Леонид Левитин - Узбекистан на историческом повороте Страница 40

Практически перестал существовать социальный слой, который условно, учитывая отсутствие в Советском Союзе частной собственности, можно назвать средним классом. Между тем это ведущий класс современного развитого общества. Мне представляется весьма удачным сравнение среднего класса в структуре современного общества с позвоночником в человеческом организме, благодаря которому тело сохраняет равновесие и устойчивость, несмотря на его огромную подвижность.

В этот социальный слой, который занимал место между правящей партийной и государственной номенклатурой, с одной стороны, и основной массой рабочих и служащих - с другой, входили ученые и творческая интеллигенция, врачи и учителя, часть высококвалифицированных рабочих. Они имели определенный социальный авторитет, к ним с вниманием и уважением относилась власть. С распадом советского государства и углублением экономического кризиса этот средний класс подвергся вымыванию.

Общесоюзный кризис в Узбекистане проявил себя с особой силой. Это было вызвано, в частности, уже описанным выше хлопковым делом, в ходе которого подверглись разгрому практически все структуры власти, а также грубейшими просчетами Москвы в проведении в Узбекистане национальной политики.

Однако многие кризисные процессы в республике начинались годы и десятилетия назад. Речь идет, в частности, об очень высоком уровне сырьевой направленности экономики Узбекистана, который все время советской власти был поставщиком дешевого минерального и сельскохозяйственного сырья. Ситуацию осложняло и то, что основной доход от экспорта узбекских товаров поступал в союзный бюджет. Одновременно Узбекистан был рынком сбыта неконкурентоспособной готовой продукции из других регионов Союза, в основном из России.

Республика вынуждена была завозить не только оборудование, технологии и многие виды сырья, но даже жизненно важные продукты питания - зерно, сахар, мясо, а также широкий круг товаров народного потребления, которые могли бы производиться на месте. В результате Узбекистан имел отрицательное сальдо почти со всеми союзными республиками (кроме Эстонии, Таджикистана и Молдавии).

Продолжалась хлопковая экспансия. По-прежнему площадь засеянных хлопчатником полей занимала почти 70% всех обрабатываемых земель, разрушая рациональную структуру земледелия. И по-прежнему закупочные цены на хлопок были настолько низкими, что едва покрывали производственные затраты. Продолжалась практика изнурительного труда детей на сборе хлопка, способствующая высокой заболеваемости и детской смертности, обусловливающая низкое качество образования на селе. Трудно поверить, но в 1989 г. Узбекистан по таким показателям, как уровень экономического развития республики, ВНП и уровень потребления на душу населения, занимал предпоследнее место в Советском Союзе. Эти показатели в процентах к средним общесоюзным соответственно составляли 56 и 59 (Аргументы и факты. № 39. 1991. С. 4).

В 1990 г. в Ташкенте состоялся круглый стол на тему "Человек Мавераннахра: миражи и реальность". Собрались авторитетные ученые и специалисты из Ташкента, Москвы, других научных центров Союза. На основании статистических данных и реальных фактов были сделаны выводы о катастрофическом состоянии экономики и социальной сферы Узбекистана, о таком состоянии экологии, которое угрожает жизни будущих поколений. Во многих выступлениях говорилось о том, что жизненный уровень узбекского населения один из самых низких в тогдашнем СССР, уступающий многим африканским странам. Вот относящиеся к тому же времени наблюдения известного публициста Лермана Усманова: "Недавно побывал я в сельских районах Хорезмской, Кашкадарьинской и Сурхандарьинской областей, в Ферганской долине. Размеренная, привычная жизнь, украшенная свадьбами, обрядами обрезания, религиозными праздниками. В другие дни - традиционный чай и серая лепешка, подневольный изнурительный труд и бросающаяся в глаза нищета жилищ и одежды. Бедность простых тружеников молчаливо свидетельствует о крайне низком жизненном уровне народа, о тех трудностях, которые тщательно скрывают в семье. Позора нищеты никто не хочет разглашать".

В ташкентских журналах и газетах 1990-1991 гг., последних советских лет, много писалось о том, что в Узбекистане десятилетиями создавалась гибридная, не знающая своего родства суррогатная культура, особенно в среде руководящих работников и интеллигенции. В результате этих мутационных процессов появилось чуть ли не целое поколение национальных кадров, слабо владеющих узбекским языком, а то и вовсе не знающих его, далеких от своей народной культуры, от корней своих. Были статьи, в которых рассказывалось об удручающем положении дел в управленческом аппарате, о коррупции, охватившей буквально все уровни и сферы государственной жизни.

