Евгений Кукаркин - Последняя стоянка Страница 4

- Всего-то.

Она подошла к телефону. Покрутила ручку.

- Мне префекта полиции Бизерты. Алле. Это префект. Ты, надутый болван, хочешь. что бы мы перед всем миром выглядели ворами и разбойниками. Может твои старые мозги совсем не работают, так я тебя вышвырну за превышение власти. Сейчас же верни все деньги Российской эскадре... Да... Какое твое сраное дело, что в карманах граждан других государств... И извинись.

Мари бросила трубку.

- Простите этого старого дурака, господин адмирал. У меня сегодня неважное настроение. Вчера вечером я проиграла в карты большую сумму денег и кому, жене адмирала Ландбергса. Этой пустозвонке и тупице.

Мари опять впала в ярость, потом пришла в себя.

- Адмирал, вы можете откинуть этот дурацкий этикет и... поцеловать меня как женщину, а не властительницу судеб.

Я ошалел от такой просьбы, но подошел к ней и, взяв за плечи, склонился к ее лицу. Какие у нее сухие и горячие губы.

Тунис. Бизерта Июль 1921г.

Сегодня у нас торжественное мероприятие. Первый выпуск офицеров Морского корпуса. К нам приехало много гостей. Прибыли жена и дочь губернатора, высшие офицеры Туниса и мэры городов. После парадного построения и выдачи дипломов, перед молодыми офицерами выступил адмирал Эксельманс. Он поздравил весь выпуск и достал конверт с назначениями. Я был удивлен, узнав что многие офицеры получили назначение в Австралию.

Кульминацией был бал. Ко мне подошла Мари.

- Не пригласите ли на вальс меня, адмирал?

- С удовольствием, мадам.

- Вы довольны сегодняшним днем?

- Да, мадам. Если учесть, что ваша заслуга в этом деле огромна, то доволен вдвойне.

- У вас очень много врагов. Мои муж получил от какого-то генерала Кутипова...

- Кутепова.

- Да, да Кутепова, компрометирующее вас письмо, где говорится что вы прячете на своих судах золотой запас Белой армии, на сумму 150 миллионов франков.

- Что же ваш муж решил?

- Пока решаю я.

- Пойдемте со мной на "Георгий Победоносец".

- Прямо сейчас?

- Прямо сейчас. Софи пусть развлекается, а я закажу катер.

Она заколебалась, но потом встряхнула головой.

- Поехали.

На пролетке мы лихо прискакали прямо к пирсу, где стоял "Георгий".

Скромный быт семей живущих на корабле, особенно церковь и школа, поразили Мари.

- И это все на корабле? Сколько же здесь семей?

- Около 300.

- Какой ужас! Неужели они не могут съехать на берег и зажить нормальной жизнью?

- У них нет средств, мадам.

- Но я знаю, в Бизерте уже организовалась колония русских беженцев, она уже есть в Тунисе, Сусе и Сфаксе.

- Это в основном наши русские люди, которых мы привезли сюда, а кто побогаче или нашел работу, тем удалось закрепиться на берегу.

Она задумчиво закрутила пальцами правый локон, свисающий над глазом.

- Как я поняла, что кроме Кутипова у вас есть враги среди французов.

- У русских есть пословица: кто не работает, того не ругают.

- Я поняла. Знаете, уже поздно. Поехали обратно. Надо Софи взять. Я думаю, адмирал, вам придется плохо без меня.

- Разве вы уезжаете?

- Нет.

Она засмеялась.

- Нет. Дело в том, что у нас кончается срок, а после перевыборов, новое правительство обычно меняет губернаторов. У меня такое предчувствие, что придут либералы и нам конец.

- И когда вы это предполагаете?

- Где-то конец 1923 года, начало 1924г.

- Я надеюсь на лучшее мадам.

- А у вас есть семья?

- Есть. Жена и дочь. Они остались в Петрограде.

- Вы их бросили?

- Нет. За мной охотились матросы в Петрограде и я бежал на юг. Просто не хотел рисковать семьей.

- За что вас хотели убить?

- Это для не русского человека понять сложно. Во-первых, за то, что у меня немецкая фамилия.

- Неужели за это в России убивают?

- Да, если учитывать, что идет война с Германией, то убивают и за это. Во-вторых, для матросов я оказался палачом.

- Вы что, убили кого-то?

- Нет, выполнял устав.

- Действительно, я ничего не поняла.

- Вот и наш катер, мадам. Поехали.

Тунис. Бизерта. Январь 1922г.

Бесконечные бытовые заботы обрушивались на меня. Русские со всего Туниса приходили ко мне со своими просьбами и жалобами. Я для них был единственным представителем власти, представителем России.

У меня опять капитан второго ранга Раков.

