Андрей Буровский - Расправа над СССР – предумышленное убийство Страница 44

В мире «застойной» науки

Учтем еще одно важнейшее обстоятельство: наука в СССР была одной из наиболее развитых отраслей народного хозяйства. Уважение к интеллекту и вообще всему «умственному» – в российской традиции. Теперь же «в науке» работала заметная часть всего громадного населения СССР, и эта часть все время возрастала.

Темпы роста численности научных работников более чем в два раза превышали темпы роста численности всех рабочих и служащих. С 1960 по 1975 год численность научных работников увеличилась в 3,5 раза, численность работников с ученой степенью кандидата или доктора наук – в 3,3 раза.

Число научных работников в СССР в 1975 году составляло 1/4 часть научных работников всего мира. Была наука советская – и вся остальная. Слишком много ученых? А это смотря для чего. По крайней мере, ученые на Западе смотрели на эту систему с откровенной завистью.

Правда, если в 1950-е годы ученые зарабатывали в 2–2,5 раза больше работников промышленности, к 1980-му их зарплаты примерно уравнялись. Но одно дело – брать бензиновую пилу и по колено в снегу валить деревья, совсем другое – работать головой в тишине и уюте кабинета.

Наука составляла огромную инфраструктуру. Академия наук СССР для охвата всей колоссальной страны создала три региональных отделения: Сибирское, Дальневосточное и Уральское. Это был небольшой элитарный клуб: 323 действительных члена, 586 членов-корреспондентов, 138 иностранных членов. Принадлежность к Академии наук СССР всегда высоко ценилась на Западе, как и признание советскими учеными.

В сети АН СССР насчитывалось 295 научных учреждений. В их числе – специальная астрофизическая обсерватория АН СССР на Северном Кавказе, телескоп которой имел кольцеобразную отражающую поверхность диаметром 600 м… и много другого не менее интересного.

АН СССР имела собственное издательство, научно-исследовательский флот, сеть библиотек.

АН СССР и Академии в республиках, отраслевые Академии, университеты и пединституты образовывали единую громадную систему, инфраструктуру в масштабах всей колоссальной страны.

Сейчас трудно даже описать, сколько проводилось конференций, семинаров, круглых столов, встреч – одним словом, событий в каждой профессиональной сфере. Большая часть этих событий происходила в очень узкой профессиональной среде – события для нескольких сотен, самое большее – нескольких тысяч человек. Но и более широкие научные сообщества, иногда на стыке нескольких профессий, собирались, делились информацией.

Наука жила напряженно, увлекательно и ярко. А ученые, традиционно не особенно занятые, сами планировавшие интенсивность своего труда, были заметным элементом населения СССР… Много нас было, и эта многомиллионная армия, верхушка интеллигенции, действительно много что решала… В этой толще формировались политические идеи и репутации, создавались направления и поддерживались общественные деятели.

Наконец, среда научных работников была и создателем, и потребителем всего, что называется таким неопределенным словом – «культура».

С этим в СССР Брежнева тоже было очень хорошо.

В мире культурного бума

В 1964–1980 годах все области культуры развивались с невероятной скоростью, взрывообразно! Это время множества самых невероятных экспериментов, причудливых и удивительных. Часть этих экспериментов как-то незаметно ушла в прошлое, как песенки Юлия Кима или фантастика Казанцева, многие барды, писатели, художники-абстракционисты забылись… Но в эти же годы формировалось все то, чем мы во многом продолжаем жить до сих пор. То, что по справедливости вошло в золотую сокровищницу российской и русской культуры. Пласт «новой и новейшей классики», как назвал это явление один неглупый историк.

Это время развития русского рока, Бориса Гребенщикова, митьков и фильмов Рязанова, эпоха творчества братьев Стругацких и Астафьева, грустного «Сталкера» Андрея Тарковского и веселых «Джентльменов удачи». Бывает трудно что-то особо выделить, так все многочисленно, разнообразно, ярко, интересно, богато.

Кино? Это имена, еще при жизни ставшие легендарными. Андреем Арсеньевичем Тарковским (1932–1986) восхищались Феллини, Бергман, любой режиссер и любой зритель. Вроде бы полная противоположность Тарковскому – заслуженный, признанный, обласканный Системой Сергей Федорович Бондарчук (1920–1994). Общее в том, что тоже режиссер эпохи «застоя». Фильмы «Судьба человека», «Война и мир», «Ватерлоо» – это шедевры… «Застойные», вероятно.

Большой борец за демократию Эльдар Александрович Рязанов (р. 1927) создал новое направление в кинематографе – «городскую сказку». Трагикомичные фильмы Рязанова – переплетение смешного и грустного, веселого и печального, условного и жизненного, наполненное музыкой и стихами. Ролан Антонович Быков (1929–1998) – что ни фильм – то событие, однако.

