Дмитрий Иловайский - История Рязанского княжества Страница 42

______________

** Акты Зав. Р. П. № 116.

Дело о побеге князя и письмо Сигизмунда заставляют догадываться, что введение нового порядка вещей в Рязанской области не обошлось без некоторого глухого волнения, что значительная часть населения еще не скрывала своей симпатии к старинному роду собственных князей. Отсюда понятно, почему московское правительство, присоединяя новую землю, повторило те же меры, какие оно употребило прежде в отношении к Новгороду и Пскову: большое число жителей с семействами переселено было из Рязани в другие области 3*2.

______________

* 32 Гербершт., 48 стр.

Неисчерпаемая Литовская Метрика дает нам возможность бросить взгляд на дальнейшую судьбу последнего рязанского князя.

Иван Иванович живет в местечке Стоклишках (в Ковенском повете Трокского воеводства), которое с принадлежавшими к нему селами находилось в числе казенных староств и было отдано Ивану Сигизмундом I в пожизненное владение. Ранние несчастия и пребывание на чужой стороне не сделали его серьезнее: он по-прежнему горд, легкомыслен и строптив. Рязанский князь оставил попытки возвратить себе древнюю отчину; он, по-видимому, доволен своею судьбою и легко усвоил многие привычки польско-литовских магнатов: носит атлас, затканный на золоте, и дорогие перстни, не платит долгов; держит большое количество бояр и слуг, которых награждает казенными землями без королевского разрешения, и вдобавок позволяет им грабить соседей. Но обратимся к самим источникам 3*3.

______________

* 33 Три листа из Литовской метрики, до сих пор еще неизданные я сообщенные преосвященным архиепископом Рязанским Гавриилом, о чем вместе с содержанием означенных листов мы уже имели случай известить читающую публику в № 6. Моск. Вед. 1858 г.

1533 год. Пан воевода требует от Ивана Ивановича, чтобы он прислал на суд стоклишских бояр, обвиненных в побоях и грабеже Шимко Лаврыновичем с братьями; но рязанский князь не исполнил требования и своих людей к суду не представил.

Почти в то же время Берестийский жид Авраам приносит жалобу на рязанского князя за то, что он брал у его отца разные товары и остался должен 118 коп грошей 3*4, от уплаты кото-{160}рых теперь отказывается. В доказательство Авраам представил долговую грамоту, выданную его отцу Михелю Езофовичу самим рязанским князем. По приказанию Сигизмунда дело рассматривает витебский воевода Матфей Янович и призывает к ответу должника.

______________

* 34 Копа грошей по определению статута содержала в себе 60 грошей или 15 злотых; а 1 злотый равнялся 60 рус. копейкам; следовательно, 118 коп на русские деньги составляли 1062 руб.

Князь: Действительно я брал у жида Михеля товары, именно атласу синего на золоте 16 локтей, зеленого атласу на золоте 22 локтя, парьпурьяну 9 локтей, перстеней на 9 коп, и уплатил за них 80 коп грошей воском, деньгами и конями. На грамоте же, которую представил жид, не моя собственная печать, а печать моего слуги; но так как в ней написано мое имя, то пусть Аврамко присягнет на том, что я не доплатил его отцу, и я ему заплачу.

Аврамко. Ты князь Рязанский при многих добрых людях, радниках и дворянах королевских сам добровольно не один раз сознавался, что должен моему отцу 118 коп грошей и заплатишь мне по этому листу.

Воевода спросил князя, при ком и когда он заплатил 80 коп грошей Михелю и имеет ли от него квитанцию.

Князь. Был у меня слуга, через которого я заплатил ему те 80 коп; но этот слуга после оставил меня и служил пану Евстафию Дашковичу, а потом попался в плен к татарам; когда же именно происходила уплата, я теперь не могу припомнить; а квитанции на то у себя не имею.

Воевода передал королю речи той и другой стороны. Король сделал следующее распоряжение: если князь Рязанский подтверждает, что он брал у Михеля атласы, сукна, перстни, и говорит, что заплатил ему 80 коп грошей, а квитанции у себя не имеет, времени уплаты не помнит; слуги, который производил уплату, нам не представил; то пусть Аврамко присягнет ему жидовскому закону на основании привилегий, написанных в Статуте, и тогда Рязанский князь пусть заплатит ему долг. Срок для присяги полагаем четвертый день: в понедельник накануне св. Мартина в жидовской школе (синагоге), в Троках, Аврамко даст клятву в том, что Рязанский князь остался должен его отцу Михелю 118 коп и ничего не заплатил по своей грамоте. Посылаем нашего дворянина Ивана Бокея для того, чтобы он засвидетельствовал присягу.

В назначенный день Аврамко явился в синагогу, записал свое {161} показание у жидовского доктора (раввина) и в земской раде, и ждал только рязанского князя, чтобы произнести присягу. Но тот не приехал. Уже перед вечером, уезжая из Трок, жид с товарищами повстречал княжеского слугу, которого Иван Иванович послал вместо себя слушать присягу.

