Светлана Лолаева - Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003 Страница 43

Если говорить о роли фракций в думском лоббизме, то через все три Думы прослеживается интересная закономерность.

Хуже всего в этом деле преуспевали проправительственные фракции: «Выбор России», ПРЕС, а затем «Россия» и «Стабильность» в первой Думе, «Наш Дом — Россия» во второй и «Единство» — в третьей. Конечно, в каждой из этих фракций были талантливые лоббисты-одиночки[152], но у фракций в целом было слишком много ограничений и слишком мало свободы маневра. Кроме того, за исключением, возможно, «Единства» в третьей Думе, проправительственные фракции всегда отличались крайне низкой дисциплиной, что тоже является серьезным недостатком для практического лоббизма. У «Единства», а затем и у всей центристской четверки было еще одно преимущество по сравнению с предшественниками: от депутатов требовалась полная политическая лояльность, при этом в отношении большей части экономических законов руки были совершенно развязаны.

Особое место, безусловно, занимает ЛДПР. Отсутствие каких-либо ограничений — идеологических, этических, моральных — в сочетании с железной фракционной дисциплиной и единоначалием превратили это думское объединение в настоящих «лоббистов по вызову». Если бы в добавление к этому большая часть членов ЛДПР обладала необходимыми для продвижения решений навыками и знаниями[153], это была бы просто команда суперпрофи. В 2000–2003 годах либерал-демократам было тяжело и из-за малочисленности, что оказалось серьезнейшим недостатком в условиях «построенной» Думы, когда власть крайне редко испытывала нужду в услугах Жириновского и его бригады.

У многочисленных коммунистов[154] и левых вообще всегда были проблемы другого плана: эффективному лоббизму мешали жесткие идеологические рамки и плохие отношения с исполнительной властью. Если лоббистская задача вписывалась в эти контуры, она решалась. И не только в Думе, если в этом решении были заинтересованы некие силы в исполнительной власти[155]. Но беда в том, что многие законы, принятые в Думе, например тот же запретительный Земельный кодекс, блокировались по выходе из нее[156]. Вторая проблема заключалась в том, что большая часть «заказов со стороны», в первую очередь законопроекты, носили ярко выраженный рыночный характер и не могли быть взяты левыми в работу по идейным соображениям. Впрочем, идейные соображения отнюдь не мешали отдельным левым депутатам успешно жать думскую лоббистскую ниву.

Также зажатым в идеологические, хотя и совершенно другие, тиски «яблокам» по некоторым позициям было проще, чем коммунистам. Их либеральные экономические представления всегда были привлекательны значительно более широкому кругу потенциальных заказчиков. Заманчивость «Яблока» в качестве лобби-партнера заключалась в высоком профессиональном уровне большинства депутатов и высоком, как у коммунистов и жириновцев, уровне дисциплины. Недостатки этой фракции, впрочем, не менее серьезны, чем достоинства. В условиях третьей Думы, с одной стороны, построенной Кремлем, с другой — проплаченной олигархами, виртуозность фракционных лоббистов не могла покрыть малочисленности фракции. Другой не менее существенный изъян — пресловутая яблочная принципиальность и негибкость: партнер, готовый договариваться только на собственных условиях, всегда не удобен. В третьей Думе, где предложение со стороны депутатов едва ли не превышало спрос со стороны заказчиков, этот порок особенно мешал сторонникам Григория Явлинского.

Правые — СПС, в отличие от «Яблока», куда более гибки. К их несомненным плюсам относился и профессионализм членов фракции. К несомненным минусам — традиционно слабая у либералов дисциплина и некий идейный разброд и шатания. Партия, слепленная из разных организаций, и изначально не была, и потом не стала монолитной. Ориентация на разных лидеров (Чубайса, Кириенко, а затем и уход части старых демвыбороссов во главе с Юшенковым и Похмелкиным) и разные группы экономических интересов не давали возможности правым показать весь мощный лоббистский потенциал.

Впрочем, лоббистский потенциал отдельных фракций из числа прошедших в четвертую Думу вряд ли будет всерьез востребован. У Кремля контрольный пакет — более 300 голосов «Единой России». Поэтому договариваться о чем-то логичнее на Старой площади, а не на Охотном Ряду. Дума как площадка для лоббизма, возможно, снова утратит привлекательность.

Прочитав дымовскую записку, Букашев задумался. Ничего нового старик ему вроде и не сообщил. Как практик с солидным стажем Алексей знал не меньше Дымова. Но сведенные воедино с педантичностью историка факты заставляли задуматься. Особенно стоило подумать над последним выводом записки.

