Николай Костин - Десять покушений на Ленина. Отравленные пули Страница 42

Осторожно ощупал раненую руку Ленина. Обнаружил перелом плечевой кости. Выпрямился, многозначительно взглянул на стоявшего рядом врача В.А.Обуха.

— Пожалуйста, Владимир Ильич, не двигайтесь и не разговаривайте.

Врачи вышли в прихожую. Розанов сказал Крупской:

— Тяжелое ранение, Надежда Константиновна, очень тяжелое, но организм у Владимира Ильича сильный. Будем надеяться на лучшее…

Врачи пришли к мнению, что пуля, к счастью, не задела больших сосудов шеи. Пройди она чуть левее или правее… Другая пуля пробила верхушку левого легкого слева направо и засела около грудно- ключичного сочленения. Третья пробила навылет пиджак под мышкой, не причинив Владимиру Ильичу вреда.

— Полагаю, извлекать пули сейчас не будем, — подытожил Розанов.

— Пожалуй, повременим, — согласился Обух…

После консилиума врачи вернулись к Владимиру Ильичу. Возле него сидела Надежда Константиновна. Увидев вошедших, Ленин хотел что-то сказать, но Розанов предупреждающе поднял руку.

— Нет, нет. Никаких вопросов!

Ленин робко улыбнулся:

— Ничего, ничего. Это со всяким революционером может случиться.

Родным и близким, членам ЦК РКП/б/, наркомам, собравшимся в квартире, состояние здоровья Ленина внушало тревогу. Догадывался и он, что положение критическое. Попросил всех, кроме Вейсброда, уйти.

— Вы член партии, доктор?

— Да, Владимир Ильич… Коммунист.

— Тогда скажите откровенно, скоро ли конец? Если да, то мне нужно кое с кем обязательно поговорить.

Вейсброд успокаивал Ленина.

— Нужно смотреть правде в глаза, — заметил Владимир Ильич, — какой бы горькой они ни была.

Правда действительно была горькой.

30 АВГУСТА 1918 ГОДА. 11 ЧАСОВ ВЕЧЕРА

"Констатировано 2 слепых огнестрельных поранения; одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвав кровоизлияние в плевру и застряла в правой стороне шеи, выше правой ключицы; другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость и застряла под кожей левой плечевой области, имеются налицо явления внутреннего кровоизлияния. Пульс 104. Больной в полном сознании. К лечению привлечены лучшие специалисты — хирурги".

На квартире В.И.Ленина в Кремле находились врачи В.М.Минц, Б.С.Вейсброд, Н. А.Семашко, М.И.Баранов, В.М.Бонч-Бруевич/Величко/, А.Н.Винокуров, В.Н.Розанов, В.А.Обух и другие. Они констатировали необычайно слабую деятельность сердца, холодный пот и плохое общее состояние. Это как-то не вязалось с кровоизлиянием, которое было не таким сильным, как ожидалось. Врачи высказали предположение: не вошел ли в организм Владимира Ильича вместе с пулями какой-либо яд. У больного появились признаки одышки. Поднялась температура. Ленин впал в полузабытье. Иногда произносил отдельные слова.

Ни один из врачей не ушел из помещения Совнаркома. Они беспрерывно дежурили около комнаты Владимира Ильича, отрядив на первую ночь наблюдающим врачом у постели больного Веру Михайловну Бонч-Бруевич.

Грустно и глубоко печально протекали тревожные часы для Якова Михайловича Свердлова. Он сидел, в кремлевском кабинете за столом Владимира Ильича Ленина, склонившись над бумагами. Несколько поодаль бодрствовали З.А.Аванесов, А.И.Рыков и Л.Б.Каменев.

Первым заговорил Каменев, вторым — Рыков. Они, растерявшись и разуверившись в скором выздоровлении Ильича, поставили вопрос об избрании временного председателя Совнаркома.

— Согласия на подобные предложения я не дам никогда, — непреклонно заявил Яков Михайлович, — и буду самым категорическим, самым решительным образом возражать против каких бы то ни было попыток избрать кого-то другого на пост, принадлежащий Ильичу. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не допустить подобного решения, а ответственностью пугать меня нечего. Ответственности я не боюсь. Меня поставила сюда партия, народ, и перед партией, народом я отвечу за каждое свое решение, за каждый поступок.

Яков Михайлович умолк. Через несколько минут успокоился и уже более миролюбиво добавил, что организм у Ильича крепкий. Сердце выносливое. Он и мысли не допускает о смерти Ленина.

