М. Солонин - Новая хронология катастрофы 1941 Страница 42

О каких-либо боевых действиях 45-й САД ничего не сказано вовсе. Всего за день 2 июля ВВС Южного фронта выполнили 143 самолето-вылета, т. е. значительно (втрое) меньше, чем в первые дни войны. Впрочем, на следующий День, 3 июля, число вылетов ВВС фронта снизилось до 73. 4 июля было произведено 159 вылетов (114 истребителей и 45 бомбардировщиков). Всего сброшено 10 тонн бомб, т. е. в среднем по 222 кг на один вылет бомбардировщика.[233]

Несколько активизировались действия ВВС Южного фронта 6–8 июля. 21-й САД снова нанесла несколько успешных ударов по румынским войскам в районе Фэлчиу:

«…5-й БАПв составе 16 Пе-2и 7 СБ с Ю.ООдо 12.306.7.41 г. под прикрытием 8 МиГ-3 уничтожал живую силу и огневые средства противника в районе Фундурени, Ноуи. Сброшенные в цель бомбы в количестве 9000 кг (т. е. в среднем 391 кг на один бомбардировщик) принесли противнику большое поражение…

с 12.00 до 14.00 8.7.41 г. 67-й ИАП в составе 36 самолетов И-16 штурмовыми атаками уничтожал живую силу противника в районе Енурени в направлении Фэлчиу и на переправах. В результате атаки противник, бросая оружие, неся потери, в панике бежит в район Фельчиу и на свою территорию. Для уничтожения и перехвата отходящего противника высланы самолеты СБ и Пе-2 5-го БАП и И-16 67-го ИАП».[234]

Всего в течение дня 8 июля ВВС фронта произвели 151 самолето-вылет, на противника сброшено 76 ФАБ-100, 42 ФАБ-50, 54 ЗАБ-50, 60 АО-25 (общий вес — 13 900 кг). Сбито (заявлено) 7 истребителей PZL-24. Собственные потери — один истребитель И-16 из состава 67-го ИАП, разбившийся при взлете (летчик погиб) вследствие случайного столкновения с автомобилем.[235]

Для того чтобы по достоинству оценить эти цифры (10 тонн бомб, 9 тонн бомб, 13,9 тонн бомб), вспомним, какими возможностями обладала ствольная артиллерия одной-единственной стрелковой дивизии Красной Армии.

В составе двух артиллерийских полков стрелковой дивизии, укомплектованной по штатному расписанию апреля 1941 г., числилось 32 гаубицы калибра 122 мм и 12 гаубиц калибра 152 мм (76,2-мм дивизионные и полковые пушки, минометы, зенитные и противотанковые пушки учитывать не будем). Причем эти гаубицы существовали не только в таблице штатного расписания, но и в реальности — к началу войны в СССР было накоплено 8124 гаубицы калибра 122 мм и 6548 гаубиц (включая пушку-гаубицу МЛ-20) калибра 152 мм; это количество значительно перекрывало расчетную потребность.[236]

Снаряд 122-мм гаубицы весил 22 кг и по своему поражающему действию был вполне сопоставим с авиационной осколочной бомбой АО-25. Снаряд 122-мм гаубицы весил 43 кг[237] и не сильно уступал по своему поражающему действию фугасной авиабомбе ФАБ-50. Норматив 1941 г. «расход боеприпасов на день напряженного боя» (есть в артиллерии и такой) устанавливал расход 88 снарядов калибра 152 мм и 72 снаряда калибра 152 мм на одно орудие. Важно отметить, что этот норматив «снабженческий», а вовсе не технический — в течение одного дня, с перерывами на охлаждение ствола, гаубица могла отстрелять многие сотни снарядов. Но даже если ограничиться нормативным расходом боеприпасов, одна стрелковая дивизия своей собственной (без учета частей усиления) гаубичной артиллерией в течение 30–40 минут могла обрушить на противника 99 тонн снарядов. 99 тонн — сравните с рекордными, «пиковыми» значениями бомбовой нагрузки всей авиации Южного фронта.

Добавим к сказанному и то, что гаубица стреляет тогда, когда нужно, а самолеты 40-х годов бомбили тогда, когда это было возможно — днем, в хорошую солнечную погоду. Один из наглядных примеров этому — несостоявшийся Утром 2 июля 1941 г. массированный (и так красиво спланированный!) удар советской авиации. Все вышесказанное вовсе не означает, что «авиацию придумали зря». Ее «придумали» не зря, но для чего-то другого, нежели судорожное «затыкание дыр» на переднем крае общевойскового боя…

Тем временем обстановка на земле ухудшалась с каждым днем. К 10–12 июля немецко-румынские войска заняли города Черновцы, Бельцы и вышли к Днестру на участке Хотин — Рыбница. В центре оперативного построения Южного фронта румынские войска медленно продвигались к Кишиневу и заняли его 16 июля. На следующий день, 17 июля 1941 г., начался общий отход войск Южного фронта за Днестр, при этом на участке Каменец-Подольский, Рыбница линия обороны советских войск была прорвана, и противник развивал наступление на Умань, Первомайск.

