Джеймс Мортон - Шпионы Первой мировой войны Страница 43

Вообще, женщины, занимавшиеся шпионажем, всегда стремились подчеркнуть, что, несмотря на опасности и искушения, их женская честь оставалась незатронутой. Исключением была протеже Жоржа Ладу француженка Марта Ришар (она же Марта Рише), которая, судя по всему, отнюдь не была «великой куртизанкой», хотя ей без сомнения понравилось бы, чтобы ее считали именно такой. В последние годы Ришар, можно так сказать, «вышла из моды», и блеск ее потускнел. Ее достижения как одной из первых женщин-летчиц перестали рассматриваться как заслуживающие большого внимания, и вместо великой шпионки в ней видят, в лучшем случае, женщину, осуществившую всего одну миссию (и при этом не слишком опасную). Она родилась как Марта Бетенфельд 15 апреля 1889 года, работала на швейной фабрике и на улицах Нанси, где были жалобы на ее венерическую болезнь; ей дали желтый билет, и она провела некоторое время в больнице. Затем она уехала в Париж, где снова работала проституткой для итальянского сутенера Антонио Маццини, который утверждал, что был скульптором, пока она не встретила и не вышла замуж в возрасте 18 лет за богатого торговца рыбой Луи Рише. Их история походила на французский вариант Пигмалиона. Он преподавал ей грамматику, дикцию и верховую езду. Она также действительно стала летчицей, хотя ее истории о мировых рекордах – просто вымысел.

Рише погиб на войне в 1914 году. Два года спустя, когда у Марты был роман с Жаном Воленом, русским, который работал на Второе бюро, ее представили Жоржу Ладу. Именно он послал ее в Мадрид, чтобы выудить информацию у военно-морского атташе, Ганса фон Крона, племянника генерала Эриха Людендорфа. Если верить истории Ладу и более поздним мемуарам самой Ришар, фон Крон устроил ее на квартире в Кадисе и послал ее в Аргентину с термосами долгоносиков, чтобы отравить груз пшеницы, которую Аргентина отправляла Франции. С помощью агента Второго бюро, который также был на борту, она утопила долгоносиков.

Когда фон Крон догадался, что Марта его обманывала, он задумал преследовать ее по суду, и, по иронии судьбы, обратился за советом к Арнольду фон Калле, любовнику Маты Хари. Калле посоветовал фон Крону ничего не делать.

Позже Ришар признавала, что выдала некоторые маловажные французские секреты фон Крону, но с некоторой гордостью хвасталась, что делала то же самое, что и Мата Хари, только если несчастную голландку расстреляли, то Марте дали Орден Почетного легиона. Учитывая, что ее мемуары первоначально были придуманы Ладу, трудно сказать, насколько ее история правдива.

Одной из великих неизвестных героинь первых лет войны была 20-летняя медсестра Марсель Семмер, дочь управляющего фосфатной фабрики, которая оказалась на территории, занятой немцами, в Эклюзье на Сомме. На протяжении недель после поражения французов под Шарлеруа она добывала и передавала точные данные о позициях немецкой артиллерии. Кроме того, она подняла разводной мост на канале в Эклюзье и затем бросила ключ в воду, таким образом, задержав немецкое наступление на сутки. Она прятала французских солдат в туннелях шахт в районе, помогая им вернуться в их полки. Ее ловили, и она убегала три раза, однажды будучи запертой в церкви. Когда ее приговорили к смерти (в первый раз) она, как говорят, сказала трибуналу: «Расстреляйте меня французскими пулями, а не бошевскими». Ее спасло, что французская артиллерия внезапно открыла огонь по немецкому посту, и она убежала. По одной из историй, французский командир приказал солдатам отдать ей честь, когда она проходила мимо них. Позже она приехала в Париж и стала медсестрой. В марте 1917 года ее наградили Военным крестом.

Если бы Жорж Ладу обратил внимание на маленькую, темноволосую, в очках, Матильду Лебрюн, владелицу кафе в Вердене, вдову сержанта с тремя детьми, то он, несомненно, сделал бы из нее фигуру, способную конкурировать с Мартой Ришар. Но, наверняка, нет. Пересечение ничейной земли и проникновение в тыл немцев – это совсем не то, что спать с немецким военно-морским атташе. Правда, как и во многих других случаях, трудно сказать, какие из деяний Матильды Лебрюн реальны, а какие придуманы издателем, но в большинстве ее историй рассказывается, как ее, родом из Лотарингии, со знанием немецкого языка, отправили в немецкий тыл после военного трибунала, чтобы она смогла этим доказать свой патриотизм. Она рассказывала, что пряталась в воронке от снаряда под немецким артобстрелом и уже готовилась погибнуть в огне, когда решила, что более безопасно было бы сдаться немцам. Ее допрашивали две недели, и, наконец, она притворилась, что согласна работать на Германию. Ей дали номер R2. Она утверждала, что за последующие три года совершила 13 поездок через нейтральную зону и смогла разоблачить Мату Хари (она утверждала, что видела Мату Хари в шпионском убежище в Швейцарии, когда та оправдывалась, что была в Испании), так же как немецких шпионов Фелицию Пфаадт в Марселе и Химено-Санчеса на Ривьере. По ее словам, Матильда была вовлечена в разоблачение еще дюжины шпионов в Париже. То, насколько верна эта хорошая история, это, разумеется, уже совсем другой вопрос.