Букашев был глубоко убежден, что учитель не прав и, в четвертой, уже совсем прокремлевской Думе, если действовать с умом, можно будет решать проблемы. Наверное, он просто более циничен, чем кудахчущий о разложении и коррумпированности депутатов Дымов. Но не исключено, что Дмитрий Михайлович и прав: начинать зондаж новоиспеченных парламентариев нужно с верхушки, с думского руководства. Возможно, стремительно «советизирующиеся» единороссы будут жестко придерживаться принципа «демократического централизма» и принимать лоббистские заявки станут в одном, главном окошке. Тогда стоит задача выяснить, где оно — главное. И Букашев удовлетворенно отложил дымовский опус в ящик стола.

ЧАСТЬ V

ПЕСНЯ О ДОМЕ

Места депутатской работы и отдыха

Глава 1

Гостевая

Впечатления от Государственной думы бизнесмена и кандидата в депутаты Сергея И

(1999 год)

После того как мы обсудили с депутатом Анатолием все деловые вопросы, я попросил его организовать мне небольшую экскурсию по зданию. Он с готовностью согласился выступить в роли Вергилия (я, правда, не очень понял, что это значит).

Поскольку кабинет Анатолия находился в новом здании, мы начали осмотр как раз с него. Депутат мне показал только один этаж, заверив, что остальные тринадцать, за вычетом первого, совершенно ничем не отличаются друг от друга.

Если так, то дело плохо.

Я не часто бываю в органах власти. До моего первого посещения Государственной думы мне доводилось заходить только в администрацию Московской области на Старой площади. Там мне не показалось. И мой офис, и конторы многих моих партнеров были отремонтированы и обставлены гораздо богаче. Но в областной администрации старомодность обстановки искупало витавшее в ней ощущение власти.

Дума была похожа на орган власти еще меньше, чем областная администрация.

Длинный, не очень широкий, коридор. Пол застелен дешевым ковролином. Очень много дверей. Было неприятно, что за каждой из них сидит депутат. Мне почему-то казалось, что у них должны быть гораздо более представительные кабинеты.

От Анатолия не ускользнуло, что я несколько иронически осматривал его рабочее место. Как видно, у него еще приличные апартаменты, потому что у другого народного избранника, к которому мы заглянули по какому-то делу, было значительно хуже.

Депутат, лицо которого я иногда вижу по телевизору, и два его помощника ютились в маленькой комнатке, обставленной не очень дорогой офисной мебелью. Депутатский стол был помещен около окна, рядом стоял стул для посетителя и крошечный, не более чем на два посадочных места, кожаный диванчик Почти у двери втиснулся еще один стол, около которого присели сразу два человека. Когда мы с Анатолием вошли внутрь кабинета, ощущение тесноты только усилилось. Мы не стали задерживаться, тем более что дело, придуманное моим спутником, было явно пустяковым.

А вот зал заседаний комитета меня практически и не разочаровал. Большая комната, в центре большой стол, вокруг стулья. Очень похоже на переговорную в моей фирме, разве что в думском варианте отсутствовала настенная доска для записей. Ну и опять же, мебель попроще.

Потом повезло. Мы случайно встретили в коридоре председателя комитета, он зазвал к себе по какому-то делу Анатолия, ну и меня за компанию.

Этот кабинет находился в том же коридоре. Я был готов ко всему, однако действительность меня немного успокоила. Миновав приемную с секретаршей, мы попали в большое и неплохо обставленное помещение. Разумеется, председатель комитета работает в нем один. Собственно, эти апартаменты полностью отвечали моим представлениям о том, как должно выглядеть рабочее место любого, самого обычного депутата. Правда, о том, как должен размещаться думский начальник, у меня было совсем другое мнение.

Когда мы вышли от председателя и пошли в старое здание, депутат Анатолий, видимо, обратив внимание на мою растерянность, пояснил, что в новом здании, и правда, не слишком шикарные кабинеты и депутаты этим давно уже недовольны. Но поделать ничего нельзя, поскольку Дума и так едва-едва помещается на Охотном Ряду. Потому многие депутаты, из деловых, снимают офисы рядом с Думой, где и размещается основная часть их сотрудников. Так, сказал Анатолий, у депутата, к которому мы заходили, есть офис тут же рядом, там в кабинете в хоккей играть можно.