Альфред Бёрн - Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год Страница 43

Узнав, что большой кастильский флот стоит в портах Фландрии, он решил перехватывать его на обратном пути. Собрал для этой цели флот в Сандвиче и отправился туда лично вместе с Черным принцем и со своим вторым сыном, Джоном Гонтским, 10 лет. Элита страны вскоре присоединилась к нему – Уильям Бохем Нортхемптон, Генрих Ланкастер и, конечно, Уолтер Мэнни; кроме того, Уорвик, Арандел, Солсбери, Хантингдон, сэр Реджиналд Кобхэм и молодой Джон Чандос. Испанским флотом командовал дон Карлос де ла Серда, – его отважного брата мы уже встречали в Бретани в 1342 году. Английский флот, состоявший из 50 судов, включая небольшие пинасы, 28 августа отправился в море, узнав, что испанский флот вышел из Слейса. Хотя неприятельский флот насчитывал 44 судна, он был намного более мощным, чем английский, и его корабли во много раз превосходили английские (как и двести лет спустя, во время похода Великой армады[120]). Но на этом сравнение заканчивается: через двести лет участь битвы зависела от артиллерийского огня, а в 1350 году пушки, недавно появившиеся на судах, еще не могли причинить никакого вреда, и единственным способом победить было превращение морского сражения в подобие сухопутного. Вот почему, как только на горизонте показались неприятельские корабли, тяжеловооруженные воины стали надевать свои доспехи.

Король Эдуард вместе с десятилетним сыном находился на флагманском судне «Томас»; принц плыл на другом судне с другой стороны; в конце концов, ему уже 21 год и его можно считать взрослым мужчиной[121].

И отец и сын пребывали в хорошем расположении духа, несмотря на то что предстояло сразиться с превосходящими силами противника. Молодого Джона Чандоса сопровождал менестрель, который пел перед своим господином военную балладу. До сражения оставалось еще достаточно времени; ветер дул восточный, и испанский флот долго не появлялся. В 16.00 29 августа два флота обнаружили друг друга. К этому времени английский флот остановился: потерял ветер и находился в 40 милях от Данджнесса. Большие суда не могли ходить в то время против ветра; представим, как в течение двадцати четырех часов английский флот лавировал в самом узком месте Па-де-Кале, поджидая противника... Когда подошли испанцы, английский адмирал лорд Морли так выстроил свой флот, что его суда не могли оторваться от противника, – столкновение стало неизбежным.

Если бы английские суда повернули и пошли по ветру, враг прошел бы мимо них на очень большой скорости; единственно возможный метод – идти на противника параллельным курсом, предварительно убрав некоторые паруса, а то проскочишь. Чтобы произвести этот маневр, требовался опытный, умелый моряк; шкипер «Томаса» не обладал этими качествами и подошел к самому близкому испанскому судну на слишком большой скорости и под очень острым углом. В итоге произошло непредвиденное: «Томас» на всех парах налетел на превосходящий его во много раз вражеский корабль и после столкновения с ним, получив течь, отскочил. Согласно одному свидетельству, судно потеряло даже мачту. Это кажется маловероятным – ведь судно оставалось на плаву и шкипер все еще управлял им; испанский корабль после этого взят на абордаж. Сначала английские лучники подавили стрельбу испанцев камнями, а затем тяжеловооруженные воины перелезли через неприятельский борт и вступили в рукопашную схватку, повторив тактику, примененную десятилетием ранее, при Слейсе. Вскоре все английские суда последовали примеру «Томаса» – Слейс по своему характеру и, самое главное, по результатам повторен снова. Благодаря своему опыту – хотя все шансы на победу на стороне испанцев – английские солдаты полностью разбили неприятеля. Судно за судном захватывались англичанами; когда на 17 из них, не менее, поднялись английские штандарты, их снова отправили в бой, уже на другой стороне. Эдуард тоже поднял свой штандарт на одном из неприятельских судов: «Томас» из-за пробоины стал погружаться под воду и вскоре затонул. Тем временем принц Уэльский оказался в такой же ситуации: его судно тоже получило пробоину и начало тонуть, но, в отличие от отца, принц не захватил неприятельского судна. К счастью, Генрих Ланкастер, не занятый в тот момент непосредственной схваткой, подошел к испанскому кораблю, стоящему рядом с принцем Уэльским, и захватил неприятельское судно с другого борта. В самый последний момент, перед тем как корабль принца ушел на дно, ему удалось пересесть на захваченный испанский корабль.

Сражение происходило, а оба флота продолжали плыть – дул попутный ветер – и вскоре достигли Винчелси, – небольшая гавань и прилегающие утесы полностью усеяны местным населением, приветствовавшим победителей. В прошлом Винчелси часто подвергался морскому разбою, и жители его были счастливы, что справедливость восстановлена и враг получил по заслугам.

Испанские разбойники отныне очистили Ла-Манш – безопасная связь с армиями в Гаскони и Бретани восстановлена.

