Дэвид Уилкок - Пробуждение Странника Страница 42

Спустя некоторое время я пошел в туалет. Затем вошел в ванную и спросил ребят, которые беспомощно лежали по обеим сторонам раковины, все ли у них в порядке. Я оказался абсолютно не готов к последовавшему ответу:

“Парень, убирайся отсюда. Просто убирайся. Не видишь? Ничего не случилось. Просто убери отсюда свою задницу”.

“У вас все в порядке?” — переспросил я, пытаясь не раздражаться.

“Все прекрасно. Просто убирайся”.

Я был настолько шокирован их отношением, что так и сделал: покинул ванную, считая, что ничего не произошло. По какой-то причине я никому не позвонил и ничего больше не предпринял. Я и понятия не имел, кто из них ранен, насколько тяжело, и, вообще, останутся ли они в живых.

Но поскольку я жил по соседству с парнем и не хотел портить отношения, их запугивание одержало верх, и я ничего не сделал. Чтобы им помочь. Позже я узнаю, что мой сосед смял банку пива о стену и при этом порезал руку.

В конце концов, его забрали в больницу и наложили швы, когда они вышли из общежития, даже не сменив окровавленную одежду!

Пока мы с Юми обсуждали произошедшее, я не мог отделаться от ощущения очень странного совпадения того, что произошло, с нашим несвоевременным занятием сексом; время этого события было слишком странным. Почему наши занятия любовью оказались как-то связаны с этим ужасным кровавым инцидентом? Что мне хотели этим сказать?

Через несколько недель мне приснилось, что Юми убили, даже дважды (что обычно во сне). Я упорно трудился над тем, чтобы найти убийцу, поскольку хотел раскрыть преступление.

Меня провели через множество сцен преступлений, и в каждом преступлении было множество подсказок, которые следовало проанализировать и соединить. Странным было то, что я мог поклясться, что сам присутствовал в каждой из ключевых сцен!

Я проверял и перепроверял факты, и, казалось, не было больше никого, кто бы так идеально подходил на роль убийцы! Прямо перед пробуждением я остался со странным выводом, что убийцей, должно быть, оказался я!

Я проснулся с ощущением того, что это была интересная метафора наших нынешних отношений. Однако не понимал, почему мои сны представили меня убийцей, когда все, что происходило на самом деле, было связано с ее несправедливым отношением ко мне.

В моем уме даже не возникло мысли о том, что, возможно, это был пересказ какого-то события из прошлой жизни. Я еще не был уверен в том, что прошлые жизни действительно существуют, хотя все больше и больше убеждался в том, что они могли быть реальностью, основываясь на странном синхронизме, сопровождающим мои взаимоотношения с Юми.

К концу семестра к нам зашел поговорить Арти, когда Юми уже улеглась спать. Я рассказывал Арти об идее Вознесения (с которой сталкивался в книгах, подобных книге Монтгомери), важности инопланетян, и как все увязывается вместе в “большую картину”.

Это был волнующий разговор, и Арти был совершенно сбит с толку. Вдруг Юми снова села на постели, пребывая в фазе быстрого сна. Медленно и неохотно ее голова поворачивалась к Арти и ко мне. Сейчас я уже к этому привык, но Арти был напуган до смерти. Юми начала говорить.

“Сияющий, не так ли?” — спросила она, глядя прямо на меня. Затем внезапно что-то ее “выключило”, и она свалилась обратно на постель. Арти смотрел на меня с широко открытыми глазами и широкой глупой улыбкой. Он не знал, что делать с этим внезапным странным инцидентом.

“Иисус, сейчас ее подсознательный ум знает слово “сияющий”, поэтому ей не нужно произносить его по-японски!” Было очевидно, что внешняя духовная сила манипулирует ее сознанием, чтобы передать нам важное и своевременное послание.

Мы “сияли” Светом. Это оказалось последним эпизодом, когда послание такого рода приходило именно таким способом, потому что в конце семестра Юми благополучно вернулась в Японию.

У меня было много снов о необходимости постоять за себя во взаимоотношениях. Наши ссоры полностью истощали меня. Казалось, что Юми нарочно создает поводы для них, чтобы удовлетворить свои эмоциональные потребности.

Я пытался относиться к ней самым наилучшим образом, но когда бы она ни оказывалась в плохом настроении, это всегда была моя вина, и Юми изыскивала повод для ссор. И в разгар ссоры она всегда переводила стрелки на то, что я сделал в прошлом!

Далее следовал неминуемый вывод: “Ты меня не любишь”. Тогда мне приходилось “доказывать”, что я люблю ее, и я никогда не был уверен, как это сделать, хотя все время, безусловно, ее любил, несмотря на все те недоразумения, что происходили между нами.

