Михаил Пазин - Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон Страница 4

Наталья Нарышкина занимала место за столом вместе со своими приемными родителями, была весела, не скупилась на добрую шутку и за словом в карман не лезла. Бойкая девушка запала в душу Алексею Михайловичу. Она тоже приобщилась к общеевропейским ценностям, пила вино и в отличие от богобоязненной Авдотьи Беляевой была доступной бабенкой. (Ох, знать бы Алексею Михайловичу, что из этого выйдет!)

Таким образом, Алексей Михайлович стоял перед выбором — жениться ли ему на тихой и скромной Авдотье Беляевой или же на по-европейски образованной Наталье Нарышкиной? И тут Артамон Матвеев не упустил своего шанса — продвинуть в царицы свою воспитанницу. Во дворце неожиданно стали находить подметные письма, в которых преследовалась цель отговорить царя от женитьбы на Нарышкиной и порочилось имя Матвеева. Следовательно, автором писем мог быть только кто-то из родственников Беляевой, а Артамон Матвеев оставался вне подозрений. Обвинили в составлении этих писем дядю Авдотьи Беляевой, некоего Ивана Шихарева. Его взяли в оборот и обыскали, но ничего, кроме травы зверобоя, которым он лечился, при нем не нашли. В травке, найденной у Шихарева, усмотрели попытку околдовать царя, чтобы он взял в жены сироту Авдотью, и потащили бедного дядю на дыбу. Началось следствие, а у следствия есть такая особенность, что если уж начали искать колдунов, то они обязательно найдутся. Но не в случае с Шихаревым. Он ни в чем не сознался (да и сознаваться ему было практически не в чем, ведь подметные письма стряпали под руководством Матвеева), разве уж в слишком вольных речах и в попытках поговорить с царским врачом. С голландским доктором, осматривающего Авдотью, он пытался договориться не замечать у нее некоего изъяна, «не так» торчащего пальца, если быть точным. И это все! Больше ничего под пытками у Ивана Шихарева не добились.

Однако сомнение в душу Алексея Михайловича все же закралось; он сделал окончательный выбор в пользу Натальи Нарышкиной, и в январе 1671 года они обвенчались. Авдотья Беляева была вместе с ее незадачливым дядей отправлена в ссылку. Так протеже Артамона Матвеева стала русской царицей.

В связи с этим возникает вопрос — а любил ли хоть одну из своих женщин Алексей Михайлович? Сдается, что нет. Сначала он позволил оклеветать Евфимию Всеволожскую и даже не проверил, правда ли то, что она страдала падучей. Взамен Всеволожской ему подсунули Марию Милославскую, которой он был сам неверен и завел амуры с женой Мусина-Пушкина. Затем он поверил в подметные письма, якобы составленные Шихаревым, из-за чего расстроилась его свадьба с Авдотьей Беляевой, и женился на развратной Наталье Нарышкиной, которую ему «верный» боярин Артамон Матвеев рекомендовал. Нам кажется, что Алексей Михайлович просто плыл по течению; никакой личной привязанности у него к женщинам не было, а уж любви тем более. Он охотно верил всяким сплетням, распускавшимся к выгоде того или иного высокопоставленного боярина, и менял свое мнение о невестах на прямо противоположное. В общем, в этом отношении он был не мужик и спал с теми, кого ему подсунут «верные» бояре. За свою любовь нужно сражаться, драться до последнего, даже зубами, отстаивать свою возлюбленную, что бы там ни говорили о ней разные интриганы, а он был просто, как сказали бы сейчас, лох. И ладно, если в случае с Евфимией ему было только 18 лет и он мог поверить в боярские сказки, то в последнем случае Алексею Михайловичу уже стукнуло 40 лет, и он мог разобраться, где правда, а где вымысел! В общем, лох, он и есть лох, и это мы докажем в дальнейшем.

Итак, в 1671 году он женился на двадцатилетней Наталье Нарышкиной. От этого брака у них родилось трое детей, и первым из них был Петр, будущий император Петр Великий. Он родился в мае 1672 года. До сих пор неустановлено точно, где это произошло — в Московском кремле, в селе Коломенском или Измайлове? Так же неустановлено, кем был его отец. Официально считается, что им был Алексей Михайлович, но это официально, а правда была в том, что развратная, «приобщившаяся к европейской культуре» Наталья Нарышкина блудила, с кем попало. И первого своего сына зачала неизвестно от кого.

Вопрос, а Романов ли он, возник сразу же после его появления на свет. Все Романовы, начиная с Михаила Федоровича, были маленькими и толстенькими, и дети Алексея Михайловича от Милославской были типичными Романовыми — маленькими, упитанными, со стабильной психикой и очень добродушными. Первого Романова — Михаила Федоровича, избрали на престол как раз за его добрый нрав, а прозвище Алексея Михайловича — Тишайший — говорит само за себя.

