Светлана Абрамова - Африка: четыре столетия работорговли Страница 41

Соглашение Британского правительства с Францией о том, что последняя будет еще пять лет беспрепятственно вывозить рабов из Африки, вызвало в Англии сильные протесты. И раньше в пышных фразах о несчастьях Африки, о благородстве Британии сквозила тревога по поводу того, что торговцы других стран продолжают получать прибыли от работорговли, в то время как Великобритания их лишилась [41, т. 23, с. 1190]. Теперь прямо и с завистью говорили о том, что Нант, Бордо и другие приморские города стали Бристолями и Ливерпулями Франции, что французские предприниматели наживаются на работорговле [31, т. 28, с. 398].

В британский парламент стали поступать петиции с требованиями заставить другие страны также прекратить работорговлю. На петициях из Глазго стояло 14 тыс. подписей. Бристольцы прислали петиции о запрещении работорговли, на которых стояли 12 445 подписей [31, т. 28, с. 700, 802, 362, 417, 610, 655]. Палата лордов предложила обратиться ко всем «великим державам Севера и Германии» с призывом прекратить торговлю с теми государствами, которые не отменили работорговлю. О страданиях невольников не думали — всех волновали утраченные прибыли.

В это время английские аболиционисты снова развернули широкую кампанию за окончательное прекращение работорговли. В стране опять поднялась волна митингов протеста, начался сбор подписей под петициями против вывоза невольников из Африки предпринимателями европейских стран и США. Английские аболиционисты предполагали, что на предстоящем Венском конгрессе великих европейских держав будут приняты действенные постановления о прекращении работорговли. В частности, они снова возлагали большие надежды на русского царя Александра I. В 1814 г. во время визита Александра Г в Англию ему были переданы книги Т. Кларксона о работорговле. Герцог Глостерский, активно поддерживавший аболиционистов, сообщал У. Роско, что он надеется, что Александр I займет твердую позицию в отношении запрещения работорговли [160]. В 1817 г. один из руководителей Африканского института, Т. Гаррисон, писал У. Уилберфорсу, что после разговора Александра I с Т. Кларксоном в Париже английские аболиционисты рассчитывали, что русский император поддержит предложения аболиционистов [3, Roscoe Papers, 920 Ros., N, 1937]. Однако их надежды не оправдались.

На Венском конгрессе была принята только Декларация держав о прекращении торга неграми 27 января (8 февраля) 1815 [5, т. 3, с. 497–500]. Она была составлена в торжественно высокопарном тоне, и в ней лишь признавалась необходимость прекратить работорговлю в самое ближайшее время.

В январе 1815 г. за 300 тыс. ф. ст. наличными, которые английское правительство передало португальскому, и за погашение португальского долга Англии в сумме 450 тыс. ф. ст. Португалия согласилась запретить своим подданным заниматься работорговлей в Африке в областях, расположенных севернее экватора. По этому же договору Португалия обещала полностью запретить работорговлю после 1823 г. [31, т. 2, с. 348–355],

В 1817 г. аналогичное соглашение было заключено с Испанией, которая получала от английского правительства 400 тыс. ф. ст. как компенсацию за будущие убытки от запрещения работорговли. Испания обязалась полностью отменить работорговлю с 1820 г. [31, с. 4, с. 33–42].

В том же, 1817 г. последовало подписание конвенций Англии с Португалией и Испанией о праве обыска судов этих стран, подозреваемых в работорговле, если корабли находились севернее экватора, и их задержке в случае наличия на них рабов, купленных в областях к северу от экватора.

К этому времени стало ясно, что вывоз невольников из Африки растет с каждым годом. После окончания войн наполеоновской эпохи бурно развивалась торговля, промышленность. В американских колониях расширялись плантации, увеличивалась добыча полезных ископаемых. Всем были нужны рабы [31, т. 7, с. 44, 48, 333].

Около западного берега Африки буквально толпятся невольничьи корабли, — писал один англичанин, побывавший в Африке в 1817 г. — Если несколько лет назад, вскоре после запрещения работорговли, можно было наблюдать некоторое оживление сельскохозяйственных работ и попытки заняться определенными ремеслами, то сейчас на побережье снова заброшены все работы, и люди занимаются только работорговлей.

