Андрей Буровский - Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне Страница 45

Поведение большевиков ясно показывает: они понимали, что совершают гнусное, неправое дело. Иначе почему они действовали тайно, под покровом ночи? Почему скрывали свое деяние, а потом распространяли столько самых невероятных слухов?

В большевистских газетах печатались самые фантастические вещи. Романовы то ли бежали за границу. То ли пошли крестьянствовать и сейчас пашут землю в Воронежской губернии. То ли их похитили эсеры. То ли похитили разбойники. То ли они скрылись неизвестно куда. То ли их перевели в другое место, которое никак нельзя раскрыть: им угрожают анархисты.

1 августа 1918 года в газетах помещена статья «К похищению Романовых»: про нападение неизвестной банды на алапаевских узников. Оказывается, при нападении бандитов князья убежали. А когда прискакали красноармейцы, дом был пуст, разбойники бежали к лесу. Естественно, опознать или поймать никого не удалось.

Но как бы ни врали, ни путали следы большевики, главное ясно. В те времена царь и его близкие были окружены неким почти религиозным почитанием. Царь вовсе не был одним из граждан, и даже не одним из аристократов, а «священной особой».

Убить бывшего царя, а теперь «гражданина Романова» вместе с женой и детьми означало перейти самую последнюю из всех мыслимых граней. Если царя, его жену, сына и дочерей можно убить «на всякий случай», то какова цена жизни любого другого человека? Любого и любую можно расстрелять «на всякий случай».

Есть слухи, которые трудно и подтвердить, и проверить. Говорили очень упорно, что Ленин держит в шкафу сосуд с заспиртованной головой Николая II. Мол, порой вождь мирового пролетариата достает ее из шкафа, беседует с головой, вспоминает повешенного за попытку цареубийства Александра Ульянова.

Было? Не было? Трудно сказать… Характерно, что такой слух пошел. Далеко не о каждом политическом деятеле мог пойти такой слух. Для того чтобы он мог возникнуть, нужно иметь очень уж специфическую репутацию.

Глава 7

ИЖЕВСКО-ВОТКИНСКОЕ ВОССТАНИЕ

Винтовками С.И. Мосина русскую армию снабжали три завода: Сестрорецкий под Петербургом, Тульский и Ижевский. В Ижевске рабочий класс был квалифицированным и потомственным. Многие рабочие работали по два-три поколения на заводе. Большинство рабочих имели хорошие дома и вели приусадебное хозяйство. Они были поголовно грамотны.

Эти несколько десятков тысяч рабочих, техников и инженеров хорошо знали друг друга. Лично или через общих знакомых.

Большинство рабочих происходили из окрестных деревень. В деревне их уважали за обеспеченность, квалификацию, грамотность. Кстати говоря, вот они, любимые лозунги большевиков: смычка города с деревней, лидерство рабочего класса.

Но большевикам эти рабочие не нравились как «мещане» и «обыватели». Большевики тоже не нравились рабочим. Еще в мае 1918 года в местный Совет из 170 делегатов большевиков прошло всего 22. Тогда большевики вышли из Совета в «знак протеста». Они объявили Совет «явлением антисоветским». Два раза коммунисты стреляли в рабочих, которые собирались на собрания.

Большевики опирались на сорванных с места войной малоквалифицированных приезжих. Они ставили их во главе «своих» Советов и органов власти, а среди коренных рабочих проводили «реквизиции» и аресты.

В июле вернувшиеся с фронта рабочие создали «Союз фронтовиков» и начали подготовку к восстанию. В рядах «Союза» было до 4 тысяч человек, из них до 200 офицеров. Во главе — капрал С. Солдатов.

7 августа 1918 года большевики прознали о падении Казани и тут же начали насильственную мобилизацию в ряды Красной Армии. Ижевские рабочие взялись за оружие. Коммунисты расстреляли двух мобилизованных, а еще нескольких заперли в тюрьме.

Утрой 8 августа «Союз фронтовиков», поддержанный почти всеми рабочими, выступил с оружием в руках. К середине дня город был в их руках. Видимо, это следует назвать «триумфальным шествием рабочей власти».

Ижевский Совет народных депутатов (без большевиков) принял гражданскую власть в свои руки. А «Союз фронтовиков» избрал Штаб обороны и объявил о формировании Ижевской народной армии. Штаб назначил командующим военными силами капитана Цыганкова, а начальником штаба — жандармского полковника Власова. Оба они заявили, что по состоянию здоровья от должностей отказываются… (Спустя два месяца оба были расстреляны большевиками.) Первого сменил полковник Д.И. Федичкин, второго — поручик Я.И. Зеблиев, оба из потомственных рабочих.