Клан Нарышкиных тоже не отличался ни ростом, ни силой. Петр же вымахал в 2 метра 9 сантиметров ростом и отличался нездоровой психикой, грубо говоря, был «с приветом», агрессивным, жестоким, кровожадным и сильным мужчиной. Он не был типичным Романовым. Поэтому сразу пошли слухи, что Петр — не родной сын царя Алексея Михайловича. И он, что характерно, ничем не был похож на своих сводных братьев от Милославской — Федора и Ивана. Те были болезненными юношами и умерли рано, а Петр был крепким мужчиной, и если бы не постоянное пьянство, мог бы умереть не в 53 года, а прожить значительно дольше.

Дыма без огня не бывает. Ведь не приписывали же Марии Милославской, что ее дети появились на свет от побочных отцов? А о Нарышкиной говорили, да еще такое! Видно, репутация у двух жен Алексея Михайловича была разная.

Отцовство Петра приписывали и конюху Мишке Доброву, и патриарху Иоакиму, и постельничему Тихону Стрешневу, и грузинскому царевичу Арчилу, и лекарю Келлеру, и опекуну Натальи боярину Артамону Матвееву, и даже родственникам Нарышкиной — двоюродному брату царицы Петру и родному брату Федору.

Насчет конюха Мишки Доброва ничего определенного сказать нельзя, а вот относительно патриарха Иоакима существовало подозрение. Ведь именно он, когда разгорелся спор, кого ставить на царство — Ивана или Петра, высказался за Петра. Считалось, что именно за своего сына и ратовал Иоаким. У историков появились даже предложения сравнить антропологические данные патриарха Иоакима с Петром I — форму ушей, лицевой части черепа и так далее.

Насчет немца-лекаря Келлера тоже однозначно ничего сказать нельзя, разве ходили лишь слухи, что он подменил своим мальчиком девочку, истинный плод первых родов Натальи. Но зачем ему это было делать — непонятно. Царю нужен был сын — наследник престола? Но у него уже и так было два сына, Федор и Иван, так что Петру царствование никак не «грозило». Может, любовником царицы был сам Келлер и от него родилась дочь? Тогда зачем менять одного ребенка на другого? В общем, непонятная и маловероятная история.

Займемся лучше другой версией — якобы отцом Петра был грузинский царевич Арчил. Петр I был подозрительно похож на Арчила (по портрету). Грузинский (правильно — имеретенский и кахетинский; тогда Грузия еще не была единым государством) царевич Арчил действительно приезжал в Москву по велению своего отца, Арчила I, слезно просить русского царя принять под свое покровительство его страну, страдавшую от набегов турок и татар. В подарок он привез в Москву гвоздь, которым прибивали Иисуса Христа к кресту. (Крест и гвозди были обнаружены в Иерусалиме в начале III века; потом один из гвоздей византийский император Константин передал в дар первому христианскому царю Грузии Мириану. Ныне по одному такому гвоздю хранится в Париже, Вене, Риме и Москве.) Сразу же по приезде в Москву Арчил начал бурную политическую деятельность. Наверняка он встречался и с Натальей Нарышкиной, но вот неувязка — царевич приехал в Москву в 1685 году, тогда как Петр родился в 1672 году. Так что версия с грузинскими корнями Петра I не проходит.

Артамон Матвеев? Действительно, такое могло быть. Известно, что, когда Алексей Михайлович впервые увидел в доме своего боярина Наталью, Матвеев не спешил ее отдавать царю в жены. Вполне возможно, оттого, что она была его любовницей. И, только сообразив, какие выгоды для него принесет это замужество, согласился, и даже сам рекомендовал ее царю.

Двоюродный брат Натальи Нарышкиной Петр и родной брат Федор? Такое тоже вполне могло быть. Ходили слухи, что клан Нарышкиных имел склонность к близкородственным связям. Православная церковь считала родственников до седьмого колена слишком близкими для браков, но Нарышкины несколько раз обходили эти строгости. Был слух, что на самом деле отцом Петра Нарышкина был папа Натальи — Кирилл. Раз Наталья зачала Петра I от своего двоюродного брата, тогда получается, что Петр — сын сводных брата и сестры. Значит, в его жилах нет ни капли крови Романовых. Приписывали Наталье и родного брата Федора, но это невероятно, так как Федору было всего 8 лет, когда родился Петр. Близкородственные связи — это признак вырождения, характеризирующийся непропорциональным телосложением отпрыска и неустойчивой психикой. Именно таким и был Петр I — у него была несоизмеримо маленькая голова на громадном туловище при 38 размере ноги, он отличался чрезмерной моторикой (ни минуты не мог усидеть на одном месте) и невероятной жесткостью. К тому же страдал эпилептическими припадками.