Гровер Ферр - Убийство Кирова: Новое расследование Страница 45

Допрос Котолынова от 12 декабря 1934 г.

На с. 316 Лено резюмирует следующие показания Котолынова:

Котолынов признал, что после поражения оппозиции в 1927 г. зиновьевцы продолжали сохранять «автономную организацию» и что их повторное вступление в партию в 1928 г. было «намеренным маневром». Он признал, что бывшие зиновьевцы несли «политическую и моральную ответственность за убийство Кирова», потому что они «воспитали Николаева в атмосфере враждебности к руководству коммунистической партии».

Примечание к этому отрывку относится к архивному документу, который, естественно, не может увидеть ни один из его читателей. По какой-то причине Лено скрывает от своих читателей то, что это свидетельство было опубликовано уже давно (Лубянка 1922–1936, 577–578) и что он не упоминает некоторые из важных моментов, которые он содержит.

В этом признании Котолынов делает следующее:

• он признается в «двурушничестве»;

• Котолынов обвиняет непосредственно Зиновьева и Каменева, называя их лидерами тайной зиновьевской организации;

• он называет членов как ленинградской, так и московской организаций зиновьевцев.

Возможно, самым поразительным является то, что:

• Котолынов подтверждает, что Николаев был членом тайной антипартийной ленинградской группы зиновьевцев.

Двурушничество

Котолынов вдается в подробности, признавая, что заявления зиновьевцев касательно того, что они теперь поддерживали партийную линию (это было условием повторного вступления в партию), были умышленно фальшивыми.

Ответ: После разгрома партией зиновьевско-троцкистского блока зиновьевцы продолжали существовать как самостоятельная организация.

Все мы, зиновьевцы, продолжали поддерживать организационные связи и все декларации ЗИНОВЬЕВА об отказе от своих антипартийных взглядов и от борьбы с партией рассматривали как маневренную тактику.

Прямым подтверждением этой тактики является письменная директива ЗИНОВЬЕВА от 30.VI.28 г., о которой я уже показывал, дававшая установку на обман партии. Лично я вместе с другими членами организации скрыл от партии это письмо ЗИНОВЬЕВА и в последующем проводил его в жизнь.

В частности, в момент возвращения в партию в августе 1928 года я, РУМЯНЦЕВ, ТАРАСОВ И., ведя переговоры с т. ЯРОСЛАВСКИМ, фактически направлялись КАМЕНЕВЫМ, и последний, после нашей информации о переговорах с т. ЯРОСЛАВСКИМ, редактировал окончательный текст нашего заявления о приеме в партию.

Лено пропускает то, что здесь Котолынов обвиняет непосредственно и Зиновьева, и Каменева в том, что они отдали руководство тем, кто лгал партии, повторно вступая в нее. Когда следователь НКВД Люшков спросил его: «Кто является руководителем этой контрреволюционной организации?» — в настоящем времени — Котолынов назвал и их обоих, и остальных.

Вопрос: Кто является руководителем к.-р. организации?

Ответ: ""Руководят организацией ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ и связанные с ними ЕВДОКИМОВ, БАКАЕВ, ХАРИТОНОВ и ГЕРТИК.""

Здесь Котолынов называет непосредственно Зиновьева и Каменева руководителями подпольной зиновьевской организации. Этот отрывок устанавливает факт существования московского центра подпольных антипартийных активистов-зиновьевцев под руководством Зиновьева и Каменева. Лено здесь скрывает обвинение их Котолыновым. Скорее всего, он делает это потому, что признание Котолынова очень неудобно для необоснованной теории Лено, что в действительности не существовало никакого «московского центра» и что Зиновьев и Каменев были ложно обвинены Сталиным (как и все остальные кроме Николаева, на чем настаивает Лено).

Зиновьев и Каменев лгали

В течение декабря 1934 г. и января 1935 г. как Зиновьев, так и Каменев давали показания, что они больше не руководят такой организацией. На допросе от 22 декабря 1934 г., который частично воспроизводит Лено, Зиновьев сделал следующие заявления:

Настроения, которые я описал, оставались у меня до 1932 г. Естественно, в таком настроении я ругал партийное руководство и лично товарища Сталина. Но с того времени, как я вернулся из Кустаная, я не испытывала таких нездоровых чувств. Я ни с кем не встречался, не вел антипартийных бесед, я не знаю ни о какой организации, ни о каком центре (Л 330).

Каменев сделал подобное заявление в одном допросе, который у нас есть, от 17 декабря 1934 г. из архивов Волкогонова.

