В. Горобцов - Российская полиция в мундире Страница 4

 Другая версия говорит о том, что основной цвет полицейских кафтанов был заимствован с Московского герба, на котором Георгий Победоносец (также являющийся символом государства Российского) поражает копьем дракона. Так вот, плащ у этого всадника был синего цвета.

 Петр понимал воспитательную роль мундира и считал, «честь мундира - это храбрость, верность долгу и знамени». Легкомысленное отношение или утрата по каким-либо причинам форменной одежды и оружия строго карались. Например, в Морском уставе 1720 г. имелась такая статья: «Если кто свой мундир или ружье продаст или в залог отдаст, оный имеет быть в первый и другой раз жестоко наказан, а в третий - расстрелян или на галеру сослан быть. А тот, кто у него покупает или принимает такие вещи, не токмо, что принял или купил, безденежно возвратить должен, но и втрое дороже, сколько оное стоит,  штрафу заплатить, и сверх того на теле наказан будет»[22].

 Рассматривая более подробно форму первых полицейских, необходимо отметить, что свою историю она ведет с 1719 г. Как свидетельствует история, именно в 1719 г. для полицейских чинов была введена специальная форма - кафтаны и короткие штаны василькового цвета, и зеленые камзолы. Суконные кафтаны были с красными обшлагами шириной от 14 до 18 см и красной оторочкой петель. Пуговицы на кафтане были медные, дутые, конусообразные. На обшлагах и клапанах карманов их полагалось нашивать по 4 штуки, по борту кафтана - от 12 до 16 штук (сообразно росту каждого человека). Кафтан можно было носить застегнутым или расстегнутым, кто как захочет. При этом под кафтан надевали зеленый суконный камзол - куртку одного покроя с кафтаном, но теснее его и короче на 14-18 см, без обшлагов и с пуговицами меньшего размера. Васильковые суконные штаны были длиной чуть ниже колен и застегивались на боках на небольшие медные пуговицы. Чулки могли быть зеленого, красного, синего, белого цвета. Дополняли одежду черные галстуки, их завязывали бантом, и концы опускали вниз по камзолу. Головным убором служил карпус. Карпусы были сшиты из каразеи в виде невысокого цилиндра, чуть зауженного вверху. На тулью пришивали каразейную или байковую опушку, которую можно было опускать вниз, прикрывая уши, часть щек и затылок.

 Кроме того, в обмундирование солдат и офицеров входила еще и епанча - плащ из зеленого сукна. Епанча была короткой, до колен, и узкой. Знаком унтер-офицерского чина служил золотой галун шириной 2,5 см на обшлагах и полях головного убора. Офицеры при обмундировании одинаковом с рядовыми имели следующие отличия: золотой галун по борту кафтана и камзола, по краям обшлагов и карманных клапанов, у боковых разрезов штанов и на шляпе; все пуговицы позолоченные, галстук белый, из тонкого полотна, перчатки с раструбами; если одевалась шляпа, то на шляпе - плюмаж из белых и красных перьев. В строю офицеры носили шелковые шарфы через плечо и металлические знаки на голубой ленте: у обер-офицеров - посеребренные с позолоченной каемкой, у штаб-офицеров - позолоченные целиком.

 Мундирное сукно в России не производили, его приходилось закупать в Англии, Голландии, Пруссии. Ввиду нехватки сукна камзолы и штаны делали из кожи: лосиные, козьи, оленьи. В большом дефиците были медные пуговицы, поэтому их заменяли на оловянные, роговые или обтяжные суконные.

 Мундирные и амуничные вещи унтер-офицеры и солдаты получали от Адмиралтейства по следующему расчету:

 Кафтаны васильковые, обшлага красные - 4 года

 Камзолы зеленые - 4 года

 Штаны васильковые - 4 года

 Картузы васильковые, отвороты красные -3 года

 По две пары башмаков -1 год

 По две пары чулок разных цветов - 1 год

 По две пары рубах с портами -1 год

 По две пары галстуков - 1 год -14-

 Сумы патронные - 6 лет

 Перевязи - 6 лет

 Шпаги с медными эфесами -10 лет

 Портупеи - 6 лет

 Кроме упомянутых мундирных и амуничных вещей, как было сказано ранее, еще полагались: епанчи василькового цвета, фузеи со штыками. Однако снабжение обмундированием чинов полиции было не регулярным и затруднялось тяжелым экономическим положением России того периода. До наших дней сохранился рапорт Генерал-полицмейстера в Сенат от 24 апреля 1723 г., из анализа которого мы делаем вывод, что полицейские унтер-офицеры и рядовые мундирных вещей не получали с 1719 г., а оружия и амуничных вещей с 1715 г.[23] Как свидетельствует история, такой порядок имел самый печальные последствия: одежда изнашивались до такой степени, что людям не в чем было показаться на улице, и они сидели дома, не выходя ни на работы, ни в караулы.

