Алфред Мэхэн - Влияние морской силы на историю 1660-1783 Страница 41

Мы должны теперь описать кратко ход сухопутной кампании. В начале мая месяца французская армия из нескольких корпусов двинулась в поход; пройдя через границы Испанских Нидерландов, она атаковала Голландию с юго-востока. Республиканская партия последней, стоявшая тогда во главе правления в Голландии, пренебрежительно относилась к армии и теперь сделала ошибку, рассеяв отряды между многими укрепленными городами, полагая, что каждый из них сколько-нибудь задержит движение французов. Но Людовик, по совету Тюренна (Turenne), ограничился тем, что обложил наиболее важные стратегические пункты, тогда как второстепенные города сдавались почти немедленно после того, как им предлагалось это; нидерландская армия, так же, как и территория, переходила таким образом быстро и по частям во власть неприятеля. До истечения месяца французы были уже в сердце страны, покоряя все перед собою, и на их пути не оставалось уже более никакой организованной силы, которая могла бы оказать им сопротивление. В течение двух недель, последовавших за Солебэйским сражением, террор и дезорганизация распространились в Республике. 15-го июня президент Генеральных Штатов получил разрешение послать депутацию к Людовику XIV, прося его изложить условия, на которых он согласился бы на мир; всякая унизительная уступка иностранцу была для этого политика легче перспективы увидеть после своего падения утверждение оппозиционной партии — дома Оранского. Пока шли переговоры, голландские города продолжали сдаваться, и 20-го июня горсть французских солдат вошла в Мюйден (Muyden), ключ к Амстердаму; это были только мародеры, хотя и главный отряд, к которому они принадлежали, находился недалеко от города, и бюргеры, допустившие их под влиянием паники, царившей в стране, видя, что они были одни, скоро напоили их допьяна и выгнали вон. Более благородный дух, воодушевлявший амстердамцев, почувствовался теперь и в Мюйдене; из столицы поспешил отряд войск, и маленький городок этот был спасен. "Расположенный на Зейдер-Зее, в двух часах пути от Амстердама, при соединении большего числа рек и каналов, Мюйден не только владел ключом от плотин, открытием которых окрестности Амстердама могли наводниться для обороны, но также и ключом к гавани этого большого города, так как все корабли, которые шли к последнему из Северного моря через Зейдер-Зее, были обязаны проходить под его орудиями. Раз Мюйден был спасен и его плотины могли быть открыты, Амстердам имел время вздохнуть и мог, прервав свои сообщения сушей, сохранить их морем"[49]. Описанное событие остановило успех вторжения неприятеля; но как упали бы духом голландцы, подавленные своим поражением и внутренними несогласиями, если бы в течение роковых двух недель, предшествовавших этому событию, союзный флот атаковал их берега? От такой атаки они были спасены битвой при Солебэе.

Переговоры продолжались. Бургомистры — партия, представлявшая капитал и торговлю — побуждали к подчинению требованиям противника; они боялись за свое имущество и за торговлю. Были сделаны новые уступки, но пока посланные еще находились в лагере Людовика XIV, народ и Оранская партия восстали, а с ними поднялся и дух сопротивления. 25-го июня Амстердам открыл плотины, и его примеру последовали другие города Голландии; это повлекло за собою неизмеримые потери, но зато наводненные города и деревни, стоя теперь как на островах, были безопасны в этом потопе от сухопутных атак до замерзания вод. Революция продолжалась. Вильгельм Оранский, впоследствии Вильгельм III Английский, был провозглашен 8-го июля штатгальтером и главою армии и флота, и оба де Витта, главы республиканской партии, были умерщвлены чернью несколько недель спустя.

Сопротивление, порожденное народным энтузиазмом и патриотизмом, усилилось еще вследствие чрезмерных требований Людовика XIV. Сделалось ясным, что Соединенные Провинции должны или победить, или погибнуть. Между тем и в других государствах Европы пробудилось, наконец, сознание опасности успехов Франции. Император Германии, электор Бранденбургский и король Испании приняли сторону Голландии, в то же время Швеция, хотя будучи номинальной союзницей Франции, не хотела видеть уничтожение Провинций, так как оно послужило бы к увеличению морской силы Англии. Несмотря на то, начало следующего года, 1673-го, было еще полно обещаний для Франции, и английский король приготовился исполнить на море ту свою роль, на которую его обязывал договор с Людовиком, но голландцы, под твердым руководством Вильгельма Оранского и опираясь на сохраненную ими свободу действий на море, отказались теперь принять условия мира, которые были предложены ими самими год назад.

