Ленни Бреннер - Сионизм в век диктаторов Страница 43

предполагавшую, что это представительство возьмет на себя выполнение политической работы, топда как, религиозные конгрегации займутся благотворительной деятельностью. Раввин

Великой еврейской конгрегации Берлина Макс Нуссбаум рассказал позднее о настояниях нацистов на проведении ревизионистской линии. Комиссар гестапо по делам евреев Кухман возымел желание стать специалистом по еврейскому вопросу, читая все, что было написано только о современном еврействе. Полный решимости исполнить свой долг, он призвал к себе Нуссбаума.

«В результате усилий в этом направлении, — рассказывает Нуссбаум, — он внезапно проникся любовью к ревизионизму, уверяя каждого из нас, кто имел несчастье быть приглашенным в его кабинет, что ревизионизм — единственное решение палестинской проблемы, и непрестанно бранил официальный сионизм как «красный» и «левый». Как-то весной 1937 г. он вызвал меня в свой кабинет и без обиняков сообщил, что я должен взять на себя руководство ревизионистской группой, сделать ревизионизм более популярным у германского еврейства, прекратить пропаганду в пользу «сионизма Мейнекештрассе» (ССГ)… Когда я отказался подчиниться этому требованию… он «наказал» меня, запретив мне в течение года выступать как на собраниях, так и в печати» 12.

И эта попытка также провалилась: зарубежных евреев не удалось заставить субсидировать центральную еврейскую организацию Германии, руководимую предателем, и нацисты отступили. В качестве утешительного приза они весной 1937 г. провозгласили Имперское представительство германских евреев единственным правомочным еврейским представителем для сношений с германскими учреждениями, ведающими социальной помощью13.

Карецкий перестал быть полезным для нацистов в июле 1937 г., когда в его байке «Ивриа» были вскрыты злоупотребления. Он предоставлял незаконные займы членам правления этого банка и своим личным друзьям и пытался воспользоваться чеком, подлежащим оплате Берлинской еврейской общиной, заставив одного из своих клерков акцептировать этот чек с одной лишь его собственной подписью в нарушение правила, требовавшего наличия на нем второй подписи. Кассир опротестовал чек и известил о случившемся берлинскую конгрегацию. Не существует никаких доказательств того, что Карецкий извлекал из своих махинаций личную выгоду —

он использовал дававшиеся его банком займы как способ завоевать союзников в еврейской общине, — по в конце концов банк потерпел крах, и Карецкий решил посетить Палестину 14.

Визит этот оказался неудачным. 6 октября 1937 г. германская еврейская община в Хайфе узнала о его приезде и для его встречи собралась огромная толпа, которая гналась за ним по улицам города. В конечном счете ему пришлось забаррикадироваться в каком-то доме и сидеть там, пока полиция не пришла к нему на выручку15. Ассоциация германских иммигрантов публично обвинила его в стремлении добиться с помощью нацистов назначения себя на пост лидера германского еврейства, в попытках спровоцировать убийство председателя ССГ и уничтожить сионистскую организацию, а также в насаждении коррупции в своем банке. Карецкий совершил ошибку, отрицая все эти обвинения и настаивая на разборе его дела в раввинатском суде. В июне 1938 г. суд под председательством главного раввина нашел все выдвинутые

Ассоциацией германских иммигрантов обвинения полностью доказанными16. Это решение раз и навсегда положило конец его активной политической карьере.

«Еврейский легион для защиты евреевв Палестине от нападения»

Несмотря на отречение от него Жаботинского, Карецкий всюду имел в среде ревизионистского движения своих апологетов. Всегда находились такие, кто не разделял антинацистских взглядов Жаботинского. Если Жаботинскому было позволительно пытаться сотрудничать с Симоном Петлюрой в деле заключения соглашения со Славянским, когда украинская армия уже зверски убила 30 тыс. евреев, то почему сделка с Гитлером была неприемлемой? Ведь до «хрустальной ночи» Гитлер не убил ни одного еврея только за то, что он еврей. Эти ревизионисты были убеждены в том, что победа

Гитлера предзнаменовала наступление эпохи фашизма и что евреям было попросту нужно это понять и как-то к этому приспособиться. Окружение фон Вейсля, который был посредником Жаботинского в его сношениях с другими авторитарными диктатурами в Восточной Европе, было согласно с позицией Карецкого. В 1936 г. фон Вейсль, как будто действовавший по собственной инициативе, вступил в контакт с английскими фашистами и предложил создать фантастический военный союз между Великобританией, Японией, Польшей, Германией и будущим ревизионистским государством, направленный против Советов, равно как и против арабских и азиатских колониальных революций 17.

Было бы приятно сообщить, что решение раввинатского суда окончательно покончило с карьерой Карецкого и что тот умер, всеми покинутый и всеми ненавидимый. Но 2 августа 1947 г. 68-летний Карецкий стал председателем оздоровительного фонда ревизионистской организации в Палестине.

Кое-кто из его друзей даже пытался добиться названия его именем какой-либо улицы в Рамат-Гане 18. Даже в наши дни он имеет своих апологетов, которые утверждают, что, принимая во внимание, что мы знаем о том, как весь остальной мир отвернулся от евреев, лишь только Гитлер пришел к власти, их поспешная эмиграция в Палестину была единственным решением проблемы. (На этом настаивал Карецкий. — Ред.)