Одним из излюбленных “трюков” Юми были долговременные приступы холодного каменного молчания. Когда она так поступала, я чувствовал себя изгоем. Что бы я ни говорил или делал, она просто сидела и молча глазела в потолок.

Чем больше я паниковал, пытаясь поговорить или объяснить мою позицию, тем хуже все становилось. И все заканчивалось взрывом испепеляющей злости на фоне каменного молчания.

Доведя ситуацию до предела, она вылетала из комнаты, оставляя после себя ощущение неразрешенного напряжения, висевшего в воздухе как затхлый туман.

Конечно, проблема требовала решения, и она часто извинялась одним или двумя предложениями. Она объясняла, что никогда не держит зла, и что после ссоры не хочет говорить о ней снова.

Потом мы занимались любовью, и она считала, что примирение делает секс намного лучше. Я же не мог понять, почему ей нужно играть в эту хитрую игру.

Единственным, что делало секс лучше для меня, было облегчение от того, что я не “потерял” ее. В этом крайне ограниченном смысле, она была права, что секс становился лучше, но расплачивались мы поистине кровью.

В то время мне снился один конкретный, очень драматический сон. Я все время возвращался в один и тот же дом, каждый раз поднимался по ступенькам в ванную, а затем совершал стремительный прыжок через окно ванной на карниз с другой стороны.

Хотя это было очень опасно, по какой-то причине я чувствовал, что должен продолжать делать это вновь и вновь. После четырех прыжков я понял, что если хочу пройти через оставшуюся часть дома, должен быть способ попасть на другую его сторону, не совершая опасного прыжка.

И когда я уже был готов вновь взбежать вверх по ступенькам, я неожиданно для себя остановился и направился в гостиную, что явилось сюрпризом для молодой афро-американки, наблюдавшей за мной каждый раз.

“Привет, я — Дэвид Уилкок, — поздоровался я с девушкой, слегка задохнувшись. — Не возражаешь, если я посмотрю?”

“Нет, Дэвид. На самом деле, мы уже тебя ждем”.

Я был озадачен. “Что ты имеешь в виду?” — спросил я.

“Ну, мне не положено об этом говорить, но прямо сейчас здесь работают инопланетяне, они строят этот дом и знают, что ты здесь”, - ответила она.

“Постой. Ты говоришь, что прямо сейчас в этом доме есть инопланетяне?”

“Да, Дэвид. Если ты пойдешь по дальнему коридору и повернешь налево, ты увидишь, что они работают”.

“Невероятно. Пойду и посмотрю сам”.

Я пошел по коридору и повернул налево, как она сказала. Я оказался в другом длинном коридоре. В конце его была баррикада, высотой до пояса, и я перешагнул через нее.

Попав в смежную незаконченную комнату, я выглянул в отверстие, которое позже станет окном. Там, к моему изумлению, находились примерно восемь похожих на Серых инопланетян, занятых строительством дома!

Казалось, они купаются в сияющем, темно-голубом свете, и их кожа тоже была голубой. Она поднимали в комнату огромную люстру и несколько других причудливых штучек, похожих на ванну из черного мрамора с золотыми креплениями. Наблюдать за их работой было сногсшибательно интересно.

Однако я осознавал опасность, грозившую со стороны правительства. Никто в соседних домах не должен был видеть, что происходит.

И все же слева я заметил другое здание, в котором вдруг увидел человека, так же удивленно, как и я, наблюдавшего за инопланетянами. Как только я обратил на него внимание, к мужчине подошел вооруженный человек в военной форме и увел его под дулом пистолета.

Я быстро развернулся и ушел, не желая быть застигнутым на месте “преступления”. Инопланетяне же спокойно работали, несмотря на присутствие охраны.

Вернувшись в гостиную, я подбежал к женщине, в которой сейчас узнал состоятельную и известную подругу отца. Короче говоря, эта женщина давала мне возможность работать в своем доме, что означало, что я мог бы контактировать с инопланетянами.

Одна моя половина очень хотела сказать “да”, но потом, во сне, я вспомнил, что обещал забрать мою подругу, восточную женщину, в маленькую красную машину.

Я помнил, что эта восточная женщина — моя подруга, что мы любим друг друга, и она очень расстроится, если я не встречу ее вовремя. Поэтому я неохотно отказался от возможности поработать с инопланетянами, взволнованный от предстоящего свидания и возможного объяснения с моей подругой. Казалось, женщина была очень расстроена, говоря, что они “действительно нуждаются во мне” здесь, в ее доме.