Георгий Фруменков - Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв Страница 45

Борьба поморов с иноземными захватчиками, вторгавшимися в разное время в северные районы страны, — важная глава истории борьбы русского народа за территориальную целостность и национальную независимость своей Родины.

Назначение соловецкого войска определялось той ролью, которую играл монастырь на Севере. Военный отряд появился в монастыре в 1578 году для защиты островов Соловецкого архипелага и соловецкого Поморья. Это назначение он удерживал до 1764 года. Правда, с начала XVIII века, когда набеги скандинавов на Поморье временно прекратились, военные обязанности солдат стали вытесняться работой на монастырь, несением караулов на острове, в Кемском и Сумском укрепленных районах и надзором за ссыльно-заключенными. После ликвидации монастырской вотчины военная команда была оставлена на острове только по особому ходатайству архимандрита «для оберегательства как монастыря… так и порубежного Сумского острога и Кемского городка с присудом, яко приморских мест, от неприятельских нападений и поимки воров и разбойников, содержания присылаемых по указам из разных мест в тюрьмы под арест и в работы ссыльных людей».

В 1781 году военный отряд поступил в распоряжение местного генерал-губернатора, превратился в караульную команду. Его основным делом стала охрана тюрьмы и арестантов. Поскольку эти обязанности караульные должны были выполнять по инструкциям архимандрита, военный отряд оставался в его подчинении и, кроме своего прямого служебного назначения, по-прежнему выполнял хозяйственные и полицейские поручения монастырских властей, использовался для несения караульной службы у монастырских хранилищ и т. д.

Обязанность караульной команды военный отряд выполнял до последнего дня своего пребывания на Соловках. Только сначала он существовал в виде отряда кемской инвалидной команды, потом — местной соловецкой, а в 1867 году был переформирован в караульную команду Архангелогородского губернского батальона. Само существование монастырской тюрьмы после реформы 1764 года обусловлено было присутствием на острове военной стражи. В 1886 году караульную команду отозвали. Это означало начало конца монастырской тюрьмы.

В заключение расскажем о судьбе старинных крепостей в Суме и в Кеми. Со второй половины XVIII века за прибрежными деревянными городками не следили, и они постепенно разрушались. Весной 1763 года выломало льдом и унесло в море одну из крепостных стен Кемского городка, который к этому времени весь «в весьма великой ветхости состоял». В следующем году вешней водой подмыло западную сторону стены, вследствие чего с нее осыпалось 14 венцов.[419] В последующие годы Кемское укрепление продолжало разваливаться. Обломки его уцелели до конца XIX века.

В 1888 году профессор В. В. Суслов успел еще осмотреть и сфотографировать остаток одиноко стоявшей на мысе, на берегу моря, массивной восьмиугольной башни, принадлежавшей когда-то древнему Кемскому городку.[420] Стен к этому времени не было и в помине. Позднее снимок башни, сделанный В.В. Сусловым, перефотографировали И. Грабарь[421] и М. Красовский.[422] По фотографии видно, что башня доживала последние дни: она вся наклонилась и ежеминутно грозила рухнуть. Сруб сохранившейся башни с внешней стороны укрепления был сделан двойным. С внутренней стороны в башне уцелели широкие ворота. В наружных стенах виднелись отверстия для пищалей, ружей и других средств обороны. На фотографии отчетливо видно, где к башне примыкала рубленая стена ограды: имелись гнезда, в которые вгонялись бревна стены. Наверху башни лежали два горизонтальных бревна, выходившие из-за сруба на пропускных балках. Это была навесная бойница, с которой стреляли, бросали камни, обливали смолой и кипятком осаждающих. По мнению В.В. Суслова, обследованная и сфотографированная им башня была двухъярусной. Со второго этажа ее шли переходы в соседние башни, от которых в конце XIX века не уцелело и развалин.

Остатки древней Сумской крепости сохранились до недавнего времени. В 1927 г. Н. Маковская составила описание двух еще стоявших башен острога, из которых одна была в XVIII в. приспособлена Соловецким подворьем для хозяйственных нужд, вторая служила основанием колокольни.[423] В 30-е годы обе башни были разобраны.

В настоящее время никаких следов старинных крепостей в Суме и в Кеми уже нет. Из безмолвных свидетелей давно минувших битв и побед сохранился на Севере лишь один Соловецкий каменный кремль. Пользующийся мировой славой, ничем не уступающий Новгородскому, Соловецкий кремль ежегодно посещают и осматривают тысячи туристов со всех концов нашей Родины.