Карецкий, этот классический ревизионист, хоть и экстремистского толка, был предателем в отношении германской еврейской общины. Его пророчества не выходили за пределы мечты о ревизионистском государстве, простирающемся от

Средиземного моря до Евфрата, с Муссолини как его мандатарным покровителем 19. Он, конечно же, не предвидел «холокоста». В 1935 г. он выдвинул 25-летний план эвакуации евреев из Германии, предусматривавший эмиграцию 20 тыс.

человек в год. Его занимала мысль об использовании «молодежи Герцля» в качестве «еврейского легиона для защиты евреев в Палестине (курсив автора. — Ред.) от нападения»20.

Неудивительно, что нацисты использовали Карецкого как своего коллаборациониста в Германии. Его соперник в среде ассимиляционистов Макс Нейман был для них абсолютно неприемлем из-за его настойчивого требования полного участия евреев в жизни третьего рейха. Карецкий же предстал перед нацистами, словно бы оказался здесь в результате некоего запрограммированного распределения ролей: карикатура на театрального еврея, бесчестный ростовщик, фанатик, ревностно, подобно какому-либо средневековому раввину, стремящийся изолировать евреев от неверующего человечества, вождь коричневорубашечного эмиграционного движения.

Примечания

1 Revisionists Cause Crisis in German Zionism. — „Palestine Post“, 25 June 1934, p. 1.

2 Herbert Levine. A Jewish Collaborator in Nazi Germany: The Strange

Career of Georg Kareski, 1933–1937. — „Central European History“, Sep-

tember 1975, p. 262.

3 Vladimir Jabotinsky. Jews and Fascism. — „Jewish Daily Bulletin“, 11 April 1935, p. 2.

4 Kurt Grossmann. Zionists and non-Zionists under Nazi Rule in the

1930s. — „Herzl Yearbook“, vol. IV, 1961–1962, p. 341–342.

5 Интервью автора со Шмулем Мерлином, 16 сентября 1980 г.

6 Интервью автора с Паулем Рибенфельдом, 17 января 1978 г.

7 See Kareskis Hand in Leaders Ousting. — „Congress Bulletin“,

24 January 1936, p. 4.

8 Levine. Jewish Collaborator in Nazi Germany, p. 266–267.

9 Kareski Again. — „American Hebrew“, 21 February 1936, p. 406.

]0 Solomon Colodner. Jewish Education under the Nazis, p. 111.

11 Georg Kareski Approves of Ghetto Laws. — Interview in Dr. Goebbels

„Angriff”. — „Jewish Chronicle“, London, 3, January 1936, p. 16.

12 Max Nussbaum. Zionism under Hitler. — „Congress Weekly",

11 September 1942, p. 13.

13 A. М. H. The Jewish Year in the Diaspora. — „Palestine Post",

5 September 1937, p. 5.

14 Leonard Baker. Days of Sorrow and Pain, p. 213.

15 Mr. Kareski Abused by Haifa Crowd. — „Palestine Post“, 7 October

1937, p. 3.

16 Kareskis Charge Dismissed. — „Palestine Post“, 10 June 1938, p. 8.

17 Levine. Jewish Collaboration in Nazi Germany, p. 272.

18 Ibid., p. 253.

19 Ibid., p. 272.

20 Jacob de Haas. The Sharp End of the Axe. — „Chicago Jewish

Chronicle“, 15 November 1935, p. 9

13. ИЗБРАНИЕ ИЗБРАННОГО НАРОДА — ДОКТРИНА «СИОНИСТСКОЙ ЖЕСТОКОСТИ»

Статистические данные о еврейской эмиграции из Германии до известной степени меняются в зависимости от цитируемого источника, но в общих чертах дают представление о ее масштабах. Герберт Штраус, например, считает, что в целом число эмигрантов составило 270–300 тыс. человек, из которых 30 тыс. человек погибло в странах их предполагаемого убежища1. По мнению Иегуды Бауэра, в период 1933–1938 гг. из Германии и Австрии в Палестину легально эмигрировало 44 537 человек — «около 20 процентов всех еврейских иммигрантов»2. «Энциклопедиа юдаика» полагает, что к 1939 г. в Палестину перебралось 55 тыс. евреев3. Фавзи Абу-Диаб говорит о всего лишь 39 131 германском иммигранте за период 1919–1945 гг., но его низкая оценка числа иммигрантов из Германии обусловлена тем, что он принимает во внимание предписанные мандатом ограничения, а также подразделяет таких иммигрантов на категории людей, введенные Еврейским агентством: «приехавших по специальному разрешению», «не имеющих гражданства» и «неустановленной принадлежности», многие из последних проживали до этого в Германии4. В порядке сравнения с такими данными «Энциклопедиа юдаика» сообщает, что 63 тыс… эмигрантов уехало из Германии в Соединенные Штаты, 40 тыс. — в Сое диненное Королевство, 30 тыс. — во Францию, 25 тыс. — в Бельгию и 25 тыс. — в Аргентину5. Международный сеттельмент в Шанхае принял в 1938–1941 гг. около 16 тыс. человек. Южная Африка впустила к себе 5 тыс.6