Комментируя эти события, российские военные историки — авторы коллективной монографии «1941 год — уроки и выводы» (вышла в свет в 1992 г.) — пишут: «Вместо упорного удержания занимаемого рубежа производился систематический отвод войск, хотя противник не имел здесь необходимого превосходства в силах и средствах, а в танках и самолетах преимущество было на стороне Южного фронта… Одной из причин отвода войск на рубеж Днестра явилась неправильная оценка противостоящих сил противника. Так, 5 июля Военный совет Южного фронта докладывал в Ставку, что в его полосе действуют 53 вражеские дивизии. Это превышало реальное количество более чем вдвое…»[238]

Вечером 9 июля начала перебазирование за Днестр 20-я САД. Несколько позднее, во второй половине июля, за Днестр перебазировались и развернутые на юге Бессарабии части 21-й САД. «Режим наибольшего благоприятствования» в истории боевых действий авиации Южного фронта закончился. Началось время отступления, частых перебазирований, стремительно нарастающих потерь матчасти. Дальше все будет «как у всех»…

2.4. Итоги и обсуждение

«Предупреждаю командиров частей не успокаиваться хорошими результатами по уничтожению вражеских самолетов… Службу патрулирования и готовность дежурных звеньев надо организовать так, чтобы ни один вражеский самолет, действующий над нашей территорией, безнаказанно не уходил…»[239]

И высокая оценка достигнутых результатов, и столь максималистки сформулированная задача («ни один вражеский самолет не должен уйти безнаказанным») звучат резким диссонансом на фоне расхожих представлений

об «уничтоженных на рассвете 22 июня советских ВВС» и «абсолютном господстве в воздухе немецкой авиации». Однако командир 21-й САД, издавший приказ[240], начинающийся с таких слов, был по-своему прав. Вверенная ему дивизия (равно как и авиация Южного фронта в целом) сохранила большую часть личного состава и боевой техники, ежедневно поднимала в воздух десятки и сотни самолетов, нанесла врагу вполне ощутимые потери как в воздухе, так и на земле. Чего ж вам боле? Мы не знаем точно, что знал полковник Галунов про ситуацию на других участках советско-германского фронта, но даже из газетных сводок Совинформбюро, глухо сообщавших о «боях на минском и бобруйском направлениях», он не мог не понять, что у «соседей» произошел чудовищный разгром. В такой ситуации ему оставалось только предупредить подчиненных о недопустимости «головокружения от успехов»…

И с позиций знания сегодняшнего дня мы можем констатировать, что боевые действия ВВС Южного фронта были наиболее успешными. Не вызывают сомнений и основные причины этой успешности. Первое и самое главное — в июне 1941 г. авиация Южного фронта никуда не перебазировалась и, соответственно, не оставляла на брошенных аэродромах горы боевой и вспомогательной техники, не теряла связь с вышестоящим командованием, наземными войсками, базами снабжения и технического обслуживания (упомянутый выше эпизод с отсутствием бензина в 299-м ШАП является единственным в своем роде — по крайней мере, другие упоминания о «бензиновой проблеме» в документах соединений ВВС Южного фронта не встречаются).

Во-вторых, противник (немецко-румынская авиация) значительно уступал в численности. Самым точным критерием оценки «численности» следует считать даже не количество самолетов и экипажей, а число реально состоявшихся самолето-вылетов. Так вот, по докладам советских постов ВНОС в июле 41-го (данные за июнь в цитируемом документе отсутствуют) противник выполнил 1615 самолето-вылетов, а ВВС Южного фронта — 6998. В четыре раза больше. В августе — 1937 и 7562 соответственно.[241] Все эти цифры еще и не учитывают наличие на том же ТВД действовавших в значительной мере по тем же целям ВВС Черноморского флота и дальнебомбардировочной авиации ГК КА. В-третьих, авиация Южного фронта как минимум не уступала противнику по ТТХ боевых самолетов.

Теперь нам предстоит попытаться оценить, «измерить» эти максимально успешные действия одной из крупных группировок советских ВВС в поддающихся измерению и объективной оценке количественных параметрах.

Начнем с самого простого. С интенсивности (не с эффективности, не с результативности, а именно с поддающейся простой количественной оценке интенсивности) боевого применения. Как было уже выше отмечено, в июне 41-го (т. е. за 9 дней — с 22-го по 30-е) ВВС Южного фронта выполнили 2336 боевых вылетов. В среднем 260 вылетов в день. В июле произведено 6998 вылетов — в среднем 226 в день. Максимальный, «пиковый» уровень наблюдается в первые три дня войны — до 430/450 вылетов в день. Много ли это?