Среди 332 бельгийцев, которые занимались побегами пленных или работали в разведывательных агентурных сетях и были казнены, было 11 женщин. В это число не входят погибшие от пуль или электрического тока при попытке пересечь границу.

Фердинанд Тохай не был непредубежденным автором – в его книге «Секретный корпус» он постоянно называет немцев «гуннами» и «бошами» – и он думал, что французы использовали женщин в качестве шпионок в большей степени, чем британцы, не потому, что француженки были умнее. Немецкие женщины были просто «ничтожеством». Более вероятной причиной был языковой барьер.

Тохай вообще был против использования женщин в качестве шпионов, и в одном очень резком критическом пассаже написал:

«В конечном счете, женщины-шпионки терпят неудачу одновременно и из-за сердца, и из-за головы, а также из-за склада характера. Женщины в принципе неточны. Они испытывают постоянное желание работать в центре внимания, и им не хватает терпения для тщательного сбора мелких и скучных деталей, что и является основой шпионажа. Они болтливы… Но главным различием, как можно полагать, является то, что женщине, чтобы быть шпионкой, следует быть авантюристкой по природе, тогда как агентом-мужчиной может стать буквально любой человек из выходящих из поезда на Вокзале Виктория в девять часов каждое утро».

Наблюдатели за железными дорогами в «Белой даме» и других сетях, подсчитывавшие поезда как бобы фасоли, не узнали бы себя в таком описании. В Бельгии женщины составляли приблизительно 25 процентов участников сетей, а в случае «Белой дамы» их доля достигала даже 30 процентов.

Глава 10. «ФРОЙЛЯЙН» ДЛЯ КАЙЗЕРА

«Теперь мне нужно сказать вам кое-что, что вас очень удивит. Я думала, что это была слишком большая тайна. Этот капитан, капитан Ладу, просил меня, чтобы я поступила к нему на службу, и я обещала что-то сделать для него. Я должна был встретиться с ним в моем доме в Гааге».

Мало кто сомневается, что самым известным из шпионов Первых мировой войны, мужчин и женщин, была Маргарета Зелле, родившаяся, по ее словам, в Индонезии, и казненная в замке Венсен 15 октября 1917 года. Но действительно ли она была важной шпионкой? Да и была ли она шпионкой вообще? Не была ли она просто экзотической «великой куртизанкой», изощренной лгуньей, продающейся тем своим любовникам, кто ей платил, для которой их национальность не играла роли, и, возможно, «подставленной» каким-то двойным агентом?

Она родилась в 1876 году в семье владельца шляпного магазина. В возрасте 15 лет Маргарета обольстила, или, по крайней мере, вступила в связь с Вибрандусом Таанстрой, директором школы нянь, где она училась. В возрасте 19 лет она вышла замуж за Рудольфа Маклеода, капитана Колониальной армии в Нидерландской Ост-Индии, который был на двадцать лет старше ее. Произошло это после того, как она откликнулась на объявление в амстердамской газете, в котором он, находясь в отпуске в Голландии, искал себе спутницу жизни. Брак оказался несчастливым с самого начала, потому что, по словам Маргареты, Маклеод был не только ревнивцем и поколачивал жену, но также уже за пару недель завязал дружбу с проститутками. В январе 1897 года, они и их сын, Норман Джон, отправились на пароходе в Нидерландскую Ост-Индию, нынешнюю Индонезию. В мае 1898 года она родила дочь Жанну-Луизу, которую в семье звали Нон. В июне в том же году, когда семья была на Суматре, оба ребенка тяжело заболели, и Норман умер. По одной из версий детей отравила их нянька, которая сама вскоре умерла и призналась перед смертью, что её заставил это сделать ее любовник-солдат, которого как-то жестоко наказал Маклеод за какую-то служебную провинность. По другой версии, она мстила за то, что Маклеод попытался ее изнасиловать. Их семейные отношения продолжали ухудшаться. В 1901 году Маргарета с Нон вернулись в Голландию, а 26 августа следующего года Маклеод развелся с нею, забрав дочь. Впрочем, ей удалось урегулировать вопрос с разводом, при условии выплаты Маклеодом компенсации по 100 голландских гульденов в месяц.