Вспоминаются слова Петра Столыпина: "Бедность - худшее рабство. Смешно говорить бедным людям о свободе или о свободах. Сначала доведите уровень их благосостояния до той, по крайней мере, меньшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным".

Конец советской власти в Узбекистане, как и на всем постсоветском пространстве, вовсе не означал того, что достаточно хорошо расчистить развалины рухнувшего здания тоталитаризма, чтобы обнаружить плодородную почву гражданского общества. Страна вышла из советского прошлого без каких-либо предпосылок для цивилизованного демократического развития - без гражданского общества, демократически настроенной национальной элиты, целостной национальной культуры, с отсталой в сравнении с развитыми и даже многими развивающимися странами экономикой, бедствующим населением.

Угрозы и риски

Об угрозах безопасности Узбекистана, возникших после обретения независимости, рассказывается в книге Ислама Каримова "Узбекистан на пороге XXI века".

На первый план Президент Узбекистана выносит опасности, связанные с геополитическим положением страны. Он пишет: "Узбекистан находится в стратегическом центре полукольца, по которому расположены богатейшие нефтегазоносные месторождения Персидского залива, бассейна Каспийского моря и Таримского бассейна, то есть энергоресурсов, в условиях всемирного энергетического дефицита призванных играть в ближайшие годы определяющую роль в будущем Евразии и в целом всего мира. Более того, мы являемся частью региона, где имеются несовпадающие интересы России, Китая, Индии, стран Востока и Запада. Фактически, располагаясь на стыке этих формирующихся, но потенциально очень мощных центров силы, которые, несомненно, будут определять облик XXI века, наша территория будет оставаться объектом интересов и таких мощных стран исламского мира, как Турция, Пакистан, Иран и Саудовская Аравия" (с. 12).

В книге отмечается, что, независимо от воли или устремлений Узбекистана, он после распада СССР фактически оказался прифронтовым государством, вблизи границ которого продолжают гореть два очага кризисов - в Афганистане и Таджикистане, унесшие за последние годы сотни тысяч жизней. Причем, принимая во внимание глубину и остроту кризиса в Афганистане, а также степень его воздействия на геополитические интересы на региональном и глобальном уровнях, трагедию его народа можно отнести к числу наиболее масштабных в современном мире и опасных региональных конфликтов.

Второй по степени опасности угрозой Президент Узбекистана считает происходящий в мире резкий процесс политизации ислама, принявший крайне радикальные формы - открытые притязания на власть и готовность добиться этого воруженным путем, призывая на помощь всех единоверцев. Причем этот процесс, не имеющий никакого отношения к гуманистическим идеалам и основам мусульманской религии, прямо либо опосредованно оказывает негативное воздействие на общественно-политическую ситуацию на обширной территории от горного Бадахшана до Каспия. (Немецкие исследователи этой проблемы пишут об огненной дуге, протянувшейся от Чечни через Дагестан - Азербайджан - Иран - Туркменистан Афганистан - Пакистан - Узбекистан - Кыргызстан - Казахстан в Синьцзян.)

Одной из закономерностей развития мирового сообщества в современный период является рост этнического самосознания, его политизация. Поэтому взаимоотношения между титульной нацией и этническими меньшинствами в полиэтнических государствах представляют собой одно из определяющих условий внутриполитической стабильности и национальной безопасности этих государств, динамики их социально-экономического развития.

Хотя ко времени обретения независимости по доле титульной нации в общем составе населения Узбекистан (73,7%) уступал лишь Туркменистану (74,4%) и заметно превосходил Таджикистан (62,3%), Кыргызстан (54%) и особенно Казахстан (41,7%), это по-настоящему многонациональная страна. В ней наряду с титульной нацией живут представители более ста этносов. В 1992 г. в этом отношении картина была следующая: русских - 5,5%, таджиков - 5,1%, казахов - 4,2%, каракалпаков - 2%, татар - 2%, корейцев - 1,1%, кыргызов - 1%, украинцев 0,6% (Fischer Weltalmanach 1994. Sp. 744 ff, 479, 639, 655, 663; Eastern and Commonwealth of Independent States. 1992. Р. 424-565).