 Жалованье чинам полиции выдавалось небольшое, часто с большими задержками. Так, классный чин полиции, соответствующий чину армейского капитана, получал 96 рублей 99 копеек (армейский капитан получал в то время 180 руб.). [24]

 Главными задачами созданной Петром I полиции были борьба с уголовной преступностью, охрана общественного порядка, а также обеспечение санитарной безопасности (в том числе соблюдение правил торговли съестными продуктами), пожарной безопасности и т.д.

 Однако роль полиции этим не ограничивалась. Полиция для Петра I была одним из важнейших инструментов преобразований, ломки старых порядков и организации новой жизни. Недаром полиция впервые была создана именно в Санкт-Петербурге. Учитывая сословную структуру феодального общества, где каждое сословие обладало наследственным правовым статусом, отличавшим его от иных сословий, полиция должна была следить, чтобы подданные вели предписанный каждому сословию образ жизни и носили присвоенную каждому сословию одежду, прически и т.д. Не случайно абсолютизм получил в истории название «полицейского государства».

 Наиболее полно задачи полиции были определены в Регламенте Главному магистрату в 1721 г., в котором говорилось, что «полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности».[25]

 Характерной чертой русской полиции XVIII века являлся ее военизированный характер. На службу в полицию, как правило, переводились армейские офицеры. Низшие полицейские чины комплектовались из унтер-офицеров и солдат старших возрастов, исполнявших рекрутскую повинность, но уже по возрасту и состоянию здоровья непригодных к службе в полевых войсках. В помощь полиции (например, для поимки беглых солдат и крестьян, для поимки разбойных шаек и т.д.) нередко направлялись воинские  команды. Военнослужащие, привлеченные на службу в полицию, сохраняли воинские звания, форму своего полка, из казны которого получали денежное содержание. [26]

 Со временем военнослужащие, находившиеся в ведении полицмейстеров, зачислялись в постоянный штат полиции. Для них вводилась специальная форма, описанная выше. Вопросы прохождения их службы решались в полицмейстерской канцелярии. Такое "военное происхождение" российской полиции во многом определило методы и принципы формирования ее кадрового состава. Полицмейстерами, частными приставами, квартальными надзирателями назначались действующие, а чаще всего вышедшие в отставку офицеры, а рядовыми полицейскими становились бывшие солдаты. Никакой специальной полицейской подготовки они не имели, если не считать, что в кадетских корпусах, через которые проходила значительная часть будущих офицеров, изучались юридические науки. Это обусловливалось тем, что в уставе кадетского корпуса, где говорилось о целях образования будущих офицеров, предусматривалась возможность их службы полицмейстерами. Причем в задачу кадетских корпусов входила подготовка не только офицеров, но, "поскольку не каждого человека природа к одному воинскому склонна", и чиновников для гражданского ведомства, что отличало российские кадетские корпуса от западноевропейских. [27]

 В армии также были условия для обучения солдат грамоте. Поэтому формирование полицейских, как и других государственных учреждений бывшими военнослужащими было естественным и во многом неизбежным в начале XVIII - XIX вв.

 Учитывая сравнительную малочисленность полиции, к несению службы по охране общественного порядка привлекалось в порядке повинности местное население по одному человеку с каждых десяти дворов ("десятские") и в качестве старшего над ними - один человек с каждых ста дворов ("сотский"). В городах этих привлеченных к несению охранной службы из местного населения людей в некоторых документах XVIII в. именовали квартальными поручиками. Традиция привлекать выборных людей из местного населения к несению службы охраны общественного порядка существовала на Руси и до реформ Петра I, с древнейших времен.[28]

 Приведение в благоустройство новой столицы было делом нелегким. Состав населения Санкт-Петербурга, доходивший до 35 тысяч человек, был самый разнообразный: рабочие и мастеровые со всех концов России, мелкие торговцы, солдаты, иностранные шкипера и матросы, колонисты, разношерстный сброд, искавший заработка и наживы, и т.п. Пьянство, разврат, воровство, насилие всякого рода и грабежи были обычным явлением. Чтобы водворить в этом хаосе порядок, нужна была твердая рука и железная воля. Такие качества в полной мере совмещал в себе первый Генерал-Полицмейстер. По словам камер-юнкера Берхгольца, жившего в конце царствования Петра I, Девиер был до того строг и неумолим в достижении царских предначертаний,   что одно имя его приводило городских обывателей в трепет.[29]