Сигизмунд решил дело в пользу жида, и приговорил Ивана Ивановича к уплате 118 коп грошей в разные сроки, именно, 100 коп должны быть отданы в продолжение 12 недель, считая от св. Мартина; а остальные 18 после того в 4 недели, т. е. всего сроку было 16 недель, определенных Статутом 3*5.

______________

* 35 Кн. Судн. дел. VI. лл. 137 и 143.

1560 год. Стоклишский боярин Андрей Степанович Ольшевский бьет челом Сигизмунду II Августу, чтобы не приказывал отбирать у него людей и земли, пожалованные покойным рязанским князем своему слуге, а его отцу Степану Крукову. Хотя рязанский князь не имел права без воли и ведома короля раздавать кому-либо казенные земли; но чтобы не заставить Ольшевского просить милостыню (жебреть), государь сжалился (улитовавшысе) над своим подданным, и оставил за ним те земли с одною службою людей 3*6.

______________

* 36 Кн. Записей. XXXVIII. № 257.

Более известий о последнем рязанском князе мы пока не имеем. Остается только прибавить, что князь Иван, подобно отцу и деду, был недолговечен: смерть его мы относим приблизительно к 1534 году 3*7. {162}

______________

* 37 Доказательства на это следующие:

В IX томе Истории Литовы изд. Нарбутом, под 1534 г. упоминается, что король Сигизмунд I пожаловал Стоклишки князю Семену Федоровичу Бельскому, бежавшему из Москвы.

В 1537 г. Семен Бельский просит у Сигизмунда помощи, чтобы возвратить себе отчину не только княжество Бельское, но и Рязанское (Акты Зап. Рос. II № 189), конечно, на том основании, что будучи по матери внуком вел. князя Рязанского Василия Ивановича Третного и княгини Анны Васильевны, он почитал себя наследником рязанских князей по пресечении мужской линии.

Следовательно, князя Ивана Ивановича в то время уже не было в живых.

ГЛАВА VII.

Состояние княжества в конце XV и начале XVI вв.

А. Географическое обозрение: Границы княжества. Воображаемое путешествие по Оке. Села и города. Область монастырей. Переяславль Рязанский. Старая Рязань и другие места по Оке. Берега Прони. Отношение княжеской колонизации к остаткам городов. Область верхнего Дона. Известия иностранцев о Рязанском крае. Богатство естественных произведений.

Распространение славянской колонизации на рязанской украйне, задержанное на время монгольским нашествием, с новою силою возобновилось в XIV ст. Холмистые берега Оки продолжали застраиваться непрерывным рядом городов и сел, которые живописно кутались в темно-зеленые рощи и придавали хотя немного однообразный, но приветливый и улыбающийся вид окрестностям Окской долины.

Самое большое скопление городов в местах, когда-либо принадлежавших к Рязанской области, существовало в той части долины, которая лежит между устьями Протвы и Москвы; здесь сходились два противоположные направления колонизации: одно чернигово-северское вниз, а другое рязанское вверх по Оке; с XIV века сюда присоединилось еще третье Московское. На этом небольшом пространстве источники до XIV в. упоминают 16 имен. До монгольской эпохи известны: Лобынск, Неринск, Тешилов, Колтеск, Ростиславль и Коломна; после нее: Серпухов, Кашира, Лопасна, Мстиславль, Жадене городище, Жадемль, Дубок, Броднич, Почен и Новый городок. Но положение последних мест, за исключением Серпухова и Каширы, остается для нас пока неизвестным. Из договорных грамот между Москвою и Рязанью знаем только, что Новый городок лежал на левой стороне реки, а Жадемль, Жадене городище, Дубок и Броднич {163} на правой; относительно двух других затруднение: Почен упоминается и на правой, и на левой стороне; а Лопасна, которую естественнее всего искать где-нибудь на берегу речки Лопасны, судя по смыслу грамот, лежала на Рязанской стороне Оки. Впрочем, бoльшая часть этих загадочных мест едва ли заслуживала названия городов; вероятно, это были значительные селения; по крайней мере, от них не осталось никаких ясных следов.

Начиная географический обзор Рязанской области, прежде всего, постараемся хотя приблизительно очертить пределы княжества в последнее время его самостоятельности, т. е. после смерти Василия Ивановича.

Северная граница, называвшаяся Владимирским порубежьем, по характеру своей природы, по отсутствию городов и селений, никогда не была строго определена; приблизительно ее можно провести по верховьям трех притоков Оки с левой стороны, Гуся, Пры и Цны, и потом вверх по Оке до устья Смядвы. Западная граница довольно подробно была определена договором 1483 г.: она шла по Смядве до устья Песоченки, Песоченкою до ее верховья, отсюда к Осетру на устье речки Кудесны, от верховья Кудесны к Табалам, впадающим в Дон, далее по правому берегу Дона, и оканчивалась где-нибудь около устьев Быстрой Сосны или Воронежа. Восточною границею можно считать реку Гусь и левый берег Оки до речки Середней; отсюда шел так называемый Мещерский рубеж к среднему течению Цны, впадающей в Мокшу; далее, судя по смыслу договорной грамоты 1496 г., места по Воронежу составляли крайние рязанские владения на юго-востоке, и нет никакого основания думать, что весь древний Червленый Яр в то время все еще принадлежал к Рязанскому княжеству.