Людмила Морозова - Великие и неизвестные женщины Древней Руси Страница 43

Настоящее имя принцессы удалось определить только тогда, когда была найдена ее печать. На ней она значилась как Мария Момахис, поскольку ее отец, византийский император Константин IX (правил с 1042 по 1055), носил прозвище Мономах.[424] Он не принадлежал к царскому роду и свой титул получил, благодаря женитьбе на принцессе Зое дочери Константина Романовича и брата Анны. Мария родилась от первого брака Константина, когда тот еще не был императором. (Мать ее умерла в 30-е гг.), поэтому принцессой она была не по рождению.

По мнению большинства исследователей, брак между Всеволодом и Марией был заключен в 1046 г., когда был подписан мирный договор между Русью и Византией после неудачного похода на Константинополь Владимира Ярославича.[425] В это время жениху было всего 16 лет, Марии, возможно, даже меньше, поскольку их первенец сын Владимир родился только в 1053 г. Она, вероятно, была очень красива: белокожая, с густыми рыжими волосами, яркими голубыми глазами, изящным телосложением, как и ее отец Константин.[426]

Из летописных данных выясняется, что после женитьбы Всеволод не был выделен на самостоятельное княжение, а остался жить в Киеве. Здесь на Выдубицком холме у него был двор, называемый Красным. Летописец объяснял отступление от обычных правил тем, что Всеволод был любимым сыном у отца и тот не хотел отпускать его от себя.[427] Если учесть, что в последние годы жизни Ярослав Мудрый едва передвигался и был немощным, то, естественно, он нуждался в близком помощнике. Кроме того, ему нужна была и Мария, имевшая возможность через родственников приглашать лучших византийских мастеров для украшения Софийского собора. Можно предположить, что Мария сыграла такую же большую роль для изготовления внутреннего убранства Софийского собора (его строительство было завершено к моменту приезда Марии в Киев), как ее предшественница Анна – для Десятинной церкви. Отличие, видимо, заключалось в том, что Анна строила на свои средства, а Мария лишь помогала свекру. Поэтому она и не была удостоена чести быть погребенной внутри Софийского собора, но ее мужа похоронили именно в нем, хотя собственных заслуг для этого у него не было.

Киевская земля. Переяславская земля в X-XIII вв. (восточнее Днепра) (по А. Н. Насонову)

Незадолго до смерти Ярослав Мудрый написал завещание, по которому каждый из сыновей свое собственное княжество, но при этом подчинялся старшему Изяславу, ставшему Киевским великим князем. Всеволод с семьей получил Переяславль Южный, Ростово-Суздальское княжество, Верхнее Поволжье и Белоозеро. По размерам его владения были самыми большими, но удаленными от центральных городов и главных торговых путей того времени. Исключением являлся только Переяславль Южный, но из-за близости степей жить в нем было довольно опасно. Видимо, по этой причине Всеволод продолжал находиться в Киеве, и именно ему пришлось хоронить отца, умершего 19 февраля 1054 г. в Вышгороде.[428]

Как известно, Ярослав был захоронен в мраморной раке, сделанной либо греческими мастерами, либо по греческому образцу. Поскольку мрамора на Руси не было, то доставить его могли только из греческих колоний в Крыму. Значит, с ними в то время поддерживались тесные торговые связи, и делалось это, видимо, при участии Марии.

После вокняжения в Киеве Изяслава Всеволод с семьей переехал в Переяславль Южный (ныне Переяславль Хмельницкий). По летописям этот город известен еще с 907 г., но какое-то время он мог быть в запустении. Поэтому в 992 г. Владимир I вновь его основал, т. е. возвел крепостные сооружения и посадил в нем гарнизон. Но вряд ли даже в 1054 г. Переяславль был значительным городом, поскольку находился в зоне частых набегов степняков.[429] Чтобы обеспечить его безопасность, уже летом Всеволоду пришлось воевать с торками, потом вести мирные переговоры с половцами. В этой ситуации обустраивать княжескую резиденцию, видимо, пришлось Марии. В помощь она могла пригласить греческих мастеров.

План Переяславля XII-XIII вв. (современный Переяслав-Хмельницкий)

К сожалению, о строительстве в Переяславле в середине XI в. известно мало. При раскопках было обнаружено много древних строений, но точная их датировка затруднена. Поэтому мы можем делать только предположения о том, как выглядела резиденция Всеволода и Марии. Несомненно, главными зданиями в ней должны были быть храм и дворец.

