Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди Страница 42

Той же ночью в гостинице «Кубань» устроителями фестиваля был дан прощальный ужин. На нем с Пугачевой произошел весьма неприятный инцидент. Вот как о нем вспоминает звезда болгарской эстрады Эмил Димитров (тот самый, что написал «Арлекино»):

«После ужина компания Ивана Славкова (он был в то время зятем руководителя Болгарии Тодора Живкова и занимал должность генерального директора болгарского телевидения) решила продолжить вечеринку в его апартаментах. Вместе с ним были заместитель министра культуры Иван Маринов и тогдашний шеф комитета по туризму. Мужчины начали приставать к Алле. Она попросила меня, чтобы мы покинули эту компанию, но они не пустили нас к лифту. И тогда нам пришлось спасаться бегством по запасной лестнице. Мы зашли в бар «Глобус», и там Алла расплакалась:

— Я не русская б… Что воображают себе эти господа? Я певица.

Очень много сил пришлось приложить мне, чтобы ее успокоить. После этого мы виделись с ней много раз…».

Между тем это было не последнее огорчение Пугачевой. Когда спустя несколько часов самолет Аэрофлота с советской делегацией на борту приземлился в Шереметьево, выяснилось, что певицу, которая добыла своей стране Главный приз престижного музыкального фестиваля, не приехал встречать даже какой-нибудь завалящий клерк из Минкульта. Приехал только один человек — руководитель ВИА «Веселые ребята» Павел Слободкин. Он и поздравил певицу с победой и на своей машине отвез в ее однокомнатную квартирку в Вешняках.

8 июня на Большой спортивной арене в Лужниках состоялся товарищеский матч по футболу между сборными Советского Союза и Италии. Как и полагается, ЦТ транслировало эту игру на всю страну, а комментировать ее должен был известный спортивный журналист Лев Иванович Филатов. В ту пору он был редактором популярного еженедельника «Футбол-Хоккей», а в кресло комментатора попал случайно: однажды ему пришлось подменить Николая Озерова в одном из репортажей, и дебют оказался удачным. У Филатова появились свои поклонники — люди, которым импонировала его спокойная манера, умение анализировать игру, отсутствие категоричности в суждениях, его обширный запас слов. Однако были у него и противники. К примеру, яростный спортивный фанат Леонид Брежнев терпеть не мог репортажи Филатова, а вот Николая Озерова просто обожал. Поэтому, когда он узнал о том, кто именно будет комментировать матч СССР — Италия, он чуть ли не в приказном порядке переиграл назначение комментаторов. Далее послушаем рассказ свидетеля тех событий Е. Рубина:

«Весь тот день Филатов не мог скрыть праздничного настроения. Он отправился в Лужники пораньше и предложил мне поехать с ним на редакторской машине. Мы поднялись лифтом на верхний этаж Большой арены, где размещались и ложа прессы, и комментаторская кабина. У дверей лифта его остановил какой-то человек, отвел в сторону и тихо сказал несколько слов. Филатов молча кивнул и тоже направился в ложу.

— Лев Иванович, вам туда, — показал я пальцем в сторону кабины.

— Репортаж отменяется, — будто через силу проговорил он. — Звонили из канцелярии Брежнева. Он хочет, чтобы игру комментировал Николай Николаевич…».

Тот матч закончился победой наших футболистов со счетом 1:0 (мяч забил Коньков).

9 июня в Театре на Таганке практически весь день Шла репетиция спектакля «Гамлет». После ее завершения часть актеров разъехалась по домам, а некоторые — Высоцкий, Дыховичный, Демидова — собрались съездить на пару дней в Ленинград, чтобы отыграть там несколько концертов. Рванули на вокзал. Однако там выяснилось, что билетов на ближайший поезд уже не осталось. Но тут чудеса сноровки проявил Высоцкий. Просунув свою физиономию в билетную кассу, он только пробасил «Здравствуйте, девушки», как по кассе тут же пронесся восторженный шумок: «Это же Высоцкий!». Естественно, уже через несколько минут в обмен на автографы три билета на «Красную стрелу» были у него в кармане. В поезде чуть ли не полночи Высоцкий развлекал попутчиков своими новыми песнями. Демидову больше всех поразила дилогия «Погоня» и «Что за дом притих».