Но в первую ночь был грозный момент, когда не только родные, члены Совнаркома, но и врачи дрогнули: в области плевры скопилось так много крови, что она шла из грудной клетки во время кашля. Врачи беспокоились, не получил ли ранение пищевод. Это означало бы неизбежной трагический исход. Был немедленно проведен консилиум, который не подтвердил опасений. Опасный симптом оказался, выражаясь медицинским термином, "фокусом" в правом легком, который профессор Н.Н.Мамонов объяснил затеканием крови в здоровое легкое из пораженного при отхаркивании.

В бюллетене N 2 отмечалось, что общее положение Ленина серьезное. Но уже в бюллетене N 3 говорилось, что он чувствует себя бодрее. Вечером 31 августа в бюллетене N 4 сообщалось, что непосредственная опасность для жизни Владимира Ильича миновала.

Врач В.А.Обух сказал на заседании Исполкома Моссовета, что нормальная деятельность сердца у Владимира Ильича почти восстановилась, самочувствие его значительно улучшилось.

Управляющий делами СНК В.Д.Бонч-Бруевич о состоянии здоровья В.И.Ленина по прямому проводу в Царицын сообщал: "Состояние здоровья вполне "удовлетворительное… Доктора, в первый раз после ранения, дали ему выпить молока. Спит спокойно. Шутит. Стремится разговаривать, но ему категорически это запрещают. Недоволен, что не дают газет и книг. Спрашивает о положении на фронте. Конечно, политических разговоров никаких не ведет.

Сегодня будут делать снимки рентгеновскими лучами. Пули находятся совершенно под кожей, так что их вынуть очень легко, но пока их не трогают, чтобы дать немного окрепнуть Владимиру Ильичу. Боли уменьшились. Левое легкое начинает дышать. Процесс рассасывания крови, как говорят врачи, идет вполне благополучно. Непосредственная опасность для жизни миновала, но все-таки три или четыре дня тревожно, так как именно в эти дни может произойти осложнение, но врачи единогласно утверждают, что процесс болезни идет очень благополучно. Владимир Ильич получает множество телеграмм со всей России".

По истечении недели после покушения на В.И.Ленина нарком здравоохранения Н.А.Семашко в интервью московским газетам изложил историю его болезни и попытался сделать более определенные предположения на счет будущего. Непосредственными опасностями после покушения были: продолжавшееся кровоизлияние и слабая деятельность сердца. На устранение этих опасений и были направлены заботы врачей.

Как видно из медицинских бюллетеней, эта непосредственная опасность миновала лишь через несколько дней. Кровоизлияние остановилось. Пульс стал лучше. Но присутствие крови в плевре являлось теперь главным обстоятельством, требующим особого внимания. Сохранялась постоянная опасность заражения. Правда, всасывание крови шло очень успешно. Поэтому пока и не возникала надобность в искусственном отсасывании крови. Тем не менее, опасность заражения организма существовала.

Многие тогда задавались вопросом, почему врачи не спешили с извлечением пуль?

Прежде всего, пули вели себя вполне "пристойно": они не беспокоили больного. Отечность около них значительно уменьшилась. Ни субъективных, ни объективных неприятностей Ленину они не доставляли. Немедленное же извлечение пуль сопрягалось с некоторыми сложностями: беспокойство больного /которого врачи должны оберегать от всяких волнений/, неизбежность кровотечения, хотя бы и небольшого, а главное, возможность инфицирования открытой раны и, следовательно, инфицирования крови в плевре.

Н.А.Семашко заметил, что Ленин поправится скорее, чем можно было предположить по характеру ранения.

Что касалось доследования покушения, то этим занималась ВЧК.

КРЫЛЕНКО: Мы переходим к моменту трагического дня 30-го августа… Для революции, для истории мировой революции, для спасения России и русской революции этот трагический день является одним из самых опасных дней, которые когда — либо переживала Россия. Переживал русский рабочий класс. Переживала русская и мировая революция. В этот день эсерка Каплан стреляла во Владимира Ильича Ленина. Если бы не было в нашей революции, в частности, в той борьбе, которую мы вели и ведем за спасение и сохранение России и русской революции, Владимира Ильича, не было бы его светлого, ясного ума, не было бы его железной воли, то самарские ужасы и здесь, в Москве, имели бы место, и вся эта проклятая буржуазная сволочь терзала бы трупы тысяч русских рабочих и тысячи русских крестьян.

ЖАК САДУЛЬ: Эсеры дезорганизовывали, убивали, разоряли, бросали в объятия голода свою несчастную родину, которой отведено столько места в их программе и так мало места в их собственных сердцах.