Борис Шуринов - Загадка Розуэлла Страница 42

Слышал он и о трупах, лежавших рядом с разбившимся кораблем и доставленных на базу, но он не знает, сколько их было. Скорее всего, тела привезли тогда не в Райт-Филд, а в Райт-Паттерсон.

(Напомню, что располагавшиеся по соседству базы ВВС Райт-Филд и Райт-Паттерсон были объединены 13 января 1948 года в одну с общим названием Райт-Паттерсон.) Эгзону было известно, что летние события 1947 года привели к созданию сверхсекретной маленькой группы. Вокруг нее сформировались второй эшелон (помощники) и третий — непосредственные исполнители анализов и исследований.

Эгзон назвал фамилии людей, которые, по его мнению, участвовали в горячие дни 1947 года в решении вопросов, связанных с находкой: Гарри Трумэн; Джеймс Форрестол — военный министр (позже министр обороны); Стюарт Симингтон заместитель военного министра, курировавший ВВС.

Далее, по словам Эгзона, должны идти: Роско Хилленкоттер — директор ЦРУ; Нэйтэн Туайнинг — начальник Управления материально-технического обеспечения ВВС.

В следующий эшелон Эгзон включил бригадного генерала Рэми, переведенного из 8-ой воздушной армии в Вашингтон.

Начальник Службы разведки ВВС генерал-майор Джон Сэмфорд не попал, вероятно, в группу с самого начала. Но к 1952 году он должен был оказаться во втором эшелоне.

— Мне известно,— сказал Эгзон,— что была представлена верхушка разведки, служба Президента, министра обороны и что вовлеченные в работу люди оставались на ключевых позициях даже в случае потери своих служебных постов[252].

В 1955 году полковник Эгзон был переведен в Вашингтон и знал, что Комитет продолжал работать. По словам Эгзона, лица с избираемых должностей не допускались к закрытой информации об НЛО; к работе привлекались только те, кто назначался.

Это в дальнейшем подтвердится на примере с генералом ВВС Барри Голдуотером, бывшим в свое время кандидатом от республиканской партии на пост Президента Соединенных Штатов.

Будучи сенатором, председателем Комитета по делам секретных служб, в начале шестидесятых годов Голдуотер, перелетая из Вашингтона в Калифорнию, приземлился на базе Райт-Паттерсон, желая повидаться со своим старым приятелем генералом Куртисом Ле-Меем, в то время командиром базы. Зная о существовании на базе помещения, известного как «Голубая комната», где хранились материальные свидетельства о летающих тарелках, Голдуотер попросил показать ему имеющееся.

— Нет,— сказал Ле-Мей.— Я не могу туда войти. Не можешь и ты. И никогда больше не проси меня об этом.

Об этой истории Голдуотер неоднократно рассказывал в телевизионных передачах. В письме Л.Грэхэму он признался, что ему отказывали в доступе в «Голубую комнату» несколько раз по причине невероятно высокого уровня секретности: «Я не знаю никого, кто имел бы туда доступ»[253].

«У меня есть все основания полагать, что иные существа из других районов Вселенной такие же умные или даже умнее, чем мы»,— пишет Б.Голдуотер[254].

Ссылаясь на Закон о свободном доступе к информации, У. Мур обратился в ВВС с просьбой предоставить ему материалы о «Голубой комнате» и 15 января 1981 года получил ответ, в котором говорится, что в архивах Пентагона не найдено никаких документов, относящихся к проекту с таким названием.

И все-таки кое-что было найдено: карточка с надписью «Голубая комната (Зона радиолокации), РайтПаттерсон, база ВВС, Огайо, 1955»[255].

Будучи уже командиром базы Райт-Паттерсон, Эгзон получал время от времени извещения о прилете на базу групп от восьми до пятнадцати человек. Эти люди прилетали, занимались своими делами в течение нескольких дней (не более недели) и улетали, ни о чем не информируя руководство базы. Настоящие исследования контролировались непосредственно из Вашингтона.

Впрочем, многого Эгзон не знал. Так, ему не было известно кодовое наименование проекта. Но что касается проекта «Голубая книга», руководимого Э.Кондоном, то, по словам Эгзона, сам руководитель (Кондон) был в курсе серьезных работ, обеспечивая видимость какого-то научного исследования, предназначенного для обмана средств массовой информации и широкой публики. (Кстати, это утверждение совпадает со сказанным о Кондоне в информационной справке для Д.Эйзенхауэра).

— Розуэлл — это находка корабля из Космоса,— сказал бригадный генерал Артур Эгзон. И неоднократно подтверждал это Рэндлу и Шмитту, начиная с первой встречи в 1989 году.

(Кому такой поворот событий не по нраву, могут спорить не со мной, а с генералом Эгзоном, командовавшим в свое время базой Райт-Паттерсон.)

