Владимир Мединский - О русском пьянстве, лени и жестокости Страница 41

Вроде бы забавная комедия про то, как в Петербурге в некой квартире открылось «окно в Париж» и россияне могут гулять по Парижу, а парижане так же, почти мистическим способом, оказываются в Петербурге.

Так нет же! И в фильме «Окно в Париж» Юрия Мамина четко противопоставляются утонченные парижане и их изысканные женщины и убогие питерские обыватели – дураки и рвачи. Какое все хорошее «там»! Какое все ужасное «здесь»!

Кинематограф и в сложные времена рассказывает о любви. Но… как? В «Курочке Рябе» А. Кончаловского получается, что любить по-русски – это попросту жалеть пьяного да убогого.

Посмотрев эти фильмы, Никита Михалков заметил: «Какой нормальный человек, посмотрев эти фильмы, захочет посетить Россию?»

И разразился блистательным «Сибирским цирюльником». Тоже миф, но какой! Миф, после которого в Россию захочется приехать, а не убежать из нее. Но таких фильмов – единицы, а основная масса, увы, скорее в стиле «позднего Рязанова».

Целое поколение было отравлено ядом «катастрофизма», ощущением, что родная страна полна мрака и ужаса. Сегодня «поколению перестройки» порядка 30 лет, оно входит во взрослую жизнь, пропитанное этим черным мифом. И еще неизвестно, как это скажется на судьбах страны.

В 2000–2001 годах вал русофобии, самооплевывания и самоотрицания несколько спал… Но спал он не до конца и ослабел только на телевидении и в прессе. А в Интернете «благополучно» бушует до сих пор.

Черные мифы о России невероятно мешают нам: и внутри страны, и на международной арене. В отношениях с Прибалтикой, Украиной, Грузией стереотипы «оккупанты» и «русс-советчик» не прибавляют нам друзей.

Внутри России они парализуют нашу волю, нашим врагам дают «право» теснить Россию политически и экономически. Республики бывшего СССР, а ныне независимые государства ближнего зарубежья получают «право» относиться к соседу, исходя из двойного стандарта. Всем, кто поверил в миф, эта вера позволяет относиться к нам с пренебрежением.

Эти мифы давно стали сами по себе важным фактором политики. Россия не сможет стать современным и богатым государством, пока не отбросит их. Более того, и на уважение других народов мы можем рассчитывать только после того, как:

– перестанем рассказывать гадости о самих себе;

– научимся жестко реагировать на то, что рассказывают о нас.

Наивно ждать, что мифы исчезнут сами собой. Не исчезнут.

В наших силах сделать так, чтобы они поменьше мешали нам самим. И в наших силах сделать так, чтобы мир считался с нашей способностью отвечать ударом на удар в идеологической войне.

Для этого нам нужно разобрать каждый из мифов, сравнить себя с другими и сделать выводы… Выводы о том, как мы на самом деле выглядим среди других народов. И что можем ответить на обвинения в жестокости, пьянстве, лени и прочих малосимпатичных качествах.

Выводы

Как мы видим, исторические мифы существовали всегда. И мифы каждого народа о самом себе, и мифы об окружающих его народах. Есть мифы положительные, есть мифы черные. В мифотворчестве прослеживается своя логика. Как только Россия в конце XVI – начале XVII века стала могучей централизованной державой, она стала восприниматься как конкурент и угроза.

О нравах русских и о России мифы слагали и раньше… Но с этого времени происходит качественное изменение мифов. Сохраняя тот же легкий, в иных случаях ироничный стиль, в фольклоре начинает проявляться описание негативных привычек. В записках иностранных путешественников бытовые неурядицы и единичные проявления описываются как типичные. Со временем исчезает даже ирония, появляется откровенное осуждение.

А что хуже всего, после реформ Петра Первого в самой России появляется немало людей с психологией «исторических подкидышей». Они с восторгом воспринимают черные мифы о России и сами создают новые.

Часть II

Миф о пьянстве

Не жаль молодца ни бита, ни ранена, жаль молодца похмельного.

Глава 1

Сравним себя!

Все сущее познается сравнением с себе подобным.

До какой степени все национальные беды ассоциируются у нас самих с пьянством, иллюстрирует хотя бы незабвенная «антиалкогольная кампания» 1985–1986 годов. Тогда заботливый генсек Горбачев предложил гражданам свой радикальный вариант оздоровления общества: искоренить пьянство, для чего ввести мягкий вариант «сухого закона», прекратить производство вина и вырубить виноградники.[129]

Практическая реализация проекта стала явлением настолько ярким и ошеломляющим, что круги по воде расходятся до сих пор.

