Николай Шпанов - Поджигатели. Но пасаран Страница 41

Я установил контакт с нашими офицерами, находящимися при японском штабе. Фактически мы проводим маневры, в которых офицеры наших двух групп китайской и японской - соревнуются между собою. К сожалению, полковнику Люде, возглавляющему японскую группу, приходится труднее моего. Он лишен возможности распоряжаться японскими войсками и изменять планы японского командования, как это делаю я с китайцами. Японцы не терпят вмешательства в свои дела и оставляют Люде роль наблюдателя. Нам с Люде пришлось договориться о том, чтобы время от времени обмениваться немецкими офицерами, чтобы все наши люди могли пройти через активную штабную работу на моей стороне и понаблюдать за приемами японцев. Там тоже есть кое-что поучительное. Особенно в части организации оккупационных войск и обращения с населением занятой страны. Это может пригодиться нашим офицерам.

Некоторое удовлетворение доставляет ему то, что на протяжении нескольких месяцев мне почти неизменно удается одерживать верх над японцами. Может быть, они благодаря этому поймут в конце концов, что им следует подпустить Люде к делам штаба. Я возлагал большую надежду на операцию у высоты 216. Ключевая позиция на перешейке между болотами давала мне возможность атаковать японцев прямо в лоб, отказавшись от нашего традиционного охвата. Эта операция нужна была мне как наглядный урок нашим офицерам, к каким потерям ведет лобовой удар даже при успешном конце. Проиграть бой я не мог и даже поспорил с Люде на дюжину шампанского, что выкину японцев с их позиции, не применяя обхода. Пострадать должен был один Янь - много пайков он терял безвозвратно... Кто мог думать, что проклятый Янь так перехитрит меня: мое имя скомпрометировано, карьера в Китае закончена. А на то, что позиция осталась в руках японцев, Яню наплевать!.."

Шверер оторвал взгляд от тетради и посмотрел на часы, висящие против стола. Подходило время завтрака.

Шверер дописал строку, запер тетрадь в стол и с биноклем подошел к окну. Взгляд его сквозь линзы бинокля пробежал над вытянувшимися вдаль полями. Они были вытоптаны, колосья поломаны людьми и лошадьми, вдавлены в землю колесами повозок. Полегшие хлеба темнели широкими полосами. В уцелевших рядах колосья стояли наклонившись, отягощенные вызревшим, никем не собираемым зерном. Дальше, где кончались хлеба, шли заросли гаоляна. Он был отравлен меньше хлебов. Его толстые высокие стебли стояли упрямо, распушив длинные листья. Сквозь их стену ничего не было видно.

Шверер с удовольствием отметил, что войска приучаются к маскировке, используя эти заросли. Вон только левее одинокой сопки видны желтые полоски свежеотрытых окопов.

Сопка! Швереру даже не удалось найти на карте ее отметку. И подумать только, что овладение кучей этой глины уже стоит Яню полутора тысяч пайков и обойдется еще во столько же, если Шверер не откажется от идеи лобового штурма. А он от нее не откажется, так как этот урок нужен его офицерам.

Размышления Шверера были прерваны докладом Суна о приходе неожиданного гостя:

- Вас желает видеть мистер Паркер.

- Журналист? Что ему нужно?

Шверер с неприязнью посмотрел на входящего американца.

Он хмуро слушал болтовню Паркера, стараясь разгадать истинную цель его визита.

- Побывав у японцев и у вас, я намерен теперь посмотреть, что делается у коммунистов, - сказал Паркер.

- Вы едете к красным?

- Вот именно.

- Дальний путь!

- Напротив!

- О них нет еще никаких сведений.

- Они рядом!

Бровь Шверера недовольно поднялась.

- Наша разведка этого не знает.

Паркер рассмеялся:

- Не верьте ни слову китайского разведчика! Откуда вы знаете, на кого он работает? Я дольше вашего в этой стране, но очень смутно представляю себе душу желтого человека.

- Сложный механизм, - согласился Шверер и взял со стола книжку в пестром переплете. - Прочел половину, и не могу разобраться в пружинах, заставляющих героев совершать те или иные поступки.

- О, "Цин пин мей", - воскликнул Паркер, взглянув на обложку, - история Си Мен-чена и шести его жен! Забавные приключения.

- Европейские герои поступали бы как раз обратно тому, что делают эти, - с досадою сказал Шверер.

- Не все то, что делают европейцы, можно считать образцом, генерал.

- С китайской точки зрения?

- Иногда и с точки зрения белого. Американцы, например, не всегда могли бы понять то, что происходит в Германии.

