесомостью), при которой законы гравитации на какое-то мгновение перестают действовать и человек не в силах управлять своими физиологическими процессами.

Вернувшемуся в новом чесучевом костюме Председателю переводчик принялся пересказывать услышанное им объяснение о бездействии законов гравитации.

«Что за чушь вы несёте?! — заорал на него оскандалившийся лидер. — Я подчиняюсь только законам марксизма-ленинизма, а не какой-то гравитации!!»

Заявление, достойное истого марксиста и верного ленинца.

С классовых позиций оценили конфуз в лифте и отвязные американские репортёры. Вечерние газеты раструбили на весь мир о «приступе восторга» и «потоке восхищения», приключившихся с русским премьером при посещении «Эмпайер Стейт Билдинга».

Воистину: слава — это когда все знают, какой у тебя сегодня был стул!

Самопроизвольный выброс экскрементов в небоскрёбе не был последним.

Незапрограммированные опорожнения не прекращались ни на один день. Особенно часто они происходили во время проживания в загородной резиденции президента Эйзенхауэра в Кэмп-Дэвиде. Там Никиту Сергеевича проносило регулярно и основательно. Благо под ж…ой всегда был сортир на колёсах, который заботами ФБР неотступно следовал за советской делегацией.

Правда, тогда никто в свите, даже начальник личной охраны генерал Захаров, не обратил на это внимания, поскольку страдавший хроническим запором Хрущёв, обретя способность совершать естественные отправления без помощи клистира, неизменно пребывал в добром расположении духа. А что может сравниться с наслаждением, которое испытывают холопы, лицезрея барина в хорошем настроении!

…Однажды поутру Никита Сергеевич, едва захлопнув дверь сановного автосортира, был атакован ватагой вездесущих репортёров.

На вопрос:

«Ну, как вам Америка, господин премьер?» — Хрущёв, испытывая необыкновенную лёгкость в желудке и мыслях, беззаботно ответил:

«Я, выйдя на пенсию, с удовольствием поселился бы на американской ферме».

Собравшиеся зашлись в истеричном восторге: коммунист № 1 во всеуслышание признал преимущество капитализма над коммунизмом! Заявление и фотография советского лидера на фоне спецклозета были вынесены на первые полосы всех газет Запада…

Примечателен и такой эпизод.

Хрущёв, изрядно принявший американского напитка под экзотическим названием виски, вдруг обратился к Эйзенхауэру с необычным предложением:

«А что, Дуайт, давай сегодня же и решим, чья система, моя социалистическая или твоя капиталистическая, одержит историческую победу?»

«Давай, — ответил американец, — но как?»

«А вот пробежим сейчас стометровку, и всё станет ясно. Кто первым придёт к финишу — за тем и будущее. За социализмом или капитализмом».

Рванули. Через двадцать метров стало очевидно, что соцлагерю не угнаться за миром капитализма. Но сказ не об этом. О том, как «исторический» забег был освещён американской прессой и «Известиями».

Американские журналисты в своих газетах информацию о «президентских гонках» провели одной строкой:

«Вчера состоялся стометровый забег Хрущёва и Эйзенхауэра. Победил наш президент». И всё. Никакого подхода к описываемому событию с классовых позиций, никаких журналистских выкрутасов!

По-иному эпизод был подан в «Известиях», а затем и в других центральных советских периодических изданиях.

Алексей Аджубей, ас словоблудия, мэтр казуистики и по совместительству зять Хрущёва, писал: «Вчера в штате Айова по инициативе Первого секретаря ЦК КПСС председателя Совета министров СССР Н. С. Хрущёва, находящегося в США по приглашению американского народа и его президента, были организованы соревнования по бегу».

По замыслу Аджубея у читателя должно было сложиться впечатление, что участники мероприятия исчислялись сотнями, если не тысячами. Вот она — советская гигантомания! Далее в тексте был искусно подан проигрыш советского лидера.

«Символический забег-соревнование между двумя социальными системами закончился так: наш Никита Сергеевич пришёл вторым, президент США — предпоследним…»

Вот так. Виртуозно владея русским языком, Аджубей сумел завернуть воздушный шарик в красочную обёртку…

«Обделаться» на американской земле, в прямом и переносном смысле, Хрущёв умудрился не единожды. Недаром некоторые средства массовой информации США окрестили его визит в США «танцами на граблях». Впрочем, похвалы в адрес советского премьера-первопроходца было несравнимо больше. И это закономерно, ибо есть безошибочный измеритель вреда, счётчик зла, приносимого народу его лидером. Давно известно: если враги поют хвалебные оды правителю из противоборствующего лагеря, это значит, что он наносит ущерб национальным интересам своей страны и соотечественникам.

Уж как только ни изголялись отвязные журналисты Западной Европы и США, какие осанны ни пели, сравнивая Первого секретаря ЦК КПСС и с Петром Великим, и с царём-освободителем Александром II…

Хрущёв искренне верил этой изощрённой лести. Одним из доказательств этого тезиса является появление в 1971 году на Западе его мемуаров.

…Когда совратитель малолетних говорит о том, что детей любить надо, в его устах эта абсолютная истина звучит кощунственно.

Когда «верный ленинец» выпускает в свет свои мемуары в стане идеологического противника, борьбе с которым он на словах посвятил всю свою публичную жизнь, — это даже не предательство, это — глумление над верой в коммунистические идеалы миллионов вероломно обманутых граждан своей страны. Граждан, которым, кроме прочего, было обещано и построение коммунизма к 1980 году.

В общем, кругленькая сумма (около $2 миллионов) за публикацию мемуаров на Западе не была переведена в СССР, а осела на счетах в «Бэнк оф Нью-Йорк». Эти деньги в последующем составили стартовый капитал для сына Хрущёва, Сергея, который во время горбачёвской перестройки перебрался в Соединённые Штаты на постоянное место жительства…