Андрей Буровский - Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне Страница 42

«Чехословацкого корпуса мятеж — контрреволюционное выступление чехословацких войск в Советской России… организованное империалистами Франции, Англии и США при активной помощи эсеров и меньшевиков с целью свержения Советской власти…» «Весной 1918 года Антанта подкупила командный состав чехословацких частей, который спровоцировал солдат корпуса на антисоветский мятеж…» «Ч.к. м. явился составной частью общего плана интервенции империалистов Антанты. Мятеж был начат 25 мая…» — так врали советские историки, платные агенты КПСС.[110]

«Главной ударной силой интервентов был 40-тысячный Чехословацкий корпус, сформированный из военнопленных, который направлялся во Владивосток для переброски во Францию»,[111] - современные российские историки повторяют все ту же чепуху про «интервенцию» и очень, очень многого недоговаривают.

Во-первых, никто и никогда этого «восстания» не готовил, оно возникло совершенно стихийно.

Во-вторых, еще неизвестно, кто восстал и против кого. Чехословацкий корпус был создан законным правительством Российской империи. Он сохранил верность Российской империи и ее союзникам.

В январе 1918 года руководство корпуса заявило, что считает его частью чехословацкой армии и подчиняется французскому командованию. Почему именно французскому? А потому, что Франция официально возглавляла все войска стран Антанты. Французы согласились считать чехов и словаков частью армии Чехословакии.

А большевики были предателями; они пошли на соглашение с общими врагами, германцами, восстали против своего законного правительства. Так кто тут у нас будет мятежник?!

В-третьих, не было никакой такой «интервенции», и восстание Чехословацкого корпуса никак не могло быть ее частью.

Весной 1918 года еще не было страны Чехословакии, но уже стало ясно — она возникнет, как только рухнет «лоскутная империя» Габсбургов. Борьбу за политическое освобождение славян от Австрийской монархии вели до десятка либеральных партий, социал-демократы и национал-социалисты. В январе, во время Всеобщей забастовки, в одной Праге бастовало 150 тысяч человек. Демонстрации как начались 1 мая, так продолжались до середины месяца, и полиция ничего не могла поделать.

О взлете чешского национализма можно судить и по рассказам Я. Гашека: у него самые отвратительные, самые презренные типы — это онемеченные чехи. Даже немцы у него обычно туповатые, но славные… А вот чехи, онемечивающие фамилии, — это «презренные австрийские прихлебатели» — не иначе.[112]

Солдаты и офицеры Чехословацкого корпуса хотели не только попасть на Западный фронт… Они верили, что могут принять участие в борьбе за независимость своей страны.

Они воевали с большевиками, потому что большевики были союзниками немцев, врагами их родины.

29 октября 1918 года Чехословацкий национальный комитет, состоящий из представителей всех партий, объявил о низложении династии Габсбургов на территории Чехии и Словакии и о создании нового государства: Республика Чехословакия. С этого момента чехи и словаки вообще перестали воевать. Их и раньше мало волновали внутренние дела России… А тут вообще перестали.

Чехословацкий корпус состоял из убежденных патриотов своей страны, и притом из тех, кто, попав в плен, продолжал воевать с угнетателями своего отечества, с австрийскими немцами.[113] Это были неразложившиеся, вооруженные части Русской армии времен Первой мировой войны. Привыкшие доверять своим офицерам, храбрые и энергичные.

Этот корпус под Пензой невероятно портил жизнь большевикам. Немцы требовали соблюдать условия Брестского договора и разоружить корпус. Им не нужно было в тылу такое мощное войсковое соединение. Большевики не могли разоружить чехов и выступали как беспомощные люди перед своими союзниками и нанимателями.

Они хотели бы разложить Чехословацкий корпус, как и другие части армии, устроить чехам гражданскую войну. Но это у них не получилось — на стороне большевиков стал воевать разве что легендарный анархист Ярослав Гашек. Кроме него, известны то ли 3, то ли 5 чехов, пошедших к коммунистам. Это все.

Чехов пытались привлечь на службу за золото, как латышей. И это тоже не получилось. Гашек и другие… (опускаю эпитет) воевали за сатанинскую власть вполне идейно.

У белых есть основания плохо относиться к чехам… Но вообще-то — слава этому маленькому стойкому народу!

