Коллектив авторов - Африка. История и историки Страница 42

В заявлении по этому поводу он предложил различать природу переворотов: безоговорочно поддерживать акты модификации государственных структур, направленные на защиту завоеваний народных масс, реализацию их чаяний, установление гармонии и стабильности в обществе и «решительно отвергать любое изменение, навязываемое государству против народной воли». Во втором случае, по его уточнению, «когда реакционный слой, действуя самостоятельно или при поддержке иностранной державы, насильственными методами свергает законное правительство, возникает полный разрыв во взаимопонимании между государством и народом, что ведет к регрессу нации»[373].

Несмотря на провозглашение Гвинейской Республики светским государством в Конституции 1958 г., первый президент страны во внутренней политике неизменно оказывал поддержку мусульманскому прозелитизму. За время его правления численность приверженцев ислама выросла с 1,8 млн до 4 млн человек и составила 80 % всего населения[374]. Объяснение такому особому расположению к религии можно найти в ряде высказываний Секу Туре на революционную тематику. В его труде «Определение функций народной власти» ислам был назван «духовным оружием и социальной силой сопротивления империалистическому господству». Автор утверждал, что союз революции и религии полезен, так как эти две субстанции в одинаковой степени воздействуют на природу мысли и социальную деятельность человека и совместно воспитывают его в духе «строгой честности, скромности в потребностях, верности долгу и общественной полезности»[375].

Мировоззрение главного теоретика гвинейского эксперимента с годами постепенно эволюционировало в сторону некоторого примирения с либерализмом и западной капиталистической цивилизацией. С конца 1970-х годов режим Секу Туре во внешней политике отказался от самоизоляции, занялся налаживанием прерванных когда-то отношений со странами Общего рынка и США, а его лидер в ходе дипломатического наступления посетил за короткий промежуток времени около 40 стран.

Официальная пропаганда Гвинеи в этот период прекратила оскорбительные выпады в адрес эмигрантов, а соотечественникам из состоятельных представителей заграничной диаспоры даже была предложена возможность инвестировать свои капиталы в национальную экономику. Однако такое тактическое лавирование никак не повлияло на остроту идеологических разногласий, наблюдавшихся у местных и зарубежных хроникеров событий в стране.

В 1968 г. эмигрировавший в Сенегал гвинеец Альфа Диавара издал в Дакаре свое исследование истории Гвинеи с 1898 по 1968 г. «Гвинея: Марш народа, 29 сентября 1898 г. – 29 сентября 1958 г. – 29 сентября 1968 г.»[376]. Опираясь на дату исторического референдума 1958 г., открывшего дорогу к образованию Гвинейской Республики, автор проследил в своем произведении ход освободительной борьбы народных масс от эпохи колониального завоевания до подтверждения VIII съездом ДПГ выбора пути антикапиталистического развития.

Главная идея, которую отстаивал А. Диавара, заключалась в сохранении национального единства. Оно, по его словам, позволило добиться независимости во внешней политике и поразительных успехов на трудовом фронте государственного строительства, когда за счет только бескорыстного революционного энтузиазма, методом «народной стройки» в период с 1959 по 1963 г. было сооружено объектов хозяйственно-бытового назначения на общую сумму в 3 млрд гвинейскийх франков.

Появившееся же в идеологии правившего режима в середине 1960-х годов противопоставление «класса-народа» и «класса-антинарода» с ужесточением репрессивных методов управления было воспринято Диавара, сторонником реформистской концепции «демократического социализма», как изоляционистский тупиковый путь развития, не отвечающий чаяниям всех слоев гвинейского общества.

Критика гвинейского эксперимента уже с позиций «научного социализма» прозвучала из уст другого выходца из Гвинеи, преподавателя университета в Конго (Браззавиль) Траоре Секу, опубликовавшего в Париже две свои книги – «Социалистическая Африка» («Afrique socialiste»; 1979) и «Африканская интеллигенция лицом к марксизму» («Les intellectuels africains face au marxisme»; 1983).