ААЭ — Акты археографической экспедиции Академии наук.

АГВ — Архангельские губернские ведомости.

АИ — Акты исторические, собранные и изданные Археографической Комиссией.

АЛОИИ — Архив Ленинградского отделения Института истории

АЮ — Акты юридические или собрание форм старинного делопроизводства. Спб., 1838.

ДАИ — Дополнение к актам историческим.

ГААО — Государственный архив Архангельской области.

ПСЗ — Полное собрание законов Российской империи. Собрание верное. Т. 1–45. Спб., 1830.

ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.

РИБ — Русская историческая библиотека.

ЦГАДА — Центральный государственный архив древних актов.

ЦГАОР — Центральный государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства СССР.

ЦГИАЛ — Центральный государственный исторический архив в гор. Ленинграде.

Чтения ОИДР — Чтения в обществе истории и древностей российских при Московском университете.

Введение

Глава первая. Соловецкая крепость до начала XVII века и ее роль в обороне Беломорского Севера

Глава вторая. Военная деятельность Соловецкого монастыря с 20-х годов XVII в. до начала XIX в.

Глава третья. Оборона Поморья и Соловецкого монастыря в годы Крымской войны

Заключение

Библиография и примечания

Список принятых сокращений

1

ЦГИАЛ, ф. 796, оп. 4, 1723, д. 79, л. 1; «Описание документов и дел, хранящихся в архиве синода за 1723 год», т. III. Спб., 1878; стб. 126; ААЭ т. 2, № 205. В ААЭ, т. 2 с документа за № 190 страницы перепутаны, поэтому ссылки на материалы этом тома, начиная с документа за № 190, будут даваться бел указания страниц. ААЭ, т. 3, № 110, стр. 152.

2

ЦГАДА, ф. 1201, оп. 5, ч. 2, 1764, д. 4636, л. 31.

3

ЦГАДА, ф. 1201, оп. 5, ч. 1, 1725, д. 1160, лл. 1, 5, 17, 18 об.

4

Б. Розен. Северная соль. Архангельск 1957, стр. 36.

5

ЦГАДА, ф. 1201, оп. 2, ч. 1, 1729–1731, д. 59, лл. 5,7 и др.

6

ААЭ, т. 3, № 110, стр. 152; ААЭ, т. 2, № 205.

7

Поморьем называли побережье Баренцева и Белого морей и долины рек, текущих в эти моря.

8

ААЭ, т. 4, № 160, стр. 212.

9

ЦГАДА, ф. 1201, оп. 5, ч. 2, XVIII в., д. 5528, л 8; 1756, д. 3326, л. 2 об.

10

ЦГАДА, ф. 1201, оп. 5, ч. 2, XVIII в., д. 5528, л. 8.

11

ЦГАДА, ф. 1201, оп. 5, ч. 2 XVIII, д. 5528, л 8.

12

К. Маркс. Капитал, т. 3, кн. III, ч. 2-я. Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т. 25, ч. II, изд. второе, М., 1962, стр. 353.

13

ЦГИАЛ, ф. 797, оп. 36, отд. 4, 1866, д. 307, л. 20, С. Д. Протопопов. Из поездки в Соловецкий монастырь. М., 1905, стр. 40–42.

14

В. О. Ключевский. Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря в Беломорском крае. Соч., т. VII. М., 1959, стр. 5–32.

15

А. А. Савич. Соловецкая вотчина XV–XVII вв. Пермь, 1927.

16

А. П. Иванов. Соловецкие вотчины. Журн. «Соловецкие острова», 1926, № 4, стр. 148–153.

17

В.И. Массальский. Монастырь — приполярный промышленник. Журн. «Соловецкие острова», 1926 № 5–6, стр. 71 –106; № 7, стр. 89–94.

18

А.Н. Попов. Горные промыслы Соловецкого монастыря в XVII веке. «Бюллетень Северо-Восточного областного бюро краеведения». Вып. 2. Архангельск, 1926, стр. 29–33.

19

Е. С. Сизов. Организация труда на северных слюдяных копях на рубеже XVII и XVIII вв. (По материалам Керетской волосом Соловецкого монастыря). Труды Московского государственного историко-архивного ин-та, т. 16, под. ред. С. О. Шмидта. М., 1961, стр. 389–395.