Министерство обороны РФ - Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. Страница 4

Огромное же большинство работ носит случайный характер, не связано единым планом, который обеспечивал хотя бы и краткое, но основательное освещение опыта Мировой и Гражданской войн.

Научный отдел одно время представлял группу сотрудников, настолько занятых на основной их работе в академии, что они не могли уделять необходимого времени этому отделу. Позже их сменили лица, никогда не занимавшиеся научно-исследовательской деятельностью, не имевшие к ней никаких склонностей, потому научный отдел стал органом, параллельным с ГВИЗом и конкурировал с ним. Руководители научного отдела сами, плохо владевшие пером и даже синтаксисом, не знавшие ни одного иностранного языка, давали темы авторам, чаще последние сами выбирали первую попавшуюся тему, заключался договор и дело считалось сделанным. Никакого плана, связанного общей идеей и последовательным освещением необходимых для РККА вопросов военного искусства, техники или военной истории не было, это видно из ряда никому не нужных тем, вроде – «Французская артиллерия за 10 лет» Богдашевского, автора, не знающего ни одного языка и не побывавшего на французском театре, «Хрестоматия по военной психологии», «Обучение пехоты иностранных армий и у нас» Бамбулевича и т.д.

Заключительной частью работы было «редактирование» поступавших трудов руководителями научного отдела, фактически эта работа за них выполнялась старыми специалистами: Корольковым, Черкасовым, Мартыновым и другими, они же получали лишь деньги. Насколько безобразно проделывалась работа, видно на труде Буше «Основы подготовки к мировой войне», перевод которого редактировался т. Меликовым. Работа мною была возвращена редактору и переводчику, но оба, несмотря на то, что получили деньги сполна, переложили ее фактически на т. Черкасова. Образец этой работы мною Вам был доложен.

Прикармливание знакомых и отсутствие плана и руководства – вот характеристика научной работы.

Уставной отдел, состоящий из 2 относительно квалифицированных работников*, вел свою работу фактически через посредство различных комиссий, создаваемых от случая к случаю. Во время написания устава личный состав комиссии изменялся иногда совершенно по 2-3 раза ср. боевые уставы пехоты, конницы, артиллерии и никакой преемственности часто не было**.

План уставов, утвержденный Главной уставной комиссией в 1922 г. (точную дату привести нельзя, т.к. почти все дела растеряны и найден лишь 1 экземпляр этого плана без указания даты), фактически никем не выполнялся. Опыт иностранных армий не учитывался, т.к. члены комиссии не владели необходимым знанием языков, а перевод уставов не производился.

* т. Самойлова и Любимова следует назвать «относительно квалифицированными», т.к. владея удовлетворительно пером, оба являлись посредственными работниками как в отношении научном, так и в отношении опыта мировой и гражданской войн (примечание документа).

** Так в документе.

Уставы составлялись не по определенному плану, а под большим или меньшим давлением отдельных лиц, организаций или инспекций. Так были изданы в большом количестве технические описания материальной части, представлявшие более или менее хорошо списанные материалы с издававшихся в дореволюционное время технических описаний и руководств. Таких же уставов, которые имеют исключительную ценность для РККА, как боевые уставы пехоты, артиллерии, инженерных войск, авиации и т.п. создано не было.

Работа велась сотрудниками на дому, в библиотеках, а само помещение управления и отделов пустовало. Старые специалисты смотрели на свое жалование, как на вид пенсии, и занимались, главным образом, составлением военно-исторических и просто исторических трудов для учреждений, не имевших часто никакого отношения к НКВМ.

Выводы:

1. Исследовательская работа по вопросам военно-историческим велась без плана и часто сбивалась на популярные издания, реальную пользу из которых конечно извлечь нельзя.

2. Научно-исследовательской работы никакой не велось вследствие абсолютной непригодности к этому делу руководителей и дело сводилось фактически к конкуренции с ГВИЗом.

3. Составление уставов шло стихийно, без какого-либо определенного плана; боевые уставы были в загоне и ими не занимались почти совсем; уставное дело служило в значительной мере для «кормления» некоторых групп работников, извлекавших из этого дела дополнительный заработок для себя нетрудной работой, списывания со старых руководств.

Результатом явного пренебрежения к уставному делу явились распыление уставного дела по всем управлениям НКВМ и трения между ними, крайне осложняющие надлежащую постановку дела и планомерно организацию секций НУО.

