Александр Немировский - Откуда пошел, как был организован и защищен мир Страница 4

Яма и Ями были смертными, и пришло время им умереть, Яме — первому. Он был первым, кого взяла земля, а Ями оказалась первой, познавшей горе одиночества и разлуки. И небо, вместо радовавших богов голосов и смеха, заполнил разносимый ветром заунывный плач[4]. Не стало покоя и Земле. Боги, собравшись, спустились к Ями и стали уговаривать её успокоиться, объясняя, что исчезновение всех живущих, но не бессмертных — закон, что уйти от смерти дано только богам. Но прародительница не умолкала, продолжая причитать:

— Но ведь он умер сегодня! Только сегодня!

И на это богам нечего было возразить, ибо день рождения и день ухода, день смеха и день плача, день радости и день горя не были ещё отделены друг от друга. Подумав, боги создали ночь, отделив ею свет от света, день от дня.

И появилась первая ночь. Выплыла на черное небо луна с бегущей по ней тенью зайца, засмотрелась на него вдова, успокоилась и уснула. Лишь тогда смогли смежить боги свои лотосовидные очи и наконец отдохнуть от стенаний, заполнивших все небо.

С тех пор день сменяется ночью, а ночь днем.

1. Вивасвата — свет жизни, одно из солярных божеств.

2. Саранью — дочь Тваштара.

3. Яма и Ями соответствуют авестийским близнецам Йиме и Ймак, также ставшим первой супружеской парой.

4. Плачу Ями в египетском мифе соответствует плач Исиды по Осирису, в вавилонском — Иштар по Таммузу, в скандинавском — Нанны по Вайдру.

Бегство и возвращение Агни[1]

Я на смерть порожден моим сознаньем,Я ранен в сердце разумом моим,Я неразрывен с этим мирозданием,Я создал мир со всем его страданьем,Струя огонь, я гибну сам, как дым.

Узрев золу и пепел у страшных для Агни вечных вод, боги поняли, что обманул их Агни. Опустился Варуна в свою стихию и увидел пылание тел Агни, притаившегося в прозрачной, непроницаемой для влаги оболочке[2]. Агни, поняв, что его хитрость разгадана, спросил:

— Как ты нашел меня?

— По следу поленьев, служивших тебе дорогой, — ответил Варуна.

— Опустились в воды и остальные боги. Их принял Яма[3], заметивший во мраке свечение тел Агни[4] в десяти местах.

— Мы искали тебя повсюду, — проговорили боги. — Почему ты от нас бежал?

— Я боялся службы перевозчика жертв, — ответил Агни, обращаясь к Варуне. — Я не захотел быть в упряжке богов. Вот тела мои скрылись во многих местах, и у меня нет больше никаких забот.

— Иди сюда! — сказали боги все вместе. — Преданный нам человек готовится к принесению жертв, а ты пребываешь во мраке. Проложи же поленья, чтобы вернуться.

— Мне было страшно, — сказал Агни, обращаясь к Варуне. — Я ещё молод, и мне тяжело быть колесничим и возить жертвы для богов. Я ушел далеко от страха, я отпрянул, как бык от лука стрелка.

— Не бойся! — сказали боги. Мы готовим для тебя жизнь, которая не знает старения, чтобы ты, прекраснорожденный, не понес вреда в упряжке. Ведь ты должен принять на себя часть наших забот.

— Я согласен, — отозвался Агни. — Но пусть мне принадлежат безраздельно начатки и конечные части всего твердого из приносимого в жертву, а из возлияний — доля, наделенная питательной силой, жар вод и суть растений и да будет долгим, о боги, мое бытие.

— Будут, о Агни твоими безраздельно начатки и конечные части всего твердого из приносимого в жертву, а из возлияний — доля, наделенная питательной силой, будет, о Агни, жертва целиком твоею. Да склонятся перед тобою четыре стороны света!

И вернулся Агни, и с тех пор надежно пылает, сияет, освещает, наблюдает за всем на свете, перескакивая с места на место, правит законом, сотрясает горы, поражает тьму и болезни, проникает в глубины душ всех созданий, но никогда не входит в воды, в которых скрывался. Он дружественен к людям, особенно к тем, в чьих сердцах от его искр разгорается вдохновение, возвышающее их дух[5].

1. В ведийской мифологии не было бога-похитителя огня, подобного греческому Прометею (Кейпер, 1986, 147 и сл.), но сам божественный огонь Агни по свойственной ему подвижности скрывается от богов и возвращается лишь добившись повышения своего статуса и увеличения доли в жертвоприношениях.

Видимо, гимн Х, 51 воспроизводит заключительную часть мифа о бегстве Агни и его возвращении к своим обязанностям. Агни рисуется богом, вступившим в сообщество богов позднее, чем другие боги, которых возглавляет Митра-Варуна, всеобъемлющий бог, связанный с изначальным миром, охраняющий космический закон и карающий его нарушителей своими петлями.