Никогда не забуду, как в 1988 году проходил практику после первого курса журфака МГИМО в качестве корреспондента районной газеты «Забайкалец». Было это в Читинской области, в городе Забайкальске, стоящем прямо на советской границе. Газета была, как полагается районке, «органом районного комитета КПСС и районного Совета народных депутатов, а редакция располагалась в одном из немногих в Забайкальске 2-этажном каменном доме в 2-х минутах ходьбы от райкома и райисполкома и в 15-ти – от погранзаставы № 16 Хинганского погранотряда Забайкальского Погранвоенокруга. Кстати, то, что я сейчас написал, было в 1988 году страшной военной тайной: само упоминание слов „застава“ и „погранотряд“ приравнивалось к „разглашению засекреченной структуры погранвойск КГБ СССР“ и никогда не могло появиться ни в одном материале на страницах местной прессы. Трудно сейчас в это поверить, но на столе у главреда, опытного и мастеровитого журналиста, всегда лежала книжица, не знаю, кем изданная, в которой содержался „полный перечень терминов, обозначений и выражений военно-технического и организационного характера“, недопустимых для публикации в печатных СМИ приграничных районов „особого контроля“. Поэтому, например, когда я писал репортажи о товарищеском турнире пограничников по волейболу, это выглядело, в соответствии с рекомендациями сей книжицы, так: „Пограничники НАШЕГО РАЙОНА в полуфинале обыграли всухую ПОГРАНИЧНИКОВ СОСЕДНЕГО РАЙОНА и завтра в финальном матче, на заводском стадионе, встретятся с другой командой воинов-пограничников тоже из НАШЕГО РАЙОНА“. В общем, предполагалось, видимо, что все жители Забайкалья, уподобившись тем восточным обезьянкам, которые „ничего не видят, ничего не слышат и ничего никому не говорят“, искренне не подозревали, что у них прямо под окнами проходит граница с Китаем. Много еще можно забавного было бы написать о славном городе Забайкальске, чей расцвет пришелся на времена, когда были „русский с китайцем братья навек“, но в 1988 году городишко пребывал в довольно запущенном состоянии.

М. С. Горбачев – Президент СССР.

Первый и, к сожалению, последний

Но особенно жестоко ударила тогда по местному населению горбачевская «антиалкогольная кампания». Мне поручили написать большой материал о борьбе местной милиции с расцветшим тогда самогоноварением. О, Боже! Чего только не пришлось повидать, проездив несколько дней с милицейским нарядом по местным «притонам» самогонщиков. Пили всё: розовую воду, тормозную жидкость, просто фруктовую брагу, куда на глаз для эффекта «доливали» технический спирт, ацетон и жидкость от тараканов. Но самое неизгладимое впечатление оставили огромные 20-литровые бутыли, где гнали спиртное из «прошлогодних помидоров». Жаль, что с нами не ездил тогда дорогой Михаил Сергеевич!

Горбачев приобрел тогда в народе несмываемое прозвище «минеральный секретарь» во многом благодаря «антиалкогольной кампании». Горбачев многое успел: затеял перестройку и glasnost, вел активную международную политику, отсиживался в Форосе в дни ГКЧП. Но война с зеленым змием в памяти народной, пожалуй, перевесила все упомянутые деяния. Наступил-таки на больную мозоль. Откуда же эта вера в то, что основная проблема Руси – именно повальное пьянство? Такая сильная вера, что Горбачеву искренне казалось: «вытрезви» страну – и все получится.

Как-то постепенно, исподволь укоренилась в общественном сознании идея традиционного российского пьянства. Эдакая историческая национальная особенность, отличительная черта, умилительная, как матрешка: «Россия – водка, валенки, Сибирь!» Большинство иностранцев полностью, кстати, солидарны с нами в такой самооценке, добавляя, будучи в хорошем настроении, к «трем китам» баню, балет и Гагарина.

Удивительное это дело – процесс маркировки и раздачи ярлыков. Отчего те или иные черты и отметины остаются на народном лице, наследуются поколениями как данность? Чем, как говорится, обязаны?

Крайне занимателен этот процесс, если задуматься и осмыслить! Знаменитые пивные фестивали наших тевтонских соседей, большие кружки и характерные животы вовсе не сделали немцев, по общему мнению, закоренелыми пьяницами.[130] Напротив, в этих народах отмечается педантичность, деловое усердие, экономность и аккуратность.