В первом труде был представлен обзор утвердившихся к тому времени в независимой Африке разных идеологических систем, которые претендовали на строительство социализма с местной спецификой. Подводя итоги двадцатилетнего движения за национальное освобождение на континенте, автор констатировал факт его провала и даже начавшегося «отступления африканской революции». Он утверждал, что ни в одном из затронутых ею государств не произошло «радикального улучшения условий жизни народных масс», ни одно из них не заслужило права называть себя подлинно социалистической страной.

Среди причин неудач с реализацией социалистической идеи на континенте Траоре Секу назвал предательство интересов народа интеллигенцией, отказ правящих партий от классовой борьбы и опоры на диктатуру пролетариата. По его мнению, возникшие на этапе строительства экономической независимости государства Единого патриотического фронта должны были обязательно включать в свой состав марксистско-ленинские силы.

В связи с упущенными возможностями Траоре Секу выразил сожаление, что сформированные активистами ФКП в 1945–1950 гг. группы коммунистической подготовки в Дакаре (Сенегал), Конакри (Гвинея), Абиджане (Кот д’Ивуар), Бамако (Мали) и Дуале (Камерун) не привели к созданию в приютивших их странах партий с идеологией научного социализма. Он обвинил правившие однопартийные режимы в обуржуазивании, в проведении политики отстранения трудящихся от власти, потакания трайбализму и регионализму. К характерным недостаткам национальных правительств, по его словам, относились субъективизм, низкий уровень подготовки кадров, некомпетентность и коррупционность.

На фоне откровенно выраженных марксистских пристрастий автора, подтвержденных выдержками из произведений В. И. Ленина, явным диссонансом прозвучало проявленное им недоверие к объективности освещения событий на континенте инокультурными исследователями. Он заявил, в частности, что «сочинения, касающиеся Африки и написанные европейцами, обладают тем недостатком, что они анализируют африканские проблемы сквозь искажающую их призму лжи и европейских интересов. Вот почему вопросы африканской революции должны решаться самими африканцами, ибо только они способны воспринимать объективно свои собственные реальности»[377].

Во второй своей публикации Траоре Секу напомнил о существовании в Африке 14 коммунистических и марксистско-ленинских партий и призвал интеллектуалов континента развернуть дискуссию о возможности творческого использования марксистской методологии при решении главных проблем развития африканской цивилизации.

В условиях возросшего влияния традиционных надстроечных отношений и структур на жизнь африканских сообществ, их интеграцию в современность автор предупредил марксистов об опасности отрыва от реальностей запаздывающего движения к прогрессу стран Африки и чрезмерного увлечения европейскими аргументами в идеологической борьбе с консервативными социальными силами за формирование классового общественного сознания[378].

В 1966 г. Секу Туре выразил свое возмущение тем фактом, что некоторые африканские интеллектуалы, мыслители и писатели соглашаются служить империализму, брать на себя недостойную и постыдную роль «сторожевых собак его интересов»[379]. Но среди попрекаемых им вынужденных эмигрантов, получивших пристанище в бывших метрополиях, было немало истинных патриотов африканского отечества. Они искренне желали добра своему народу и не разделяли предложенного кровавого курса движения к прогрессу.

В гражданской войне на публицистическом фронте они одержали победу после кончины гвинейского диктатора в 1984 г. Как отмечал общественный деятель Махмуд Ба, получивший образование на химическом факультете в Лилле, правительства генерала де Голля и Жоржа Помпиду не только поощряли страноведческие исследования ученых-гуманитариев Французского сообщества, но и тайно наблюдали за политической деятельностью гвинейской диаспоры во Франции, имея намерения поддержать в нужный момент консолидированную оппозицию правительству Конакри.

И хотя разобщенные организации беженцев так и не смогли создать единого союза борьбы, их голос в защиту прав человека и демократических свобод на родной земле получал должный резонанс в средствах массовой информации. При президенте Жискаре д’Эстене, когда был взят стратегический курс на возобновление франко-гвинейских отношений, соответствующим службам было дано указание готовить полное политическое, экономическое и социальное досье на Гвинейскую Республику. И именно на этот период пришелся бум разносторонних исследований и публикаций об Африканской Швейцарии[380].