В 1673 году состоялись три морские сражения, все близ берегов Соединенных Провинций, первые два — июня 7-го и июня 14-го, близ Шоневельдта (Schoneveldt), от которого они и получили свое имя, и третье, известное под именем Тексельского сражения, — 21-го августа. Во всех трех Рейтер атаковал, сам выбирая для этого время, и отступал, когда ему это было выгодно, под защиту берегов. Союзникам, для того, чтобы достигнуть своих целей и сделать какую-нибудь диверсию на морской берег или, с другой стороны, чтобы поколебать морские ресурсы стесненных Провинций, было необходимо сначала успешно покончить с флотом де Рейтера. Великий адмирал и его правительство сознавали это и приняли решение, что "флот должен расположиться в Шоневельдтском проходе или немного южнее к Остенде, для наблюдения за неприятелем, и, в случае нападения последнего или попыток его высадить десант на берега Соединенных Провинций, оказать жестокое сопротивление, противодействуя его планам и уничтожая корабли"[50]. На этой позиции, при хороших разведочных судах, всякое движение союзников могло быть своевременно известно.

Английский и французский флоты вышли в море около 1-го июня, под командою принца Руперта, двоюродного брата короля, так как герцог Йоркский был вынужден сложить с себя обязанность главнокомандующего, вследствие издания акта (Test Act), которым запрещалось лицам римско-католического исповедания занимать какие бы то ни было общественные должности. Французским флотом командовал вице-адмирал д'Эстре — тот самый, который командовал им и в битве при Солебэе. В случае поражения де Рейтера, в Ярмуте готовы были сесть на суда шесть тысяч английских солдат. 7-го июня увидали голландский флот, державшийся близ Шоневельдских банок. Для вызова его к бою была послана отдельная эскадра; но Рейтер не нуждался в приглашении; ветер благоприятствовал ему, и он последовал за отделенной эскадрой с такой стремительностью, что атаковал ее прежде, чем линия союзников была построена надлежащим образом. В этом случае французы занимали центр. Дело окончилось нерешительно — если так можно выразиться о сражении, в котором слабейшая сила атакует сильнейшую, причиняет ей потери, равные понесенным ею самою, препятствует достижению главной ее цели. Неделю спустя Рейтер снова атаковал противника, и сражение это, хотя само по себе также нерешительное, заставило союзный флот возвратиться к английскому берегу для починок и пополнения припасов. Голландцы в этих сражениях имели пятьдесят пять линейных кораблей, союзники — восемьдесят один, из которых пятьдесят четыре были английскими.

Союзные флоты вышли в море только в конце июля, и на этот раз на судах их были отряды войск, предназначенные для высадки. 20-го августа усмотрен был голландский флот на ходу между островом Тексель и Маасом. Руперт немедленно приготовился к бою, но так как северо-западный ветер давал союзникам наветренное положение, а с ним и выбор метода атаки, то Рейтер, воспользовавшись знанием местности, придержался так близко к берегу, что неприятель не осмелился последовать за ним, — тем более, что время дня было уже позднее. В течение ночи ветер переменился, задув с берега от ост-зюйд-оста, и с рассветом, говоря словами официального французского отчета, "голландский флот поставил все паруса и смело ринулся в бой".

Союзный флот был под ветром, на левом галсе, держа почти к югу французы в авангарде, Руперт в центре и сэр Эдвард Спрагге (Spragge) командующим в арьергарде. Де Рейтер разделил свой флот на три эскадры, переднюю из которых, только из десяти или двенадцати кораблей, послал против французов, тогда как с остальными своими силами атаковал англичан в центре и арьергарде (План IV, А, А', А"). У последних, по английским источникам, было шестьдесят кораблей, у французов — тридцать, а у голландцев — семьдесят; и если принять эти данные, то план атаки Рейтера, согласно которому французская эскадра только отвлекалась от возможности прийти на помощь союзникам, как и при Солебэе, дал голландцам возможность сражаться с англичанами на равных условиях. Сражение прошло через нисколько определенных фаз, за которыми поучительно проследить. Де Мартель, командовавший авангардом французов и, следовательно, передним отрядом (субдивизией) союзников, получил приказание выйти вперед, повернуть на другой галс и затем пройти на ветер авангарда голландцев, чтобы поставить его таким образом между двух огней. Так он и сделал (В); но Банкерт — тот самый, который так разумно маневрировал при Солебэе год назад — увидев опасность, положил руль на ветер и прорезал линию остальных двадцати кораблей эскадры д'Эстре со своими двенадцатью (С) — маневр, столько же делающий честь ему, сколько не делающий чести французам — и затем, повернув через фордевинд, снова соединился с де Рейтером, который горячо сражался с Рупертом (С1). Д'Эстре не преследовал его, допустив таким образом беспрепятственно подкрепить главные атакующие силы голландцев. Этим, в сущности, и закончилось участие французов в сражении.