Отрицаю не только руководство какой-либо к.-р. антипартийной организации, но и принадлежность к ней, а также свою осведомленность о существовании подобных организаций. С момента отъезда в Минусинск / ноябрь 1932 г. / я ни с кем из б. участников зиновьевско-троцкистского блока не поддерживал связей и никого из них не видел.

Лено его тоже не упоминает.

В другом месте своей книги Лено пытается заявлять, что именно у Сталина и НКВД возникла идея, что были московский и ленинградский «центры» зиновьевской тайной организации. Мы рассмотрим эти аргументы Лено в другой главе.

Однако, рассматривая это признание Котолынова от 12 декабря, Лено пропускает то, что Котолынов не только соглашается с тем, что существовали ленинградская и московская группы, но также называет имена некоторых их членов. Он также подтвердил, что ленинградцы поддерживали связь с Москвой через Румянцева.

Вопрос: Кто Вам известен из состава ленинградской к.-р. организации?

Ответ: **В.РУМЯНЦЕВ, С.МАНДЕЛЬШТАМ, А.Т0ЛМА30В,Ф.ФАДЕЕВ,ЦЕЙТЛИН Я. В индустриальном институте: АНТОНОВ, ЗВЕЗДОВ, НАДЕЛЬ М. Со всеми ними я был связан. Я был также связан с троцкистом СУРОВЫМ, кажется высланным за к.-р. деятельность. Кроме того, я был связан с НАТАНСОН до ее высылки и с БОГОМОЛЬНЫМ.**

*ЛЕВИНА знаю как активного зиновьевца, предполагаю, что вокруг него группируются участники группы «23-х», в частности МЯСНИКОВ и ЗЕЛИКСОН.*

Вопрос: Кто еще кроме Вас поддерживал связи с московским центром к.-р. организации?

Ответ: *Связи с Москвой поддерживал также РУМЯНЦЕВ, который всегда был осведомлен и информировал меня о последних политических новостях.

**В частности, в одной из встреч РУМЯНЦЕВ рассказывал мне о выводе ЗИНОВЬЕВА из состава редакции журнала «Большевик». РУМЯНЦЕВ высказывал сожаление по адресу ЗИНОВЬЕВА и недовольство отношением к нему партийного руководства.**

Несколькими страницами ранее (Л 310–311) Лено приводит часть допроса Василия Звездова от 12 декабря 1934 г. Когда его попросили сделать список членов ленинградского центра — очевидно, он не говорил «группа» — Звездов назвал всех лиц, которых называет здесь Котолынов (кроме Мандельштама) и нескольких других тоже. Одним из тех, кого Звездов опознал как члена ленинградской группы, но которого Котолынов не назвал явно, был Николаев. Признания Котолынова и Звездова подтверждают друг друга.

То, что Котолынов не назвал Николаева членом ленинградской группы, неудивительно, ведь Николаев только что убил Кирова. Мы владеем другими показаниями, вдобавок свидетельствами из дневника Николаева и заявлением Николаева в его камере от 4 декабря (либо буквально сделанными во сне или в разговоре с самим собой ночью), что Николаев и Котолынов были близки.

Следовательно, мы могли бы ожидать, что Котолынов опровергнет связь с Николаевым независимо от того, имел ли он ее или нет. Однако Котолынов не опроверг ее. Наоборот: он подтверждает ее, хотя и косвенным, непорядочным образом.

Вопрос: Что Вы можете показать по поводу теракта над т. КИРОВЫМ членом Вашей к.-р. организации Л. НИКОЛАЕВЫМ?

Ответ: **Политическую и моральную ответственность за убийство т. КИРОВА НИКОЛАЕВЫМ несет наша организация, под влиянием которой воспитался НИКОЛАЕВ в атмосфере озлобленного отношения к руководителям ВКП(б).**

Заявление Котолынова — фактически признание того, что Николаев действительно был членом ленинградской организации. Во-первых, Котолынов не возражал, когда Люшков упомянул Николаева в качестве «члена вашей организации».

Более того, Николаев никак не мог быть «воспитан нашей организацией в атмосфере озлобленного отношения» к партийному руководству настолько, что она несла «политическую и моральную ответственность» за убийство, если только он не поддерживал регулярной связи с организацией на протяжении какого-то периода времени, то есть не был членом организации. Это была не организация с «членскими билетами» или «общими собраниями», на которых присутствовали все члены. Это была тайная организация. Вероятно, члены встречались малыми группами по 2, 3 и 4 человека одновременно. Таков обычный порядок встреч для тайной организации, обусловленный ее ячеечной структурой. Ее членами были те, кто встречался и кого все остальные считали членами. Явно Николаев должен был быть одним из них.