Причем фильмы снимались и в «республиках»! Считается, что «в республиках» снимали мало или не снимали вообще хороших фильмов. Но вот «Таллин-фильм»: это «Последняя реликвия» (1969), «Игры для детей школьного возраста» (1986), «Отель «У погибшего альпиниста» (1980, по повести Стругацких).

Рижская киностудия – это неплохой детский фильм «Армия трясогузки» (1966), «Стрелы Робин Гуда» (1975), «Долгая дорога в дюнах» (1981).

Литовская киностудия – это «Никто не хотел умирать» (1966), «Богач, бедняк»(1984), «Отряд» (1984).

Над Киностудией им. А.П. Довженко полагалось смеяться – примитивны. Действительно, эта киностудия создала несколько забавных стереотипов – типа, нацистов, идущих в бой полуголыми, в шутовских рогатых шлемах, с пойманными курами на поясе. Но даже эта киностудия – «Подвиг разведчика» (1947), «В бой идут одни «старики» (1973), «Полеты во сне и наяву» (1982).

Одесская киностудия – это «Десять негритят» и «Место встречи изменить нельзя».

Ялтинская киностудия – это «Дама с собачкой» (1960), «Человек-амфибия» (1961), «Солярис» (1972), «Человек с бульвара Капуцинов» (1987).

«Грузия-фильм» – это «Отец солдата» (1964), «Жил певчий дрозд» (1971), «Покаяние» (1987).

«Узбекфильм» – это «Ташкент – город хлебный» (1968) и «Шок» (1988).

«Казахфильм» – это «Чужая Белая и Рябой» (1986), «Игла» (1988).

А актеры?! Созвездие имен: Иннокентий Смоктуновский, Евгений Евстигнеев, Анатолий Папанов, Андрей Миронов, Олег Ефремов, Ольга Аросева, Галина Волчек, Валентина Талызина, Лия Ахеджакова, Андрей Мягков, Олег Басилашвили, Валентин Гафт, Георгий Бурков, Светлана Немоляева, Алиса Фрейндлих, Гафт, Тихонов, Броневой, Юрий Яковлев…

Эстрада 1980-х: Алла Пугачева, Иосиф Кобзон, Андрей Макаревич. К этой официальной эстраде – Высоцкий, Окуджава, Ким, Клячкин, Кукин, Вихарев, Матвеева, Суханов, Висбор, Городницкий, Галич, Дольский…

Литература… Сейчас, в эпоху стандартных книжек с яркими обложками, трудно даже представить культ книги, изобилие нестандартных изданий разного размера…

В 1970–1980 годы в СССР жило множество литераторов разных возрастов, поколений, убеждений и направлений. Бурно, порой до склочности, шел литературный процесс – создание все новых произведений.

Из старшего поколения: Константин Симонов, Михаил Анчаров, Вадим Кожевников, Владимир Чивилихин, Анатолий Рыбаков, Василий Бондарев, Валентин Иванов, Василий Аксенов, Владимир Амлинский. Из тех, кто помоложе: Андрей Битов, Сергей Довлатов.

Фантастика? Плеяда звездных имен: Иван Антонович Ефремов, братья Стругацкие, Павлов, Балабуха, начинающий Бушков.

Не было литературы на мистические темы? Наверное, вы не читали романа В. Орлова «Альтист Данилов». А в Красноярске молодой тогда Олег Корабельников в 1981 году выпустил «Башню птиц». Да и «Мастера и Маргариту» напечатали в первый раз… не помните, когда? Именно! В 1966-м.

Поэзия годов «застоя»… Евтушенко, Мартынов, Шефнер, Найман, Рейн, Бродский. Можно назвать еще немало имен, по вкусу.

Но, наверное, самым ярким явлением в литературе «застойных времен» стали писатели-деревенщики. Я уже высказывал гипотезу, что своим рождением они обязаны «туземной России». Именно в эпоху «застоя» пришло время, когда последние могикане этой России смогли высказать, что они думают, на литературном русском языке [108] : Абрамов Федор Александрович, Василий Иванович Белов Виктор Петрович Астафьев, Валентин Григорьевич Распутин, Владимир Алексеевич Солоухин.

Совершенно другое направление – ерническое, на грани анекдота: Владимир Николаевич Войнович, Иосиф Ефимович Алешковский.

Широко известно двустишие Иосифа Алешковского:

Давно пора, мать,

Умом Россия понимать!

Постигнув Россию умом, Алешковский с 1979 года жил в эмиграции.

А вот еще плеяда нерусских писателей, писавших по-русски: внук чукотского шамана Юрий Сергеевич Рытхэу, Чингис Торенкулович Айтматов, Фазиль Абдулович Искандер, Максуд Мамед Ибрагим-оглы (Максуд Ибрагимович) Ибрагимбеков.

Яана Кросса (1920–2007) сейчас в Эстонии называют «связующим звеном между временами Первой республики (1919–1939) и современностью». Как и книги Йоханнеса Юрьевича Смуула (Юхан Смуул) (1922–1971), и Леннарта Мери, и Ахто Леви.