Олег Романько - Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму 1941-1944 гг. Страница 44

Действительно ли фюрер сказал так, или газета передала только общий смысл его речи, неизвестно. Тем не менее его слова весьма показательны. В целом они свидетельствуют о том, что немцы на первых порах весьма высоко оценивали боеспособность и моральное состояние крымско-татарских добровольцев. Например, уже упоминавшейся зондерфюрер Зиферс писал в своей докладной записке, что «татар можно охарактеризовать как старательных, усердных солдат, помощь которых в борьбе с партизанами неоценима». Более того, они «могут наладить хорошую дисциплину и обладают хорошими маршевыми качествами».

Такого же мнения о крымских татарах были и авторы отчета оперативной группы «Д», составленного по результатам вербовки добровольцев в роты «организованной» самообороны и ряды вермахта. «Необходимо заметить, — писали они, — что там, где размещены татарские подразделения, партизаны не нападают на населенные пункты или нападают редко». Далее офицеры оперативной группы отмечали усердие татар в несении внутренней службы, их чистоплотность и опрятность. При этом внешней вид добровольцев был гораздо лучше, чем у представителей других национальных групп, служивших в составе «восточных» войск.[232]

Тем не менее при общей положительной картине, некоторые немецкие офицеры считали, что боевое применение крымско-татарских частей нужно проводить только с учетом уровня их подготовки. Так, начальник Штаба по борьбе с партизанами майор К. Штефанус в своем приказе от 31 января 1942 года указывал на следующее: «При использовании татарских рот самообороны, которые хоть и показали себя неустрашимыми и умелыми борцами против партизан, нужно учитывать тот факт, что применять их все же следует там, где партизаны угрожают их собственной местности. Только татар-военнопленных можно смело применять по всей территории Крыма, так как они имеют военную подготовку, привыкли к повсеместному использованию, и, будучи включенными в части германского вермахта, приобрели лучшее положение».[233]

Альфред Фрауэнфельд Адольф Гитлер Альфред Розенберг Генрих Гиммлер Роберт Лей Карта-схема будущего административно-политического устройства «восточного пространства». Предвоенный проект Розенберга Генерал-майор Эдуард Вагнер Подполковник Клаус Шенк граф фон Штауффенберг Генерал-лейтенант A.A. Власов Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер Розенберг и Кох СС-бригадефюрер Людольф фон Альвенслебен (на снимке второй справа) Генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн Генерал от инфантерии Франц Маттенклотт СС-штандартенфюрер Отто Олендорф Генерал-полковник Эрвин Иенеке Генерал от инфантерии Карл Альмендингер Карта административно-территориального устройства генерального округа «Крым» (по состоянию на 1 сентября 1941 г.) Карта-схема административно-территориального устройства оккупированных советских территорий. Проект Розенберга (20 июня 1941 г.) Допрос бургомистра Керчи Токарева. Керчь, 1942 г. (фотография из фондов Российского государственного архива кинофотодокументов, Красногорск) Немецкие военнослужащие, участвовавшие в боях за Крым. У военнослужащего, стоящего справа, на левом рукаве прикреплен «Крымский щит» Нуман Челеби Джихан Джафер Сейдамет Амет Озенбашлы Великий муфтий Иерусалима Хаджи Амин эль-Хуссейни Альфред Фрауэнфельд в партийной униформе «Крымский щит». Нарукавный знак отличия, которым награждались немецкие военнослужащие, участвовавшие в боях южнее Перекопского перешейка с 21 сентября 1941 по 4 июля 1942 г. Эдиге Кырымал «Кок-байрак» и «тамга». Национальные знамя и символ крымских татар Немецкий унтер-офицер во главе крымско-татарского подразделения Личный состав Восточно-тюркского соединения войск СС готовится к молитве. 1944 г. Личный состав одного из отрядов крымско-татарской самообороны. Крым. Зима, 1941–1942 гг. Крымско-татарские «добровольные помощники». Крымско-татарский доброволец. Личный состав крымско-татарского батальона «Schuma». Крым. Осень, 1942 г. Торжественный молебен по случаю открытия Центрального вербовочного пункта РОА в Крыму. Симферополь. 30 июня 1943 г. Новые добровольцы РОА получают униформу. Симферополь. Лето, 1944 г. Добровольцы одной из рот 1-го (грузинского) батальона соединения «Бергманн». Крым. Сентябрь 1943 г. Доброволец-армянин соединения «Бергманн». Перекопский перешеек. Осень 1943 г.

Наконец, результатом такого в целом положительного отношения германского военно-политического руководства разных уровней к крымско-татарским добровольцам явилось то, что за ними вполне официально был закреплен довольно высокий статус (который они неформально и так уже имели). В августе 1942 года начальник Генштаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер подписал инструкцию за № 8000/42 и озаглавленную «Положение о местных вспомогательных формированиях на Востоке». В этом документе все добровольческие части были разделены по категориям, согласно их политической благонадежности и боевым качествам. Например, представители «тюркских народностей» и казаки выделялись в отдельную категорию «равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими частями против большевизма в составе особых боевых подразделений, таких как туркестанские батальоны, казачьи части и крымско-татарские формирования». Следует сказать, что содержание этой инструкции весьма показательно: крымские татары были признаны «равноправными союзниками» в то время, когда представители славянских и даже прибалтийских народов могли использоваться только в составе антипартизанских, охранных и вспомогательных частей вермахта и полиции.[234]

Авторы уже упоминавшегося отчета оперативной группы «Д» писали в его заключении, что «настроение в татарских ротах самообороны нужно считать хорошим. Немецкие инструктора сообщают, что татары очень горды той службой, которую им доверили, и тем вниманием, которое им оказывается как во время этой службы, так и после нее. Они гордятся тем, что носят немецкую униформу. Татарские добровольцы стараются изучить немецкий язык и бывают очень довольны, когда им удается сказать что-либо по-немецки».[235]

Такая же картина наблюдалась и в тех частях 11-й армии, где имелись крымско-татарские «добровольные помощники». Разумеется, они не имели статус выше, чем у таких же, как и они, «хиви». Также не могло быть и речи о правовом равенстве с солдатами вермахта. Зачастую это проявлялось даже в таких мелочах, как униформа и знаки различия на ней. Например, в 30-м армейском корпусе добровольцы получали старые шинели немецких солдат, когда те получали, в свою очередь, новые. Кроме того, всем «хиви» было строго-настрого запрещено носить такую важную деталь немецкого мундира, как «германский орел». Выше уже говорилось, что немцы старались не вооружать местных добровольцев автоматическим и тяжелым оружием. Это в полной мере касалось и крымско-татарских «хиви». Однако по целому ряду свидетельств, такие мелочи их не смущали, так как питались и снабжались татарские добровольцы не хуже, чем солдаты вермахта, а в некоторых случаях даже лучше, чем румыны.[236]