Первая мировая война продолжалась. Чехи собирались в ней участвовать и дальше. Командование корпуса потребовало дать ему возможность вернуться на фронт… Если Восточного фронта больше нет — они поедут во Францию, на Западный фронт. Позицию Чехословацкого корпуса поддержали французы.

Троцкий требует: пусть чехи сдадут оружие! Тогда их отправят в Европу… Чехи справедливо опасаются, что, если они оружие сдадут, их легко выдадут союзникам большевиков, австрийцам, а те их, разумеется, немедленно расстреляют. К тому же чехи и словаки боялись остаться без оружия в плохо знакомой им стране с полупонятным языком, по просторам которой бродили разного рода армии, отряды и банды.

Торговались долго. Чехи оружия не отдавали, разоружить их силой… Большевики лихо расстреливали беременных баб и детишек, против чехов кишка у них была тонка. 26 марта 1918 года договорились, что двигаться они будут не как единая воинская часть, а «как группа граждан, располагающая оружием, чтобы отражать вооруженные нападения контрреволюционеров».

Вопрос: а почему большевики хотят отправить чехословаков именно через Владивосток? Зачем такой далекий и неудобный вариант? В Архангельске к тому времени уже есть английский гарнизон, отправить их во Францию можно и через черноморские порты… Это и ближе, и дешевле.

Ответ простой: чтобы создать как можно больше трудностей. Если получится, корпус растянется так, что можно будет все же разоружить его и выдать на расправу дорогим союзникам, немцам. А если и не удастся уничтожить непослушных чехословаков, которые не желают ни бороться за счастье человечества, ни поработать расстрельщиками (чистоплюи проклятые!), то хотя бы пусть едут на Западный фронт как можно дольше.

По Транссибирской магистрали[идут на запад эшелоны — возвращается домой больше миллиона пленных немцев и австрийцев. Некоторые из них вовсе не так уж рвутся домой, «нах Фатерлянд»… Больше ста тысяч немцев и особенно много австрийцев оставались в России, чтобы работать на большевиков под псевдонимом «латыши». Еще сто тысяч оставались по различным личным причинам: кто женился и не хотел оставлять жену, кто предпочитал подождать, пока кончится кровопролитие.

Скажем, в Красноярске остался австрийский ученый Геро Мергарт. Молодой антрополог, он прекрасно изучил русский язык и долго работал в Красноярске, в краеведческом музее, — до 1922 года.

Итак, по Транссибу движется поток немцев и венгров на запад… Чехословаки в 63 эшелонах — на восток. Для большевиков в сто раз важнее отправить немцев и выслужиться пред Германией, чем пропустить быстрее чехов. Эшелоны то едут, то стоят по нескольку дней без движения. Нарастает нервность; все время гуляют слухи, что большевики все же выдадут славян немцам. По эшелонам ходят пропагандисты самых различных направлений, агитируют то за Советскую сласть, то против нее.

В мае 1918 года движение почти остановилось. Одни эшелоны уже почти достигли Владивостока, другие еще торчали под Пензой. Чехословацкий корпус растянулся на 7 тысяч километров, но не разложился и боевого духа не потерял. Напряжение росло не по дням, а по часам.

Для обсуждения ситуации в Челябинске собрали съезд представителей частей корпуса. Съезд порешил: оружия в любом случае не сдавать, а если будут задерживать — силой пробиваться на восток, захватывая паровозы.

14 мая на станции Челябинск началась драка между венграми, ехавшими на запад, и славянами. Чехи побили нескольких венгров. Венгры схватились за винтовки, но чехи стали стрелять первыми. Один венгр убит, четверо ранены.

Челябинский Совет арестовывает нескольких чехов. Германское посольство требует наказать виновных и настоятельно советует разоружить опасных чехов. Тогда чехи напали на советские отряды, разоружили их и захватили в Челябинске арсенал, вокзал и центр города. Своих пленных они, конечно, выручили.

Слух об этом инциденте прокатился по всей железной дороге. В нескольких местах вспыхнули такие же инциденты: чехи с оружием в руках требовали везти их побыстрее.

Тут-то Троцкий и послал телеграмму совершенно шизофренического содержания: «Все Советы под страхом ответственности обязаны немедленно разоружить чехословаков. Каждый чехословак, который будет найден вооруженным на линии железной дороги, должен быть расстрелян на месте». Никакими реальными возможностями разоружить эшелон большевики не обладали. Единственно, чем можно объяснить дикую телеграмму: желанием любой ценой выслужиться перед немцами.