Трение №1. Войска, местные и центральные управления требуют (см. прилагаемое при сем письмо комвойск МВО)* уставы, снабжение которыми по традиции оставлено целиком в НУО.

Потребность на уставы особенно внутренней, гарнизонной службы и дисциплинарной есть, но ввиду резких нареканий на них со стороны войск дальнейшее их переиздание нецелесообразно. Управление же устр. войск, где эти уставы теперь прорабатываются, не считает возможным издать ранее 8-9 месяцев. Для того чтобы как-нибудь увязать работу по изданию этих уставов в плановом порядке с точки зрения только снабженческой (не говоря уже о принципиальной), приходится все время вести переговоры и превращаться вместо органа руководящего и фактически составляющего уставы в какой-то своеобразной «главноуговариваюший» аппарат.

Трение №2. Уставы стрелковые составляют в значительной мере элемент боевой подготовки и по смыслу приказа №390** составляют функции как Штаба РККА, так и ГУ РККА.

* Не публикуется.

** Имеется ввиду приказ РВС СССР №390 от 22 июля 1926 г.

Кто отвечает за надлежащую разработку стрелковых уставов, а также «Методики боевой подготовки пехоты» – Учебно-строевое управление ГУ РККА или НУО Штаба РККА – неизвестно; больше, как будто, по смыслу и редакции приказа №390 этот вопрос касается Учебно-строевого управления, но по существу эти уставы неотделимы от боевых уставов. Только благодаря большому такту т. Малиновского и широкому пониманию им необходимости совместной работы НУО и Учебно-строевого управления дело налаживается под идейным руководством НУО, но зато остаются фактически как бы удвоенные штаты и известный параллелизм в работе.

Точно так же план работ по созданию уставов конницы и артиллерии был проведен после некоторых трений путем личных собеседований нач[альни]ка НУО с соответственными инспекторами.

Совершенно бесспорная мысль о том, что все боевые уставы должны иметь базой полевой устав, а специальные уставы и наставления, и технические руководства – составлять для каждого рода войск стройную систему с основным стержнем в виде боевого устава, в настоящее время проводится с крайним трудом, и если где и проводится, то не на основе приказа №390, а вопреки ему путем установления личного общения начальника НУО с начальниками соответствующих управлений и руководителями инспекций. Соглашения, которые достигнуты или достигаются по этому поводу с отдельными инспекциями, ибо против очевидной необходимости создавать уставы по единому плану возражать нельзя, вызывают массу нареканий в «уставном империализме» и всякие закулисные обвинения и «ходы» со стороны лиц, лишенных вследствие сокращения размеров и числа уставов одного из наиболее сытных источников «кормления».

Трение №3. Неясность и вытекающие из «дипломатических соображений» противоречия приказа №390 ведут к тому, что между инспекциями, писавшими ранее уставы по своей специальности, и соответственными техническими управлениями происходит борьба: кто из них и что именно будет писать. Кроме того, никто не провел точной грани между «техническим руководством» и «наставлением», т.е. не указал, где кончаются функции инспекций в отношении составления руководств и описаний и где начинаются работы технических управлений главначснаба. Так, не разграничены функции АУ и инспекции артиллерии, инспекции химподготовки и хим. управления, инспекции связи и ВТУ и т.д.

Трение №4. Отношение к НУО как органу, куда зачисляются «для отдыха», по болезни, «за невозможностью использования» бывшие ответственные работники старой и Красной Армии, во-первых, крайне затрудняет набор действительно работоспособных и обладающих боевым опытом командиров и, во-вторых, превращает отдел в своеобразный военный синод, «иде же вси праведные упокояются».

Трение №5. К уставному делу, к военно-научным и историческим работам установилось среди многих работников инспекций и управлений отношение, как к средству легко и без особого напряжения получать хороший дополнительный заработок. Отсюда заполнение рынка военно-литературной халтурой, разбухание планов уставных изданий до необычайных размеров, например, инспекция инженеров – до 450 печатных листов. В результате на основе точных указаний приказа №390 против сокращения планов издания уставов, предложенные инспекциями и управлениями к изданию, ведется кампания, часто направляемая лично против руководителя НУО. Всякие попытки сжать написанные уже халтуристами «проекты уставов» по данным ранее инспекциями заданиям встречает ожесточенное сопротивление, как покушение на карман и доходит иногда до резких выступлений против работников НУО как в стенах самого НУО, Штаба, ГУ РККА, также и вне стен РВС.