- Но мы оба одинаково относимся к происходящему здесь!

- Я, например, - ответил Паркер, - не могу понять, почему белый человек до сих пор не наведет здесь порядка. Покупательная способность китайцев падает с каждым днем. И мы и вы рискуем потерять рынок, даже выгнав с него англичан.

- Не думаете же вы, что можно иметь твердый рынок там, где есть несколько миллионов коммунистов?

- Меня беспокоят и японцы, - сказал американец.

- Было бы умнее, если бы Чан открыто действовал вместе с японцами против красных. На месте вас, американцев, я давал бы ему деньги и снаряжение только при условии борьбы с коммунистами.

- С ними будет покончено в свое время.

Паркер посмотрел на часы.

- Мне пора... - И на прощанье дружески сказал: - Мы, белые люди, должны помогать друг другу. У вас немного не ладится дело со старым разбойником?

- Откуда вы знаете?

Паркер развязно подмигнул.

- Вы не понимаете местных условий: когда вам понадобится что-нибудь от Чан Кай-ши - поговорите с его женой.

- По военным делам?

- Даже по плану операции или по вопросу снабжения оружием - все с ней!

Американец исчез.

Шверер задумался.

Что означает этот странный совет?.. Уже не хотел ли американец поставить его в глупое положение перед Чан Кай-ши? Может быть, это происки японского агента, стремящегося окончательно поссорить его с маршалом?..

Шверер взял со стола большой черный веер и стал обмахиваться нервными, быстрыми движениями.

А что, если американец сказал правду и все дело в том, что Шверер обошел мадам Чан Кай-ши?..

Вот попробуй-ка разобраться!

Он сердито щелкнул складываемым веером.

8

Голова у Кеша трещала от выпитого накануне, но он побоялся проглотить таблетки, предложенные полицейским офицером.

Тщательно продумав все, что он помнил из ночного приключения, Кеш решил, что его привезли сюда по ошибке. Ошибка разъяснится, и его отпустят, извинившись. В самом деле, стоит вспомнить все по порядку.

Он пришел на свидание с Дорио. Частная квартира. Хозяин поручился за надежную конспирацию. Кеш уже встречался с ним в прошлые приезды во Францию, когда привозил из СССР письма троцкистских главарей Седову для пересылки отцу. Его и раньше Дорио сводил с Седовым.

Вторым человеком, которого Кеш вчера видел, был Седов. Так как в комнате было довольно темно, то, введя Седова, Дорио включил яркий свет, всего на минуту, необходимую Кешу, чтобы убедиться, что перед ним действительно сын Троцкого. И тотчас Дорио выключил свет и вышел. Седов пробыл недолго. Ровно столько, сколько нужно было, чтобы передать Кешу установки отца на дискредитацию испанских коммунистов и предупредить о том, что в дальнейшем, возможно, придется помочь фашистской агентуре в уничтожении вождей испанской революции. В заключение Седов передал Кешу явки в ПОУМ* и, в частности, к ее главарю, сообщнику Троцкого, Андресу Нину. После ухода Седова в комнату вернулся Дорио. Распили бутылку вина, и Кеш распростился.

______________

* Поум - организация троцкистов в Испании.

Он отлично помнил, что зашел в какой-то кабачок и выпил еще бутылку вина. Затем был в кабаре и, кажется, снова пил. Познакомился с какой-то девчонкой. Поехали... Тут-то и началось. В номер дрянной гостиницы, куда его привезла девица, ворвался тип, назвавшийся мужем девицы. Кеш сунул ему десять франков, но тот устроил скандал и, выкинув Кеша на улицу, не отставал и там. К нему присоединились еще два таких же странных субъекта. Затеяли драку. Подвернувшаяся тут же, словно она только этого и ждала, парочка ажанов тотчас свезла их всех в префектуру. Ни протесты Кеша, ни его иностранный паспорт, который он не постеснялся предъявить, не помогли. С отвратительной бесцеремонностью его пальцы намазали краской и оттиснули на карточку, словно он был карманником. Пытались составить протокол об оскорблении женщины, но Кеш отказался его подписать. Теперь ему казалось: не будь он пьян, попросту заплатил бы полицейскому комиссару и давно был бы дома. А он сглупил: угрожал, требовал, чтобы звонили в посольство. Чорт знает что! Только этого нехватало, чтобы в посольстве узнали о таком происшествии.

Чорт знает, какой бурды он напился! Этак забыться!..

Уж поскорее бы пришел какой-то "начальник", который может, по словам полицейского, закончить дело. Поскорее отсюда - и прочь из Парижа! В Испанию! Пора за настоящее дело!