Оружия в Ижевске хватало, фронтовиком был каждый третий. Сразу же сформировали полноценные военные части — Роту артиллерийских техников штабс-капитана Куракина и Отряд фронтовиков полковника Федичкина. «В ходе боев 14–19 августа полк пополнился еще 800 добровольцами и был развернут в несколько отделений. За счет военных трофеев стрелковые части были усилены 32 пулеметами; удалось сформировать собственную артиллерию — 2 четырехорудийных батареи».[119]

Трофеи… Получается — у большевиков были пулеметы и орудия. Но они бросали военную технику и бежали от рабочих с винтовками.

Эта армия состоялась как чисто добровольческая, и не было нехватки в добровольцах. Штаб упорядочил армию. Основной ее единицей стала стрелковая рота из 4 взводов по 2 отделения в каждом. Состав роты — 150 человек при 2 офицерах (фактически — от 100 до 250 человек). Каждая рота имела номер и название, указывавшее на состав. 1 — я Техническая рота штабс-капитана Куракина, 30-я Лесная (из лесной стражи) поручика Лесина. Было несколько Крестьянских рот и даже рота Учредительного собрания эсера Шоломенцева.

Роты объединялись во фронты — сводные отряды на определенных направлениях. Основными фронтами стали Казанский, Глазовский (Северный), Гольянский (на Каме), Малмыжский (Западный), Агрызский (Южный). Фронты соединялись телефонной связью друг с другом и с Ижевском.

Общая численность армии к концу августа достигла 6300 человек, из которых 300 офицеров, 3 тысячи фронтовиков и столько же рабочих-добровольцев.

8 августа «Союз фронтовиков» города Воткинска (капитан Чебоксаров, штабс-капитаны Мудрыпин и Шадрин, ротмистр Агафонов) попросил помощи. 16 августа из Ижевска вышла 15-я рота прапорщика Ермакова при одном орудии. В Воткинске их поддержал отряд унтер-офицера Корякина в составе 180 человек. Внезапным ударом 17 августа Воткинск был взят.

Началось формирование Боткинской армии — такой же, как Ижевской. При бегстве из города большевики бросили орудия и пулеметы. Рабочие и мещане города дали до 3 тысяч добровольцев.

К началу сентября ижевцы и воткинцы на севере вышли к Глазову и станции Чепца. На западе приблизились к реке Вятке. На юге взяли Сарапул и Агрыз, захватив железнодорожную ветку Казань — Екатеринбург. На западе они вышли на левый берег Камы около города Оханска. В их руках оказалась территория с населением почти в 1 миллион человек, на 80 % — крестьяне.

Ижевский Совет перестал справляться с управлением. 17 августа был образован Комитет членов Учредительного собрания Прикамского края (Прикомуч). Ему передавалась вся полнота гражданской власти на всей территории с 1 сентября 1918 года. Ядро Прикомуча составили эсеры — В.И. Бузунов (председатель), Н.И. Евсеев, А.Д. Корякин. Но это были… как бы это сказать помягче… Это были хоть и эсеры, но выходцы из рабочих и крестьян.

3 сентября 1918 года в газете «Ижевский защитник» опубликована Декларация этого правительства:

1. Восстановление всех политических свобод, завоеванных революцией февраля 1917 года.

2. Восстановление всех демократических основ земского и городского самоуправления, избранных на основе всеобщего равного, прямого и тайного голосования.

3. Установление связей и признание ответственности перед Комучем.

4. Всемерное способствование скорейшему возобновлению работ Всероссийского Учредительного собрания.[120]

Прикомуч передал крестьянам 60 тысяч винтовок — бесплатно и без всяких условий, — чтобы отбивались от большевиков. И объявил добровольную мобилизацию крестьян от 19 до 50 лет. Желающих оказалось до 12 тысяч. Крестьянские роты носили названия «своих» деревень и шли в бой под командованием офицеров — крестьян тех же деревень, получивших чины во время Великой войны. Чисто крестьянскими были два фронта: Западный, протяженностью 130 верст (8 отрядов), и Северный, протяженностью 150 верст (10 отрядов). Многие крестьяне несли милицейскую службу возле своих деревень.

Роты стали сводить в полки и бригады. Все полки были трехротными. Армия была пехотной. Артиллерийский дивизион капитана Курбановского, после его гибели — поручика Алмазова насчитывал всего 12 стволов (отбитых у красных). 1-й Боткинский кавалерийский эскадрон капитана Коробова насчитывал всего 200 сабель.