2. Агни избирает своим убежищем изначальные воды, поскольку это место его рождения («Атхарваведа», 1, 33, 1).

3. Яма в этом гимне, хотя и не назван богом, — не «последний из умерших», а фактически один из богов.

4. Это место трудно для понимания. Некоторые толкователи полагают, что речь идет о блеске тел Агни на протяжении десяти дней пути.

5. Видимо, имеется в виду возлияние жертвенным маслом до и после жертвоприношения.

Буян Химаваты

Однажды, когда на исходе критаюги словно бы от подземного толчка впервые заколебалась добродетель, владыка богов Брихаспати[1] решил во искупление грехов провести жертвоприношение по древним уставам. На Химавату[2] были приглашены все пьющие сому и питающиеся дымом во главе с Индрой, божественные риши и предки вместе с Брахмой и неисчислимое множество рожденных живыми, вылупившихся из яиц, произведенных от пота. И прибыли они к месту жертвоприношения на берег Ганги, где Дакша[3] уже собрал сухие сучья и привел назначенную для заклания антилопу. Не было одного Рудры, жившего отшельником и богам неведомого, ибо не было у него доли в жертвоприношениях. Узнав об этом, его супруга, добродетельная Сати[4] бросилась в костер и сожгла себя.

Пылая гневом, как раненый вепрь, Рудра поспешил к месту собрания богов и других участников жертвоприношения. Едва он там появился, как под его могучей стопой заколебались и задрожали горы, в низины посыпались огромные скалы и камни, с грохотом понеслись снежные лавины, изменилось течение горных потоков.

И стал Рудра расшвыривать все приготовленное к жертве, затаптывать огонь. Воспользовавшись суматохой, антилопа оборвала путы и ускакала на небо. Но и во мраке поразила её стрела Рудры, и стала она звездой — если присмотреться, и теперь можно узреть на ночном небе голову антилопы с запрокинутыми рогами, пронзенную стрелой, а поодаль — преследующего её охотника[5].

Устрашенные этим буйством, роняя с разгоряченных лиц пот, разбежались боги во все стороны. Только Пушан как ни в чем не бывало уплетал жертвенное приношение. Рудра вышиб у обжоры зубы, а у Савитара вырвал и разбросал руки.

И тогда напуганный Брахма распорядился выделить Рудре большую часть жертвенных даров. Это мгновенно утихомирило буяна. Его раскалившийся добела гнев вышел паром примирения. Рудра дал Пушану сверкающие золотые зубы вместо выбитых, и он стал улыбаться во весь рот, а Савитару вставил в тело новые золотые руки.

Обретя облик бога, Рудра вступил в брак с богиней Землей, одевшейся в шкуру пятнистой коровы[6]. От этого брака родились Маруты — двадцать семь богатырей, принятых Индрой в свою свиту. Опоясавшись ветрами, они бороздят небо на сверкающих колесницах, запряженных пятнистыми оленями, и порой от них по лику их матери-Земли пробегает тень, как от гонимых ветрами облаков.

1. Брихаспати («Господин молитвы») — бог-покровитель жертвоприношений, отец и наставник богов, представляемый в виде существа, заполняющего небесное пространство, персонификация планеты Юпитер.

2. Химават (досл. «снежный») — персонификация вершины Гималаев.

3. Дакша (досл. «ловкий») — один из адитьев, родившийся по поздней версии, из большого пальца правой ноги творца.

4. Сати — дочь Дакши, выданная им за Рудру. Оскорбление супруга было расценено ею, как его смерть, и она поступила, как вдова.

5. В поздних вариантах мифа, где Рудра заменен Шивой, антилопа выступает противницей Шивы, посланной против него враждебными ему аскетами. Он навечно зажимает антилопу в руке. Возможно, антилопа отражает первоначальный аспект культа Рудры-Шивы-Пашупати, покровителя животных.

6. В ведах женой Рудры названа Пришни («пятнистая корова»).

Наказание Дьяуса[1]

Так наряду с 11 рудрами, 12 адитьями, Дьяусом и Притхиви появились восемь Васу — дружных, близких Земле братьев-богов. Как-то они вместе с женами бродили по лесу, богатому сладкими кореньями, плодами и водой, услаждаясь на восхитительных холмах и в рощах. И там супруга Дьяуса увидела прекраснейшую корову с полным выменем, с пушистым хвостом и красивой мордой и показала её своему супругу.

— Я давно наблюдаю за этим превосходнейшим из животных, — сказал Дьяус. Это дочь Дакши, а пасет её отшельник Васиштха[2]. Видишь, он сидит на опушке и насыщается. Эту еду ему дает корова, выполняющая любое желание. Тот из смертных, кто вкусит её молока, будет жить десять тысяч лет, сохраняя юность.