Я задал себе вопрос: ну почему, почему бригадный генерал, у которого все вроде бы сложилось благополучно, почему он усложняет жизнь современной американской военной верхушки своими неуместными откровениями? Что ему неймется? Трудно уйти из жизни с военными секретами? И думаю, что нашел ответ: это не его секреты. Эгзона так и не посвятили в Тайну, а он, командир базы Райт-Паттерсон, ходивший долгое время в двух шагах от помещения, где хранился Секрет, не имел права сунуть в него свой нос! Как видим, кто-то прилетал на базу и им было можно, а ему, командиру базы, нельзя. А Эгзон (Джесси Марсел, генерал Дюбоуз) никому не обещал хранить в тайне обрывки секрета, которые вошли в его жизнь по воле случая. Его (Джесси Марсела, Дюбоуза) никто и не просил молчать об этом, ибо в ЭТО его (их) никто и не посвящал.

Десятилетия, прошедшие с событий лета 1947 года, красноречиво свидетельствуют, что обида не приживается в самолюбивых душах, На какое-то время она сдерживается ситуацией, положением в служебной иерархии, средой, в которой человек перемещается, но однажды может произойти взрыв. Чаще всего, в конце жизни. «Я уже никого и ничего не опасаюсь,— как бы говорит человек, считающий, что имел право знать больше, что его незаслуженно унизили недоверием. Что вы можете мне сделать? Я служил верой и правдой, занимавшееся мною положение позволяло мне рассчитывать на полную информацию, а вам — на мою преданность. И я никогда не подводил. Теперь не взыщите, это не мои секреты. Свои, те, которые я обязан хранить вечно, я унесу в могилу, а это — ваши. Ну и расхлебывайте сами».

(Кстати, Эдгар Скелли, Феликс Мартуччи, многие другие из тех, кто был предупрежден о неразглашении, не хотели говорить на эту тему. В 1989-1990 годах Шеридан Кэвитт повторял одну и ту же чепуху. Было известно, что начальника военной полиции розуэллской базы Э.Исли видели на поле с обломками, и он этого не отрицал, но прямо сказал, что принес присягу и говорить на эту тему не может. И это через сорок три года после происшествия!) Действительно, Эгзон ходил рядом с Тайной. Каждый день. И он сказал, что подобранный материал или, по крайней мере, часть его все еще находится на территории базы Райт-Паттерсон. Должны быть и отчеты в здании «Зарубежные технологии» (один из отделов Управления материально-технического обеспечения, вотчины Туайнинга на протяжении долгих лет), куда посторонние не входят, и даже он, командир базы, был посторонним! А там должно быть все, считает Эгзон, фотографии поля с обломками и самого места катастрофы; все, что удалось выяснить, до чего сумели докопаться с 1947 года. Там имеется все необходимое для доказательства находки в Розуэлле внеземного корабля и погибших членов его экипажа. Все необходимое, если когда-нибудь это будет необходимо[256].

Кто знает, когда?

Утечка информации

Таким образом, маршрут подобранного в розуэллском случае примерно ясен. Но по разным источникам получалось, что по крайней мере один самолет мог сесть на базе Кэртлэнд, где в это время находился Туайнинг, а оттуда в Лос-Аламос — рукой подать. Форт-Уэрт мог служить в качестве перевалочной базы, а далее — какимто образом Райт-Филд (закрытый на модернизацию), но доступный через соседку — базу Райт-Паттерсон. Или прямо в Райт-Паттерсон, но базы слились так давно, что все перепуталось: кто-то упоминает Райт-Филд, говоря о годах, когда он уже был проглочен более мощным соседом. Для других и то, и другое Райт-Паттерсон, даже если речь идет о времени, когда каждая из баз гордилась своей независимостью.

Очень трудно обеспечивать полную секретность на протяжении нескольких десятилетий, особенно в условиях, когда существует неудобный Закон о свободном доступе к информации. Каждый просчет со своевременным перемещением взрывоопасных папок с бумагами «туда, никто не узнает, куда» может привести к их случайному появлению на свет когда-нибудь в будущем. Вот и нашелся материал об официальном расследовании случая утечки информации (получен по Закону о свободном доступе к информации в 1975 году).

В этом интересном документе речь идет о том, как военнослужащий К.Вилер, бывший, по роду своей работы, в курсе многого, «настучал» на чересчур разговорчивого военнослужащего Л.Банса, рассказавшего в июне 1952 года о хранящихся двух летающих тарелках и трупах экипажа на базе Райт-Паттерсон. К.Вилер сообщил, что причиной возникновения разговора о летающих тарелках с Бансом явился интерес последнего к проекту, в котором он, Вилер, участвовал, а также и то, что Бане знал о его работе в Центре научных исследований на базе Райт-Паттерсон. Офицер разведслужбы, с которым Вилер связался, обязал его выслушивать Банса или кого-либо другого, располагающего подобной информацией, и сообщать все собираемые сведения. Вилер оказался не промах и спровоцировал болтливого Банса на дальнейшие откровения, а тот не сообразил, что попал в разработку, и наговорил много интересного, подставив попутно своих знакомых.