Георг Пфайльшифтер - Теодорих Великий Страница 41

Лигилий, «легкомысленный диакон, предавший и свою Церковь, и свою честь», став Папой, отнюдь не собирался выполнять данные им обещания и оправдывать надежды, которые он пробудил у монофизитов. Но уже через восемь лет ему пришлось лично убедиться в том, сколь мало ценят византийские тираны Папу Римского и что его ждет, если он не оправдает их надежд. Теперь любой человек, занимавший папский престол, зависел от византийского императора, что заставляет нас лишний раз вспомнить о той церковной политике, которую проводило правительство Теодориха.

В то время как битва за Рим шла с переменным успехом, спешившая на выручку римлянам византийская армия дошла до Остии, что побудило Витигиса обратиться к Велизарию с предложением начать мирные переговоры — хотя в этом не было ни малейшей необходимости. В своей «Истории войны с готами» Прокопий подробно описал эти переговоры. Приведу один фрагмент сочинения Прокопия, который ярко характеризует то, как они проходили. Готские парламентарии постарались доказать Велизарию, что император ведет против них несправедливую войну. Они особо подчеркивали весьма важную, на их взгляд, деталь: Теодорих стал правителем Италии по желанию императора Зинона. «Так мы получили в свое распоряжение Италию, — продолжали они, — а законы и государственные институты нам дал император; и ни Теодорих, ни один из его преемников не ввели ни одного нового закона, причем речь идет о законах как писаных, так и неписаных. Что же касается почитания Бога и истинной христианской религии, мы всегда заботились о соблюдении интересов римлян, так что вплоть до настоящего времени ни один из итальянцев — ни добровольно, ни принудительно — не изменил свою веру; а если это делали готы, никто из них не подвергался преследованиям. Святилища римлян пользовались у нас особым уважением, и никого из тех, кто искал в них убежища, мы никогда и пальцем не тронули. Ваши государственные должности занимают исключительно римляне; ни один из готов никогда не назначался хотя бы на одну из них». Так остготы пытались доказать, что война против них является несправедливой и нужно как можно скорее заключить справедливый мир. Естественно, что на время этих переговоров военные действия были приостановлены. Велизарий великолепно воспользовался этой передышкой и значительно укрепил свои позиции, в то время как остготы вели с ним совершенно бесплодные переговоры. Когда они в конце концов поняли это, положение на севере страны уже резко изменилось — и, разумеется, не в их пользу. Небольшая византийская армия взяла Анкону и подошла к Аримину — городу, находившемуся от Равенны на расстоянии, чуть большем 50-ти километров. И поэтому, для того чтобы спасти свою столицу и оставить за собой Северную Италию, остготы были вынуждены снять осаду Рима. Произошло это в марте 538 года. Отныне Рим был для них окончательно потерян. Тем временем византийцы взяли под свой контроль Далмацию и Лигурию. Так стратегия и, в первую очередь, дипломатия византийцев взяли верх над превосходством остготов в военной силе.

Теперь Велизарий быстрым маршем двинулся на север по Via Flaminia[59]. В провинции Марке его армия соединилась с еще одной византийской армией, которой командовал Нарсес. И хотя положение остготов могло стать абсолютно безнадежным, неожиданно оно начало быстро улучшаться: между Велизарием и Нарсесом вспыхнул конфликт, что, конечно же, не могло не отразиться на ходе военных действий византийцев. А тому, что остготы вернули себе Лигурию и Медиолан (который к тому времени тоже был захвачен византийцами), они целиком обязаны военной помощи франков. Император немедленно исправил неблагоприятную для византийцев ситуацию, отозвав в Константинополь Нарсеса. И осенью 539 года армия Велизария подошла к Равенне и начала ее осаду. Напрасно Витигис надеялся на помощь франков и лангобардов. Казалось, что дни Остготского королевства уже сочтены. Но здесь произошло событие, которое невольно заставляет вспомнить о грандиозных политических планах, задуманных еще Теодорихом. Оказавшись на краю пропасти, Витигис сделал мудрый политический шаг: он заключил военный союз с одним из самых могущественных врагов византийского императора — персидским царем Хосроем, лишь пассивная позиция которого позволяла Юстиниану I успешно осуществлять на Западе свою экспансионистскую политику. Хосрой воспользовался создавшимися благоприятными обстоятельствами и объявил Византии войну. Юстиниан I располагал слишком малыми силами, чтобы вести войну на два фронта, и ему пришлось принять предложенный остготами мир. Тем не менее условия мира были для готов довольно тяжелыми: за ними оставалась лишь та часть страны, которая находилась севернее реки Пад. Однако Велизарий и слышать не хотел ни о каком мире с остготами. Он заявил, что считает этот мирный договор недействительным! ад вот тут-то события приняли совершенно неожиданный оборот, которого никак не ожидали ни Витигис, ни Велизарий, ни Юстиниан. Мы сможем по достоинству оценить этот фантастический план, который задумали остготы в надежде вернуть себе все уже утраченное ими, только в том случае, если будем ясно представлять себе создавшуюся ситуацию: с одной стороны, остготы были весьма недовольны действиями Витигиса, который, несмотря на огромный численный перевес своей армии и отвагу, проявленную его солдатами в тяжелых боях, терял одну часть Остготского королевства за другой; с другой стороны, на остготов не мог не произвести сильного впечатления Велизарий — ведь он не только добивался выдающихся побед, располагая весьма небольшими силами, но и осмелился выступить с критикой действий самого императора.