БРЕТАНЬ

В должность вице-короля Бретани вошел новый человек: храбрый рыцарь Томас Дагуорт попал в засаду вблизи Оре и убит бретонцем по имени Рауль де Каур. Вице-король Пуату, он постоянно ссорился с Дагуортом, и его подкупил и склонил на свою сторону французский король. Эдуард, не доверявший бретонцу, решил освободить его от должности, но опоздал – тот успел убить его надежного генерала. После убийства Дагуорта пост занял сэр Уильям Бентли, еще один замечательный английский военачальник; как раз пришло время о нем рассказать.

Сэру Уильяму Бентли ко времени вступления в новую должность уже 47 лет. До своего назначения он успел отличиться в войнах во Фландрии. Прибыв в 1342 году в Бретань, стал начальником гарнизона Плоэрмеля, в 26 милях к северу от Вана. Отсюда атаковал предместья Энезина; затем получил новое назначение – главнокомандующего. Эта победа вызвала, как говорят, восхищение у его врагов. Человек твердого и своенравного характера, он дважды вызывал недовольство у своего господина, открыто выступив против него. Но Эдуард ценил военные таланты Бентли и прощал ему многое; когда Дагуорт погиб, английский король без колебаний отдал ему пост.

В этой книге, как уже говорилось, мы не рассматриваем гражданские дела; скажем лишь, что в отсутствие совершеннолетнего наследника из дома Монфоров Эдуард все больше становился хозяином герцогства Бретань. Намеревался он сохранить власть за собой или полностью передать Иоанну Монфору, когда тот достигнет совершеннолетия, неизвестно; ясно одно: в любом случае против того и другого яростно настроена бретонская знать, составлявшая, как мы знаем, главную опору партии Блуаского. Кроме того, Эдуард конфисковал землю этой знати и передал своим офицерам. Это, вероятно, не беспокоило простых людей, дело в другом: политика короля требовала, кроме того, обеспечения армии за счет завоеванной территории, что как раз очень раздражало все население. Вполне возможно, французы действовали точно так же, но это не аргумент для тех, кто страдал от тягот войны, и тех, кто ее оплачивал.

Все это объясняет, почему состоялась битва Тридцати, изображенная в знаменитой бретонской балладе. Не представляющая для нас никакого военного интереса, баллада – важная иллюстрация военных манер в век рыцарства. Битва произошла между 30 бретонцами из партии Блуаского и 30 английскими рыцарями (с английской стороны участвовало всего 20 англичан, остальные бретонцы и немцы). Относительно причины схватки многие свидетельства расходятся. Французские писатели утверждают, что она произошла потому, что раздражали требования Бентли; английские – из-за убийства Дагуорта. Французская версия, скорее всего, правильна – битва произошла 27 марта 1351 года, спустя более чем шесть месяцев после убийства Дагуорта. Независимо от подлинной ее причины она произошла на полдороге между Плоэрмелем и Жосслином, в 7 милях западнее его. После окончания схватки стали известны два английских рыцаря – Хью Келвли и Роберт Ноллис, оба чеширские. Битва представляла собой ряд поединков, продолжавшихся на удивление долго, с перерывом на восстановление сил в середине боя. В конечном счете с английской стороны погибло 9 человек, и победа осталась за франко-бретонцами.

БИТВА ПРИ СЕНТЕ

Спустя одиннадцать дней после битвы Тридцати произошло еще одно сражение, но более традиционного характера. Весной 1351 года новый французский король решил вернуть провинцию Пуату. Эта новость вскоре достигла ушей английского короля, и он немедленно принял контрмеры. После того как из Бордо уехал Генрих Ланкастер, способных военачальников в Гаскони не осталось. Новое наступление французов требовало послать туда опытного офицера; выбор Эдуарда пал на сэра Джона Бошана, брата графа Уорвика и губернатора Кале. Как всегда, король сделал правильный выбор; Бошан поспешил в Бордо и, так как Иоанн II медленно готовился к вторжению, успел достичь его и сделать нужные приготовления, до того как французские войска приблизились к Гаскони. С момента его прибытия в Бордо почти каждый день прибывали один за другим гонцы из северных городков и поселков – просили помощи и защиты от французов. Наступающей армией противника командовали два французских маршала – Ги де Нель и Арно д'Одрегем. Медленно продвигаясь, французы вынудили английский гарнизон отступить и осадили Сен-Жан-д'Анжели. Сэр Джон Бошан, узнав об этом, вышел из Бордо и направился навстречу неприятелю – на север. В начале апреля он в провинции Сентонж и вступает в город Тайбур, между Сен-Жан-д'Анжели и Сентом. Согласно одному источнику, к сэру Уильяму Бентли присоединилась у побережья еще одна английская армия, и вместе они достигли Тейбура, – маловероятно: Роберт Эйвесбери, несомненно, упомянул бы об этом.