При раскопках археологи обнаружили на переяславском городище фундамент какой-то крупной гражданской постройки из камня и кирпича и почему-то решили, что это остатки бани-термы, о которой сообщали летописи под 1089 г.[430] Однако роскошь внутреннего убранства здания позволяет предположить, что оно было дворцом в византийском стиле. Всего в нем было два прямоугольных помещения длиной 18 м и шириной 11 м. Пол был сделан из шиферных плиток, выложенных красивыми узорами. Стены украшали мозаики из разноцветных кусочков мрамора, в том числе и редких пород: желтого, зеленого, красного и розового цветов. Они представляли собой целые картины, яркие и красочные. Крышу подпирали колонны с резными капителями, карнизы были сделаны из резных шиферных плит. Окна были круглыми со стеклами. Крышу покрывала черепица, но были найдены и свинцовые плиты, свидетельствующие о том, что на крыше были какие-то надстройки. Несомненно, что эти два помещения представляли собой парадные залы для приема гостей и всевозможных праздников. Жилые постройки, возможно, были из дерева и примыкали к ним.[431]

Был в Переяславле и главный храм, который по сложившейся традиции должен быть Успенским, как в резиденции Владимира I в Киеве. Под развалинами более поздних построек археологи обнаружили в центре детинца фундамент древнего сооружения. Длина его была 15,8 м, ширина – 10,5 м. По всем признакам это был храм с просторными хорами и красивой внутренней отделкой: пол был выложен из поливных плиток трех цветов, стены покрывала фресковая роспись. Внутри были обнаружены ниши для пяти захоронений, но они оказались пустыми.[432]

Фрагменты расписной керамики X-XII вв., обнаруженные при раскопках в Киеве

Традиционными для княжеских резиденций были и монастыри в честь патрональных святых правителей. Известно, что крестильным именем Всеволода было Андрей. Из летописей известно, что приблизительно в 1090 г. переяславский митрополит Ефрем построил церковь св. Андрея на одной из воротных башен, сам же Андреевский монастырь был заложен в Киеве в 1086 г.[433] Значит, в Переяславле, скорее всего, не было Андреевского монастыря. Но, возможно, такой монастырь был у Марии. Дело в том, что археологи обнаружили на посаде, т. е. за городскими стенами остатки очень красивого миниатюрного храма в византийском стиле, датируемого XI в. Он был построен из плинфы с одним утопленным рядом, замазанным белой известкой. Эта полосатая кладка была аналогична Десятинной церкви. Кровля была свинцовая, окна круглые, со стеклами. Пол был сделан из поливных плиток трех цветов. Стены украшала фресковая роспись. Все это свидетельствовало о красивом внутреннем убранстве, выполненном либо греческими, либо киевскими мастерами, поскольку данная церковь походила на аналогичные постройки столицы.[434]

Исследуя этот миниатюрный храм, археологи пришли к выводу, что он служил усыпальницей для знати. В нем был обнаружен склеп, стены которого украшали фрески. В нем были каменная гробница, два шиферных саркофага и остатки деревянного гроба. Но все эти захоронения были разграблены и пострадали от пожара. Поэтому никакого инвентаря в них не было, в очень плохой сохранности были и костяки.[435] Вполне вероятно, что в этом храме и была похоронена принцесса Мария, умершая в Переяславле.

Храм-усыпальница, возможно, находился в монастыре и существовал несколько веков. Поэтому археологи нашли в нем бронзовую люстру-хорос, изящный подсвечник, фрагмент бронзового колокола. Изучение этих вещей показало, что они были изготовлены в ХII-ХIII вв. во Франции.[436] Данный факт говорит об обширных международных связях переяславских князей, купивших для своего храма эти изящные и красивые изделия. Но возможно, они были привезены по их заказу русскими купцами.

О наличии в Переяславле монастыря во время правления там Всеволода говорит тот факт, что в 1072 г. на торжестве в Вышгороде, посвященном перенесению мощей Бориса и Глеба в новый храм, присутствовали переяславские епископ Петр и игумен Никон.[437] Епископским, очевидно, был Успенский собор, рядом с ним должна была находиться епископская резиденция, не обнаруженная археологами. Никон же был настоятелем местной обители.