Руководствуясь именно этими соображениями, остготы, потерпевшие от Велизария столько сокрушительных поражений, предложили ему трон короля Италии! Велизарий — как некогда это сделал победоносный Теодорих Великий — мог стать во главе и народа, и государства, чтобы повести их к процветанию. Как мы видим, собственные национальные интересы остготов не играли в данном случае ровным счетом никакой роли; стремление выжить полностью доминировало над мышлением этих варваров, которым были в огромной степени чужды и чувство собственного достоинства, и самостоятельность. И Велизарий согласился на предложение остготов — подобно тому, как сильный, умудренный опытом взрослый соглашается выполнить настойчивую просьбу детей. В начале 540 года он торжественно вступил в Равенну, принял присягу от остготских вождей, а затем — его вызвал к себе император. Отправляясь в Константинополь, Велизарий взял с собой — и это было очень похоже на то, как отправлялся к самому Велизарию последний вандальский король Гелимер, — несколько наиболее важных персон: Витигиса и его жену Матасунту, которые везли с собой дорогие подарки; именитых тюрингов, Амалабергу и Амалафрида; остготских вождей, которые принесли ему присягу. Отвага и мудрость этих вождей должны были помочь императору в его борьбе с персами, а тюринги — придать особый блеск и без того пышному императорскому двору.

Рис. 86. Последний король вандалов Гелимер (портрет на серебряной монете)

Рис. 87. Тотила (портрет на медной монете)

Рис. 88. Тотила (портрет на серебряной монете)

Королевская чета остготов находилась в Константинополе, Равенна стала императорским городом, держава остготов практически перестала существовать — и все это произошло в течение каких-то пяти лет! Первый этап борьбы остготов за свое существование завершился удивительно быстро.

Второй — и последний — этап этой борьбы включает в себя 540–555 годы. Несмотря на произошедшие перемены, остготы все еще представляли собой постоянную опасность для византийской провинции Италия. Павия, Верона и другие хорошо укрепленные города севернее реки Пад до сих пор находились в их руках. Правда, в данный момент времени остготы вряд ли могли всерьез угрожать Византии, поскольку они почти перестали ощущать себя единым народом и многие их вожди заботились лишь о том, чтобы удовлетворить свои собственные корыстные амбиции. И лишь король Тотила (или Бадвила), двоюродный брат убитого короля Хильдебада, начиная с конца 541.года и до своей героической гибели в 552 году пытался защищать национальные интересы остготов. Обладавший широким политическим кругозором, тонким стратегическим чутьем и личной отвагой, Тотила сумел в кратчайший срок вернуть под власть остготов всю равнинную часть Италии с ее богатыми людскими и промышленными ресурсами. Две свои важнейшие задачи — пополнение государственной казны и увеличение численности армии — Тотила решил удивительно простым способом: он взял под свою защиту наиболее слабые (и в социальном, и в экономическом смысле) слои населения равнинной части Италии — особенно рабов и колонов. В их лице он получил не только храбрых солдат, но и людей, исправно плативших государственные налоги и арендную плату, в то время как византийцы лишились и того и другого, что нанесло им весьма значительный ущерб. Осадив Неаполь, Тотила начал с лихорадочной быстротой строить флот, и вскоре его корабли стали топить византийские торговые суда. Весной 543 года был взят Неаполь, и вскоре в руках Тотилы оказалась вся Южная Италия.