Приехав в Питер рано утром 10-го, таганковцы бросились искать такси. Но ни одной свободной машины в эти ранние часы на привокзальной площади не оказалось. Тогда Высоцкий предложил коллегам отправиться пешком к своим друзьям — Кириллу Ласкари (брату Андрея Миронова) и Нине Ургант, которые жили неподалеку от вокзала. Дошли без приключений. К счастью, хозяева были дома и встретили незваных гостей с распростертыми объятиями. Завтрак прошел в теплой и дружественной обстановке. А вот ужинали таганковцы уже в другом месте — их пригласил к себе кинорежиссер Илья Авербах. А поздней ночью гости откланялись и вновь рванули на вокзал, чтобы успеть на последнюю «Красную стрелу». И вновь почти полночи не спали, а трепались.

Тем временем на «Мосфильме», в Экспериментальном творческом объединении, вовсю идет подготовка к съемкам фильма по бестселлеру Владимира Богомолова «В августе 44-го…». Идет, прямо скажем, трудно. Дело в том, что режиссером фильма был выбран Витаутас Жалакявичус, у которого с первых же дней не сложились отношения с автором романа. Богомолову резко не понравился режиссерский сценарий, и он обвинил Жалакявичуса в абсолютном незнании военной темы, тот ответил соответственно и — пошло-поехало. В итоге режиссер и автор вообще перестали разговаривать, предпочитая общаться через посредников. Жалакявичус для этого выбрал директора фильма Бориса Криштула, а писатель предпочитал общаться исключительно с руководством студии с помощью письменных депеш. К примеру, 11 июня им была послана следующая телеграмма генеральному директору «Мосфильма»:

«Как это ни удивительно, реализована только пятая часть из более чем 600 замечаний, сделанных мною по второму варианту режиссерского сценария. Замечаний, обоснованность которых была признана редактором и руководством студии. Причем при реализации только пятой части замечаний режиссером написаны многие новые нелепости и неграмотности…».

Спустя несколько дней писателем будет отправлена другая депеша: «Вся беда режиссерского сценария в том, что режиссер имеет самое отдаленное, неверное представление о людях и событиях, которые должен изображать, и при невмешательстве студии упорствует в своих заблуждениях и своем невежестве. Ни к чему хорошему эти заблуждения режиссера и его незнание предмета изображения привести не могут…».

Пока обе стороны выясняли отношения подобным образом, другая часть съемочной группы непосредственно работала — выбирала места для натурных съемок. Для поиска похожих деревень, городка, леса киношники отправились из Минска до Беловежской Пущи. Поехали бы и дальше, если бы их не остановил пограничник, показав на столб с Гербом СССР: за его спиной была уже Польша. Были объезжены сотни километров, а в итоге нужное место нашли у себя под носом — рядом, под Минском, на натурной площадке «Беларусьфильма» в Смолевичах. Там все стояло как будто специально под них: гостиница, декорации, лес, небольшое озеро.

В среду, 11 июня, в прессе появилось сообщение об очередном успехе столичных кондитеров: в кондитерско-булочном комбинате «Черемушки» на свет появились два новых торта: «Чародейка» и «Москвичка». Наибольшим успехом у жителей Москвы будет пользоваться первый, который, как и «Птичье молоко», будет днем с огнем не сыскать.

Очередной кризис переживает популярная рок-группа «Машина времени» — из нее внезапно уходит басист Александр Кутиков. Вот как об этом вспоминает лидер «машинистов» Андрей Макаревич:

«У нас опять случился развал. На этот раз инициатором совершенно неожиданно стал Кутиков. У него, по-моему, начались какие-то жизненные искания. Во всяком случае он упорхнул не куда-либо, а в Тульскую государственную филармонию, где формировался новый, так сказать, ВИА, которому якобы будет дозволено после обязательной программы под видом песен народов мира сбацать что-нибудь из «Криденс». Обещались также восьмирублевые ставки, комплект аппаратуры «БИГ» и вообще золотые горы.

Я чувствовал, что прощаемся мы надолго. Очень мне не по нраву было такое идейное кутиковское ренегатство, и в глубине души решил я ни за что обратно Кутикова не брать. В том, что эта тульская затея лопнет, у меня в отличие от Саши сомнений не было. Я уже достаточно реально осознавал окружающий мир…».

На место ушедшего Кутикова вскоре был найден другой гитарист — Евгений Маргулис. Он тогда работал санитаром в какой-то больнице или морге, однако вклад его в отечественную медицину носил чисто символический характер. Сергей Кавагое тоже не был особенно обременен на работе, чего не скажешь о самом Макаревиче: он работал в «Гипротеатре» и учился на вечернем факультете МАРХИ (его там все-таки восстановили). Но Макаревич нашел выход из положения: на работе он добился зачисления на полставки и стал ходить туда через день, а институт и вовсе посещал два раза в год — во время экзаменов.