- Ваше превосходительство, мой анализ, высказанный вам ровно год назад подтвердился. Армия Врангеля разваливается. Теперь понятно, что воевать никто с Россией не будет.

- Вы оказались правы, Владимир Михайлович. Но что будет с нами дальше, вы предсказать не можете?

- Нет. Но я могу вас порадовать, наконец появился канал связи в России.

- Очень интересно. И что же?

- Большевики взялись основательно за хозяйство страны. Условий для внутреннего переворота там нет.

- А как флот?

- Пока его тоже нет. Но они будут строить новые корабли. Большевики объявили амнистию всем участникам белого движения. В городах Европы, где появились консульские или дипломатические отделы России стоят очереди, желающих вернуться домой.

- В Тунисе пока тихо.

- Если б здесь было консульство, то тихо бы не было. Пока Тунис является колонией Франции, консульства может и не быть, даже если Франция признает Россию.

- Вы меня пугаете, Владимир Михайлович.

- Нет.

- Что еще?

- Кутепов настроен решительно против нас. Сейчас он пытается добить французское правительство в отказе нам тех крошечных субсидий, которые мы от него имеем. Мы перехватили двух его агентов в Тунисе. Вот документы и их показания. Вопрос состоит в том, что с ними делать?

- Ничего. Посадите на ближайший пароход и отправьте в любую точку Европы. А как у вас отношения с местной разведкой?

- Никаких.

- Хорошо бы вам завязать дружеские отношения с ними, по обмену информации.

- Я уже думал об этом. Давайте попробуем. Кстати, Кутепов прислал ко мне связного с предложением войти в его структуру.

- Пошлите его подальше.

- Еще одно сообщение. Ваш брат, выехал в Скандинавские страны морским атташе.

Опять мой брат. Он как заноза сидит в моем теле. Мы последний раз встречались с ним в Петрограде, когда Дыбенко и комфлота адмирал Развозов вытащили меня из под ареста от разъяренных матросов с линкора "Петропавловск".

Россия. Петроград. Сентябрь 1917г.

Мы сидели с братом на его квартире. Евгений ругал меня.

- Что ты вылез со своим я? Чего ты добился? Этот мерзавец, за которого ты заступался, действительно изверг.

- Это неправда. Он очень образован, требователен и честно служит своей родине. Это такие как ты, развалили дисциплину, а когда мы ее начинаем восстанавливать, начинаются истерические крики: "мерзавец", "палач". Я не мог из-за таких вот демагогов вытащить линкор "Петропавловск" из Кронштадта и помочь кораблям Моодзунда.

- Я сидел с твоим "честным" в лагере, в плену и видел как он доносил японцам на своих товарищей. Ты знаешь, что они сделали ему тогда? Его излупили и хотели утопить в отхожем месте. Если бы не японцы, то вонял бы он там до сих пор.

- Не знаю, что ты там видел, но этому офицеру я верю.

- Ты же упрям, как козел, за что уже и поплатился. Ладно, освободили и хорошо. Лучше скажи, что дальше будешь делать?

- Меня приглашают на Юг. Колчак предложил "Александр Третий".

- Бежишь значит?

- Да, спасаю свою жизнь от разбушевавшейся матросни.

- Что ж, удирай. А что с Марией?

- Потом, когда все успокоиться приедет ко мне. Присмотри пока за ней, пожалуйста.

- Черт с тобой, поезжай. Ты еще много раз пожалеешь, что бросил Балтику.

- Нет, не пожалею. Это ты пожалеешь, когда мы вернемся назад.

- Ну и дурак же ты, братец.

Евгений пошел с Красными. В ноябре 1917г. он стал начальником Морского генерального штаба. Это под его руководством разработана знаменитая Ледовая операция перевода Балтийского флота из Ревеля в Гельсингфорс, а потом в Кронштадт. Это единственный военный флот, который сохранился теперь у большевиков.

В апреле 1919г. Евгений стал командующим всеми морскими силами республики. Это он приказал перенести операции флота вглубь страны, создав из речных судов, буксиров и барж знаменитые флотилии, которые колотили белую армию в пух и в прах.

В то время, как мы сидели на своих мощных коробках на Черном море и только коптили небо, он во всю способствовал победе Красных.

Теперь у него новое назначение. Эх, Евгений, Евгений. Я тебе ни одной победы простить не могу, они пахнут кровью русских людей.

Тунис. Бизерта Июнь 1922г.

- Как дела с Верой Николаевной?

- У нее все в порядке, Михаил Андреевич. Она живет на "Георгие" и вроде успокоилась.

- В полицию ее вызывыали?

- Нет. После того как полиция вернула деньги, они сразу потеряли интерес к госпоже Раковой.

Я посетил адмирала Эксельманса.

В уютном домике, спрятанном в экзотической зелени сада, адмирал, одетый по-домашнему, угощал меня фруктами и прохладительными напитками.