Самое страшное, — писал в это же время другой очевидец, — что африканцы теперь не верят, что белые люди хотят запретить работорговлю, и уверены, что она будет продолжаться и впредь [27, т. 7, с. 44, 48].

В 1819 г. английское правительство перешло к более решительным действиям против работорговцев, увязав их, разумеется, с задачами своей колониальной политики. Были образованы так называемые смешанные, или объединенные, комиссии, представители которых должны были находиться во Фритауне, Луанде, Кейптауне, Бона Висте, Рио-де-Жанейро, Гаване, Нью-Йорке, Суринаме, Спаниш-Тауне [279]. В состав комиссий входили представители Англии и тех стран, с которыми она заключила соглашения о праве на обыск и задержание кораблей, подозреваемых в работорговле, — Португалии, Испании, Нидерландов, Бразилии.

Невольничье судно, задержанное военным кораблем одной из перечисленных стран (как правило, это были английские суда), отводилось в один из указанных городов. Там в срок от 20 дней до двух месяцев члены «смешанной комиссии» решали, действительно ли это судно невольничье, и в случае положительного ответа отпускали рабов, а судно конфисковывали и продавали с аукциона. Купить его мог любой человек. Очень часто покупателями были работорговцы, иногда даже прежний владелец судна. В этом случае прямо с аукциона корабль следовал за товарами, предназначенными для обмена на рабов, и затем отправлялся снова к берегам Африки [71, с. 226].

Португальский корабль подлежал юрисдикции «смешанной комиссии», членами которой являлись англичане и португальцы. Дело об испанском невольничьем судне поступало в комиссию, состоявшую из англичан и испанцев и т. д. Фактически по праву сильного во всех «смешанных комиссиях» единовластно распоряжались англичане.

Основную массу освобожденных рабов в Западной Африке предполагалось размещать в Сьерра-Леоне — во Фритауне и около него, создавая таким образом ядро населения недавно созданной британской колонии.

По соглашениям jo6 образовании «смешанных комиссий», английское правительство посылало военные корабли к берегам Африки — начиналась так называемая антиневольничья блокада побережья, которая на протяжении нескольких последующих десятилетий стала важнейшей составной частью кампании по борьбе с работорговлей. Борьба за запрещение трансатлантической работорговли — вывоза рабов с западного и восточного берегов Африки — составляет важный аспект ^международной колониальной и морской истории XIX столетия, пишет один из исследователей колониальной политики Англии [390, с. IX, 4].

Задерживать невольничьи корабли под испанским и португальским флагами можно было только севернее экватора. Если судно, преследуемое английским крейсером, пересекало экватор, погоня должна была быть немедленно прекращена. Единственным признаком, по которому корабль признавался невольничьим, было наличие на борту рабов, купленных в областях Африки, расположенных к северу от экватора. На судне могло быть несколько сот рабов, но, если капитану удавалось доказать, что он купил их, например, в Анголе, корабль отпускали, он спокойно плыл дальше и доставлял рабов в Новый Свет. Если на судне, задержанном севернее экватора, не находили невольников, капитану разрешали плыть дальше, даже если по оборудованию корабля было ясно, что он снаряжен за рабами.

США и Франция не подписали соглашения о праве обыска кораблей, подозреваемых в работорговле, поэтому суда, шедшие под флагами этих стран, вообще не подлежали осмотру. Не имели права англичане задерживать на восточном побережье и корабли, шедшие под флагами стран Востока. Предпринимать против работорговцев какие-либо действия на берегу кома-уды патрульных кораблей также пока еще не имели права.

Предположим, что капитан английского военного корабля заметил в море судно под испанским или португальским флагом, отплывшее, по его мнению, от пункта побережья, где находится фактория работорговца. Предположим далее, что данный испанский или португальский работорговец не сопротивлялся, не доказывал, что он купил рабов в Луанде или где-нибудь еще южнее экватора, а сразу откровенно признавался (это на самом деле бывало чрезвычайно редко), что рабов он купил, например, в Галлинас, претензий к англичанам не имеет и признает, что занимается контрабандным вывозом рабов. Английский офицер осматривает корабль и видит, что он переполнен рабами, что трюм забит людьми до отказа, что закованные в цепи африканцы сидят даже на палубе. Далее выясняется, что продуктов на невольничьем корабле почти нет и очень мало воды.